Читать интересную книгу "Тайны, что мы храним - Ана Вудс"

я замерла. Мне абсолютно не нравилось обниматься, но с ним это оказалось довольно приятно. Тристан излучал тепло, напоминающее уютное одеяло прохладным летним вечером, однако я была не в состоянии пошевелиться. Он заметил мою неуверенность и отстранился, затем несколько смущенно провел рукой по волосам.

– До встречи. – Я подняла руку на прощание. Тристан с улыбкой кивнул, развернулся и направился в сторону общежития В. Я ненавидела себя за то, что смотрела ему вслед, улыбаясь во весь рот, все еще не в силах сдвинуться с места.

10. Хейзел

Я стояла и ждала, нервно стуча кончиками пальцев по стене за спиной, но, как нарочно, никто не приходил. Мимо прошла группа девушек, глядя на меня так, будто у меня что-то с лицом. Они переговаривались и шушукались, но мне было все равно. Я научилась абстрагироваться от сплетен. Еще в Кардиффе некоторые компашки высмеивали меня за слишком большие глаза, челку или за старательность и желание чего-то добиться в будущем. Те, кто привык говорить о других, всегда найдут, к чему придраться.

Тристан уже давно должен был вернуться. Мы договорились, что сегодня начнем мозговой штурм нашей композиции, но он настоял, чтобы перед этим зайти к ректору и попросить для нас помещение. В этом не было необходимости, так как для начала мы могли бы позаниматься в библиотеке, а так мы попросту тратили время, которого у нас, вообще-то, кот наплакал.

Через десять минут я уже была готова смириться с тем, что сегодня не увижу Тристана, но, как только я собралась проверить, где он, Тристан промчался по коридору, позвякивая ключами. У него на лбу подпрыгивала светлая прядь волос.

– Почему так долго? – слегка раздраженно спросила я.

– Потому что другие студенты тоже идут к ректору, когда им что-то нужно, – насмешливо ответил он. Остановившись передо мной, он вытер вспотевшее лицо рукавом рубашки. – К тому же, чтобы выделили репетиционную, нужно заполнить бланк.

Тристан вставил ключ в замок и открыл дверь.

– Ты могла бы уже начать делать записи.

– Мне неудобно писать стоя.

– Присела бы на корточки.

– Пол очень грязный.

Тристан посмеялся.

– Не грязный, иначе семестр бы столько не стоил.

– Ладно, ты прав, – согласилась я, закатив глаза. Да, мне можно было начать готовиться, но, честно говоря, я не подумала об этом, так что глупо было на него наезжать.

Помещение было небольшим, не похожим на то, в котором проходили мои индивидуальные занятия. Рояля здесь не было, только пианино, но на первое время этого хватит. В любом случае через три недели начинались репетиции в концертном зале.

Я положила сумку на один из стульев и пододвинула второй так, чтобы Тристан мог сесть напротив меня. Затем аккуратно разложила на столе все необходимые материалы: бумагу, чистые нотные листы и футляр для карандашей.

Когда я снова подняла взгляд, Тристан ехидно улыбался.

– Что?

– То, как ты подготовилась, достойно восхищения. – Он откинулся на спинку стула. Перед ним лежали лишь лист бумаги и один-единственный карандаш.

Я скептически подняла бровь.

– Если так посмотреть, пусть лучше хотя бы я буду готова.

– Оправдаюсь: я думал, что сегодня мы просто сделаем пару заметок.

– В твоем черновике больше, чем пару, и не сделать. – Я весело покачала головой в надежде, что работа с Тристаном не окажется ужасной ошибкой.

– На следующей неделе принесу больше, обещаю.

– Хочется верить, – притворно сердито ответила я.

Тристан наклонился вперед и оперся руками о стол. Чем шире он улыбался, тем глубже становились ямочки на его щеках, из-за чего мне было невероятно трудно на него злиться, очень уж мило это выглядело. Возможно, было бы лучше, если бы я работала с Николь или Клэем, но распределение уже случилось и отменить его было нельзя.

Я прокашлялась и сконцентрировалась на бумаге перед собой.

– Ладно, начнем. Задание звучит так…

– «Сочините композицию ровно на двенадцать минут, где каждый из вас играет соло в общей сложности девяносто секунд. Расскажите своим произведением уникальную историю, заставьте меня самого прожить ее до последней минуты, удивите меня, шокируйте и, самое главное, не разочаруйте», – дословно процитировал Тристан мистера Прайса. Он улыбнулся еще шире, скрестил руки за головой и снова откинулся на спинку стула, затем постучал указательным пальцем по виску. – Хорошая память – вот почему мне больше ничего не нужно, кроме карандаша и бумаги, – подмигнув, добавил он.

Я не могла не рассмеяться.

– Хорошо-хорошо.

– Тебе следует делать это чаще.

– Что? – спросила я в замешательстве.

– Смеяться. Обычно ты выглядишь такой задумчивой, а ведь у тебя красивый смех.

Я почувствовала, как у меня загорелись щеки. Мне ни при каких обстоятельствах не хотелось, чтобы он знал, что вызвали во мне его слова, поэтому я снова прокашлялась и посмотрела на него, наморщив лоб.

– Дело не во мне. Будь ты поостроумнее, я бы смеялась в твоем присутствии чаще.

У Тристана отвисла челюсть, и он возмущенно ахнул.

– Я очень остроумный!

– Ну, тут я бы поспорила. – Мне пришлось сдерживаться, чтобы не засмеяться.

– К счастью, у нас еще много времени, чтобы это обсудить. – Он прищурился и сверкнул на меня глазами.

По-моему, наша игра могла бы продолжаться вечно, но я не хотела чувствовать себя слишком комфортно рядом с ним.

– Нет, не много, потому что нам еще нужно сочинить композицию, – напомнила я.

Тристан поджал губы и медленно обвел их языком. Или это мне движение показалось таким медленным, потому что я следила за ним внимательнее, чем следовало? Я представляла, как потрясающе он целуется. Мне стало интересно, колется ли его светлая щетина.

– Ты права. У тебя есть идеи для истории, которую можно рассказать композицией?

Разумеется, я начала размышлять над этим уже сразу после того, как мистер Прайс озвучил нам задание, однако прийти к конкретной идее было не так-то просто, ведь мы хотели сделать что-то совершенно отличное от других. Все осложнялось еще и тем, что, помимо основной задачи, мистер Прайс озвучил и несколько правил.

Во-первых, нам запрещалось использовать вспомогательные средства, такие как программное обеспечение, что довольно логично. В конце концов, мы должны доказать, что справились самостоятельно и посещаем продвинутый курс по праву. И хотя даже с помощью ПО придется многое делать самостоятельно, оно все же существенно уменьшало объем работы.

Во-вторых, мистер Прайс запретил нам обсуждать свои проекты с другими группами. Конечно, мы все равно могли бы делать это за его спиной, о чем он, возможно, никогда бы не узнал, однако при одной мысли об этом в голове начинал звучать голос Шарлотты. Она была похожа