что гордость… И почему ей казалось, что это «пошло» тоже на самом деле адресовано ей…
–Так что, поговоришь с журналистами? Думаю, тебе стоит высказаться по ситуации с возвращением власти к твоей семье… К тому же, у нас есть как минимум полчаса до того, как во дворец прибудет твоя мать, Элисса…
Она не ослышалась? Агилась это произнес?! Мама здесь?!
–Да, не удивляйся. Как только это стало безопасно, я отправил за твоей матерью самолет… Пора жене Макдиси навестить своего гепарда (прим. «фахд» по-арабски- гепард, самый быстрый зверь в мире)…
Глава 21
Спустя два месяца,
Алжир, Бумердес
–Госпожа Элисса, Вы совсем недавно вошли в семью Бензема, всего как два месяца в Кабилии, но Вас уже любят и узнают. Расскажите, в чем секрет такой популярности?– журналистка разглядывала Эли с нескрываемым интересом. Всем хотелось получше рассмотреть красавицу- принцессу, о которой только и говорили этим летом по всему Алжиру…
–Нет никакого секрета… Я просто искренне хочу полюбить место, ставшее для меня новым домом, хочу лучше его понять и… чтобы оно меня поняло…
–Что это означает? Что Вы вкладываете в понятие «понять», простите за тавтологию…
Элисса выдержала небольшую паузу. Нежно улыбнулась, а потом произнесла:
–Ближний Восток- удивителен. Мы, населяющие его народы, такие разные, и в то же время, стольким объединены. Наша сила в многообразии, но наша сила и в общности… Общность традиций, религии, истории, наконец. К нам приходили одни и те же завоеватели. Мы давали им отпор по- разному, но в итоге стремились к единой цели- независимости. Теперь наши страны способны идти своим путем, но в то же время, смотря в одну сторону- в сторону рассвета, процветания… Я восхищаюсь историей алжирцев, не побоявшихся противостоять чужакам не только в древние времена, но и в современные годы истории. Те же чувства я испытываю, когда приезжаю на родину своей матери- в Сирию. Я счастлива за независимый путь, который избрали и Эмираты под руководством союза племен во главе с нашей семьей. Все эти места очень разные, со своей спецификой. Дубай, Дамаск, города Алжира… и в то же время, они очень похожи. Смысл того, чтобы «понять», как по мне, и кроется в том, чтобы в равной степени разглядеть и отличия этих мест, и их сходства.
–Все мы помним, что произошло с Вашим достопочтенным отцом пару месяцев назад. Теперь он в Эмиратах, перевезен на Родину из Алжира. Как его состояние? Что Вы можете сказать по поводу попытки переворота?
Лицо Элиссы на секунду омрачила серая тень печали-беспокойства, но она вовремя взяла себя в руки.
– Альхамдулилла (араб.– слава Аллаху), он намного лучше, жизни уже ничего не угрожает, все показатели жизнедеятельности в норме, хоть он все еще без сознания. Все мы молимся о его скорейшем выздоровлении. А пока мой брат восстанавливает то, что предатели попытались разрушить. Мы уверены, все будет хорошо…
Снова пауза, снова глубокий взгляд, обращенный в саму себя.
– Я всего лишь женщина, которой не пристало комментировать тонкие политические моменты. Могу лишь повторить, что все мы молимся за здоровье папы и за мир для моей любимой родины, за мудрость ее народа, сделавшего в конечном итоге правильный выбор… А еще я очень благодарна этой стране и лично лидеру Кабилии господину Бенземе за оказанную им поддержку- как личную в адрес моей семьи, так и политическую- в рамках консорциума. Я счастлива стать частью этого удивительного места и надеюсь достойно нести на себе его отпечаток.
Элиссе не всегда удавалось с легкостью перестраиваться, говоря на алжирском диалекте. Язык тут очень сильно отличался и от диалектов, которыми она владела, и от классического арабского-фусхи- в целом. Даже в Марокко и то было полегче. Именно поэтому не всегда удавалось легко и правильно выражать свою мысль. Сейчас возник именно такой конфуз.
–Отпечаток?-переспросила журналистка, приподняв бровь.
Да, она выразилась немного коряво… Нужно было выбираться из казуса.
–Любая страна, которую ты начинаешь любить, в которой ты живешь, неизменно накладывает на тебя отпечаток. Ты становишься ее частью. Это замечательно. Мне кажется, я уже стала немного приобретать алжирский флер, не находите?-лукаво улыбнулась,– я в совершенном восторге от местных серебряных украшений, народно-прикладного искусства, от фольклора и традиций…
–Вы очень красивая, Лалла Элиса, это честь для Кабилии- иметь такую красавицу на своей земле.
Щеки девушки невинно зарделись. Она смиренно опустила глаза в пол и слегка улыбнулась. Элисса привыкла держать лицо, поэтому подобные жесты были доведены до автомата. Она играла свою протокольную роль как первоклассная актриса. Она уже и потеряла ту грань, где это была игра, а где реальные эмоции…
-А еще Вам очень идет национальный кабильский узор… Эта вышивка на пиджаке правда красивая…
–Вам нравится?– с энтузиазмом произнесла Эли, накрывая изящной ручкой узоры на наряде. Ее темный брючный костюм выгодно подчеркивал талию, а грудь венчали эффектные и замысловатые закорючки- вышивка из разноцветных нитей.
– Такую красоту делают удивительные девушки в городе Константина в Кабилии. Сочетание современного кроя и традиций- разве это не лучшее отражение нашей сущности? Сущности людей, живущих на земле с древнейшей историей?
–Мы знаем, что Вы любите общаться с обычными людьми. Много путешествуете по стране…
–Это огромное удовольствие… народ, особенно его женщины- это душа страны. Общаясь с ними, я узнаю об их чаяниях, заряжаюсь энергией и духом Кабилии. Пословицы, легенды, мифы… это самое большое наше богатство…
–Подкрепленное щедрыми финансовыми вливаниями от больших доходов нефтегазового сектора, да?– с усмешкой не преминула добавить ушлая журналистка, явно намекая на богатства Кабилии, сосредоточенные в руках семьи Бензема.
–Алла хейи Аль- джазаир ( араб. «Да сохранит Аллах Алжир»),– парировала Эли,– у меня на родине, чьи недра тоже очень богаты, говорят, что это благословение, посланное нам Всевышним. Да будет так!
–Аминь…
Не успели с неё снять петличку, она выскользнула наружу из комнаты записи, подальше от пристального внимания журналистов. Ей всё еще было непросто вживаться в новую роль. Новая культура, диалект… Все эти месяцы Элисса усердно трудилась над тем, чтобы стать хотя бы чуточку своей. И все равно еще не могла почувствовать себя дома. Тарик был рядом и поддерживал, как друг, но… Не его дежурной похвалы она