Читать интересную книгу "Тайны, что мы храним - Ана Вудс"

создает в коллективе более благоприятный климат, так что я рассматривала наши разговоры просто как средство достижения цели.

Когда Тристан говорил о своей семье, я могла слушать его вечно. В каждом слове чувствовалось, как сильно он любит своих родных. Меня одолевала зависть, ведь они жили близко и он мог навещать семью по выходным.

– Вообще-то, родители хотели, чтобы я остался жить у них и ездил в университет, но после долгого разговора мне удалось убедить их, что будет лучше, если я получу комнату в общежитии.

– Чтобы уйти из дома и встать на ноги?

Тристан искренне улыбнулся.

– Именно.

Я кивнула.

– Понимаю. Я скучаю по родителям, но в нашем возрасте нужно постепенно становиться самостоятельными, иначе потом будет трудно.

– Верно. – Его выражение лица наполнилось тоской.

– Здорово, что у тебя такие хорошие отношения с семьей.

– Я тоже так думаю. Мои родители всегда много работали, чтобы дать нам все необходимое. Они самые любящие люди, которых я знаю.

– А как ты ладишь с братьями и сестрами?

Он начал рассказывать о старшей сестре и младшем брате.

– Мы с Линн – два сапога пара. – В уголках его губ дрогнула улыбка. – Она была единственной причиной, по которой мне было трудно съехать в общежитие.

– Почему? – осторожно спросила я.

Тристан вздохнул.

– Это… – Он прервался и наморщил лоб. – Это трудно объяснить. Просто я нужен ей, а она мне. Когда у кого-то из нас сложный период, мы всегда можем положиться друг на друга, подставить плечо. Нас разделяет всего несколько километров, но даже такое небольшое расстояние порой кажется целым океаном.

– Ух ты! – тихо произнесла я. – Кажется, у вас по-настоящему близкие отношения.

– Так и есть. – Тристан кивнул. – С Гаретом все иначе. Иногда мне кажется, он думает, что находится в моей тени, но он не любит говорить о своих чувствах. – Тристан пожал плечами. – Гарет еще подросток, так что ничего другого ждать и не приходится. Может, когда он повзрослеет, мы начнем понимать друг друга лучше.

– Обязательно. – Мне понравилось, как откровенно говорил Тристан. Многим, как и его брату, часто бывает невероятно трудно открыться другим. Однако я чувствовала, что с Тристаном могу говорить о чем угодно. Он не высмеивал, не осуждал и, самое главное, сам не стыдился говорить о своих чувствах. Это было так… притягательно.

Так почему же я не могла рассказать ему правду о Люси, хотя он был со мной так честен и прямолинеен?

Я пыталась убедить себя, что дело лишь в том, что я не хочу подвергать его опасности, но это не все. Внутри меня существовал еще один барьер, воображаемая граница, которую я не могла пересечь. Пусть я и не хотела этого признавать, но я знала причину: раскрыть Тристану эту деталь моей жизни означало бы подпустить его к себе, а к такому я пока не готова. Для этого мы недостаточно хорошо друг друга знаем.

В прошлом мне слишком часто причиняли боль. Я всегда была общительной и открытой и спокойно преподносила другим на блюдечке историю своей жизни. Именно в этом состояла основная проблема: когда о тебе всё знают, это дает больше возможностей воздействовать на тебя, а вокруг, к сожалению, слишком много людей, которым нравится пользоваться чужими слабостями. Поэтому в какой-то момент я научилась закрываться, больше никого к себе не подпускать и игнорировать чужие сплетни. Легче возвести стены и позволить Тристану заглянуть за них лишь на мгновение, ровно настолько, чтобы у него не возникло подозрений и чтобы это не сделало меня уязвимой. Как бы комфортно я себя с ним ни чувствовала, так лучше. По крайней мере пока.

– Мы значительно продвинулись, – сказала я, возвращаясь к композиции. – На следующей неделе можно начать импровизировать, чтобы прочувствовать историю.

– Звучит как план. – Внезапно желудок Тристана заурчал так громко, что он смущенно втянул голову. – Извини. Может, на сегодня закончим?

Я ухмыльнулась.

– Да, я тоже начинаю хотеть есть.

– Ладно, я отнесу ключ обратно секретарю, можешь идти.

– Ты уверен? – спросила я в замешательстве. – Я могу немного подождать.

Тристан отмахнулся.

– Да брось!

– Ну хорошо. – Меня удивило, что он не захотел пойти в общежитие вместе, но, возможно, он просто планировал поужинать за пределами территории университета. А может, он заметил, что я, в отличие от него, не так откровенна, и не захотел тратить на меня время. Какой бы ни была причина, меня это не касалось, поэтому я быстро собрала вещи и направилась в сторону общежития.

11. Тристан

Смычок скользил по струнам.

Стоя с закрытыми глазами, я концентрировался лишь на своей музыке – по крайней мере, пытался. Но всякий раз, когда мои мысли на мгновение сбивались, они возвращались к Хейзел.

Вчера после занятия состоялась наша первая встреча по проекту у мистера Прайса. Вообще-то, мы собирались просто сесть и подумать о том, в каком направлении развивать наше произведение, однако в итоге постоянно отходили от темы и вместо этого говорили о других вещах. Мы смеялись, много смеялись. Даже не помню, когда я в последний раз был так увлечен.

Совершенно на меня не похоже. Хотя я не принадлежал к тому типу студентов, которые целыми днями только и делают, что учатся, но учебу воспринимал очень серьезно и хотел закончить академию с отличием. Когда дело касалось домашних заданий и проектов, особенно таких сложных, как этот, мне свойственна хорошая концентрация.

Однако с Хейзел было так легко говорить. Сначала я немного нервничал – да, я, Тристан Макки! – поскольку до этого она, похоже, не хотела со мной встречаться. Но вчера Хейзел была настроена совсем по-другому: она задавала мне вопросы, рассказывала о себе, и мне это безумно понравилось.

Тем не менее у меня было такое чувство, будто она что-то скрывает. Она даже сама сказала, что у всех должны быть секреты. В этом Хейзел права. Я тоже долгое время не раскрывал о себе всего и, вероятно, никогда бы этого не сделал, однако мне было необходимо узнать ее секреты.

Я сфальшивил.

– Черт!

Остальные застонали и оторвались от своих инструментов.

– Где ты сегодня витаешь? – проворчала Олив, отложив альт и зарывшись руками в волосы.

– Извините, просто не мой день.

Олив резко подняла голову, и ее светлые локоны подпрыгнули. Она мрачно прищурилась.

– Скорее, не твой курс.

Заслуженная претензия.

– Не будь с ним так строга, – вступился Уилл. – У всех бывают плохие дни.

– Но только не у Тристана, – на этот раз чуть громче возразила Олив. – Он лучший скрипач академии!

При других обстоятельствах я был бы