Читать интересную книгу Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность - Лев Клейн

Приблизительно 7 лет назад у меня началась связь с А. С тех пор я свел интимное знакомство с 26 другими людьми. Но из этих 26 я действительно любил только трех». С тремя практически не было сношений, с 24 — были, в том числе с 4 дело сводилось к помещению пениса между бедер и прижиманию «теплым телом», с одним было анальное сношение (причем он был пассивным партнером), а 19 брали в рот, в то время как «я руками у них эякулировал». Далее следуют подробные характеристики всех 27 партнеров.

(Молль 1910:225–257)

Член редколлегии журнала «Риск» Д. Кузьмин рассказывает:

Был у меня один приятель, всё время влюблявшийся в сорокалетних бородатых мужиков; любопытно то объяснение, которое он — мальчик очень неглупый — этому нашел: общая идея была та, что он внутренне, психологически, принадлежал к этому поколению — поколению его родителей. Думаю, во многом это было недалеко от истины — во всяком случае и некоторые другие его жизненные проявления были не лишены налета архаичности: увлечение туризмом и бардовской песней, сугубо романтический выбор профессии…».

(Мужское 1997: 98)

По данным Реймонда Бергера в Америке доля молодых друзей (более чем на 20 лет моложе) у большинства обследованных им старых геев (54,7 %) составляет менее одной пятой, но у 21,7 % — от 1 до 2 пятых, у 17,0 % — от 2 до 3 пятых (то есть почти сорок процентов старых геев имеют немало молодых друзей), у 6,6 % — до 4 пятых и выше. У какого гетеросексуала столь высокая доля молодых подруг (или даже друзей)?

Объяснения могут быть разные, да и причины разные — духовная близость старшему поколению, инфантилизм и нехватка самостоятельности, ностальгия по отцовской нежности и т. п., но факт налицо: явление существует.

Широко известна типичная для гомосексуального быта фигура щедрого «папашки», «папочки с презентами» (sugar daddy), который материально поддерживает подростка из неблагополучной семьи в обмен на сексуальные ласки. Но нечто подобное существует и для более взрослых юношей и молодых людей. Тут еще чаще, чем с подростками связь оказывается не чисто коммерческой, а более теплой и искренней. Часто образуются довольно прочные пары, можно сказать, семьи, состоящие из пожилого человека, обычно состоятельного и авторитетного, и молодого начинающего гомосексуала, при чем старший оказывает младшему не только материальную поддержку, но и профессиональную — помогает его становлению как мастера, передает свой опыт, вводит в недоступные без того круги. Как пишет К. Юнг (Jung 1964: 107), «Гомосексуальные отношения между старшим и младшим мужчиной могут таким образом быть благоприятны для обоих партнеров и обладать устойчивой ценностью».

Примеров много — Андре Рафалович и молодой поэт Джон Грэй, Андре Жид и юный Марк Аллегре, Сергей Дягилев и молодой Нижинский (потом в той же роли — Лифарь), профессор археологии Ботто Грэф и молодой (на 22 года моложе) художник Гуго Бяловонс, режиссер Жан Кокто и 15-летний Раймон Радиге, а потом молодой тогда артист Жан Маре, пожилой писатель Кристофер Ишервуд и молодой художник Дон Баккарди, композитор Бенджамен Бриттен и молодой тенор Питер Пирс, крупнейший современный поэт Англии Уистан Оден и начинающий актер Честер Колмен (моложе на 14 лет), молодой гарвардский историк культуры Мэттиессен и опытный художник Рассел Чини (старше Мэтиессена на 20 лет), Аллен Гинзберг и его более молодой «супруг» Питер Орловски, прожившие вместе более сорока лет (до смерти Гинзберга), в России — Чаадаев и его наперсник Жихарев, художник Сомов и «Мифетта» Лукьянов, пожилой Клюев и юноша Есенин, поэт Михаил Кузмин и его верный Юркун и т. д. Некоторое исключение составляет пара Трумэн Капоте и Джек Клейтон: они жили вместе 21 год, только тут известный писатель был младше на 10 лет — он вообще был инфантилен обликом.

Над уродливостью и претензиями богача Рафаловича Уайлд жестоко издевался, но брошенный им и безутешный юный красавец Джон Грэй утешился, найдя в Рафаловиче верного друга. Когда разразился процесс Оскара Уайлда, это вызвало панику среди гомосексуалов Лондона. Рафалович с Джоном Грэем бежали в Берлин. Вскоре оба перешли в католичество — Рафалович стал доминиканским монахом под именем брата Себастиана, Джон стал священником в Эдинбурге. Брат Себастиан поселился в доме рядом с его церковью. Они встречались ежедневно, и огромным состоянием Рафаловича они всегда пользовались вдвоем. В 1934 г. Рафалович умер. Джон Грэй был так потрясен, что через несколько месяцев последовал за ним (Sewell 1963, 1968; McCormack 1991).

Когда великий поэт Уистан Оден и Честер Колмен встретились, Честеру было 18, но у него уже был гомосексуальный опыт, как и у Уистана. Они поселились вместе и прожили так всю жизнь. Честер изменял Уистану, изнурял его своими капризами, но когда Уистан умер в середине своего седьмого десятилетия (в 1973 г.), Честер был совершенно сломлен, запил, раздал все богатство знакомым мальчикам, последние 20 долларов отдал официанту как чаевые и умер, пережив Уистана всего на полтора года (Farnan 1984).

Юный Мэтиессен и Рассел Чини встретились на океанском лайнере. Они прожили вместе 20 лет, зовя друг друга шутливыми прозвищами «Девил» («Дьявол») и — вместо Рассел — «Рэт» («Крыса»), и разлучались только когда больной Чини уезжал в санаторий. От этих разлук осталось более 3000 писем. В одном из них, на второй год их совместной жизни, Мэтиессен вспоминает их поездку в Сицилию. В Таормине они сидели на кровати. Когда свет был выключен, «мы оказались в объятиях друг друга, и я сказал: «Я люблю тебя, Рэт». Крепко держа меня, ты выдохнул: «Скажи это еще раз, Девил». «Я люблю тебя, Рэт». «Скажи еще раз». «Я люблю тебя». «Скажи еще». «Я люблю тебя. Я люблю тебя…» «До завтра, сердце мое…» (Hyde 1978; Norton 1998: 221–224).

У Чайковского последовательно были слугами братья Софроновы. В отъезде он писал им нежные письма, особенно младшему. «Милые мои Миша и Леничка… Я сплю в той же комнате и очень тоскую, что со мной нет, как в прошлом году моего милого Леньки, об котором я постоянно думаю» (Чайковский 1875/1959: 391). Этот Леничка, Ленька, Алеша Софронов преданно служил у Чайковского до его последнего дня, получил в наследство от Чайковского дом в Клину и стал основателем музея Чайковского.

Писатель Сомерсет Моэм любил многих — и женщин, и, особенно, мальчиков. Но основных любовников у него было двое. Первым был грубый, мужественный Джералд Хэкстон, алкоголик и игрок. Он стал верным домоправителем и секретарем на вилле Моэма и душой общества вокруг писателя. Они прожили вместе 30 лет. Когда Джералд умер от туберкулеза и рака легкого, Моэм был безутешен и говорил друзьям: «Я хочу умереть». Второй его спутник, интеллигентный и преданный Алан Сирл, сын лондонского портного, стал секретарем Моэма будучи 22-летним, еще при Хэкстоне, а после его смерти заменил его — уже 40-летним. Их отношения продолжались 37 лет, до смерти писателя (Calder 1989).

Напоминаю запись в дневнике Хораса Тробла, молодого секретаря при старом поэте Уитмене: «Счастлив, в эту ночь 20 минут с У.».

Типичность этой ситуации даже породила определенное ожидание, определенное представление в гомосексуальной среде, что между гомосексуалами, составляющими пару, непременно должно быть значительное различие в возрасте.

Жан Жене в «Дневнике вора» описывает свой разговор с молодым рабочим Робером, который ему отчаянно нравился.

«Когда Стилитано ушел, Робер залез под одеяло и прижался ко мне.

— Это твой мужчина, да?

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Я вижу, что это твой мужчина.

Я обнял его, собираясь поцеловать, но он отодвинулся:

— Ты спятил. Не будем же мы с тобой этим заниматься!

— Почему?

— Что? Не знаю. Мы с тобой одного возраста, это будет не в кайф».

(Жене 1997: 168–169)

В США, с их всепроникающей индустрией, изумительно чувствительной к запросам рынка, разумеется, есть и легкий гомоэротический журнал, рассчитанный специально на геронтофилов любого возраста, — «Кирон райзинг магазин» (Chiron Rising Magazine) с более крутым приложением «Ки-Ар Классике» (CR Classics). Вот несколько писем читателей:

«Во время одной из многих прогулок по книжным магазинам я наткнулся, наконец, на ваш журнал. Должен признать, что он очистил меня от ощущения, что я один такой на свете и что никто не имеет таких чувств, как я. Ибо почти все свои 45 лет я всегда имел влечение к пожилым людям, особенно к тучным, осанистым. Увидеть в вашем журнале шикарные фото, в одежде и без, для меня было просто открытием. Почти каждая модель в вашем журнале порождает во мне желание узнать личность за фото. <…> Должен признать, я семейный человек в счастливом браке, хоть и имею страсть, которая просто сводит меня с ума. С каждым днем всё становится немного хуже. В какие-то дни ощущения просто непереносимы. Идя ко сну ночью, я думаю о пожилых тучных людях; когда я еду на работу, я думаю о пожилых тучных людях; просыпаясь утром, я думаю о пожилых тучных людях. Я знаю, что было бы великолепно иметь кого-то с кем можно было бы поговорить и кто бы понял, но я слишком неопытен. Я просто не могу этого сделать из-за жены и детей».