Эта ивовая ветвь, и та, что убила юйминь в Персиковом Источнике, когда-то были частью Чжайсинь Лю, — пояснил Чу Ваньнин.
— Ах? — удивленно выдохнул Ши Мэй. — Как так вышло?
— Когда мы были на озере Цзиньчэн, перед смертью старый дракон сказал, что для поддержания своей магии фальшивый Гоучэнь использовал древесную элементаль Духа Ивы. Скорее всего, он сохранил несколько ветвей Чжайсинь Лю до того, как озеро было уничтожено. Хотя духовная энергия, заложенная в них, ослабла после гибели Древа, какое-то время эти ветви все еще несли в себе изначальную божественную магию.
Длинные тонкие пальцы Чу Ваньнина нежно коснулись золотых листьев.
— Наш враг не потратил впустую ни капли этой угасающей духовной энергии. Хотя он не может сам создать что-то подобное, но в полной мере воспользовался тем, что у него было, чтобы создать ловушки для нас, используя для этого сохраненную лозу и своих марионеток, — с последним словом в его руке вспыхнул огонь. Сгорающая поддельная лоза на несколько мгновений стала практически неотличима от Тяньвэнь. Пожравшее ее пламя отразилось в наполненных смятением и страхом глазах собравшихся в зале людей.
— Это не мое оружие, — Чу Ваньнин погасил огонь и отбросил в сторону то, что осталось от лозы. — Тяньвэнь полна духовной энергии. Даже истинный огонь самадхи[92.1] не сможет уничтожить ее, что уж говорить о простом огненном заклинании.
Ли Усинь несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем смог выдавить:
— Я слышал кое-что о происшествии в Персиковом Источнике. Говорят, молодой господин Мо с Пика Сышэн по ошибке убил бессмертную повелительницу юйминь.
— Эй, я не убивал ее! — Мо Жань замахал руками.
Сюэ Чжэнъюн недовольно нахмурился, слова же его звучали еще более безапелляционно:
— Я уже объяснился по этому вопросу со всеми главами великих духовных школ. В случившемся нет вины моего племянника. Глава Ли, если вы снова упомянете что-то в подобном ключе, не вините меня за грубость.
Увидев его таким, Мо Жань не знал, что и думать. Вдруг он ощутил себя так, словно что-то теплое прикоснулось к его сердцу. На этот раз за дежурной обаятельной улыбкой в его глазах вдруг промелькнуло что-то глубоко скрытое внутри и, казалось бы, давно забытое.
— Дядя, — пробормотал он.
В этот момент Чу Ваньнин сказал:
— Случившееся в Персиковом Источнике не простое недоразумение, а направленный против нас коварный замысел. Но в тех обстоятельствах я не мог раскрыть истину и оправдать своего ученика. Однако сегодня вы очень вовремя пришли сюда в поисках ответов. Я хотел бы рассказать главе и ученикам уважаемой Усадьбы Битань всю историю от начала до конца.
Чу Ваньнин вкратце пересказал собравшимся, что случилось с ними в озере Цзиньчэн и Персиковом Источнике. Когда он замолчал, ученики Усадьбы Битань изумленно застыли. Ли Усинь весь покрылся холодным потом и, спотыкаясь на каждом слове, с трудом выговорил:
— Старейшина Чу, вы имеете в виду, что в этом мире есть человек, который почти освоил одну из трех запрещенных техник и может использовать Вэйци Чжэньлун?
— Именно.
— Как это возможно!? Это же запретное искусство! Кроме того, даже лидер величайшей духовной школы в мире, Жуфэн, так и не смог найти свиток с описанием этой запрещенной техники.
— Я не буду говорить того, в чем не уверен, — ответил Чу Ваньнин. — Но только вам решать, верить мне или нет.
— Невозможно! — Ли Усинь побледнел, его губы дрожали, словно он пытался убедить самого себя в том, что все услышанное — просто дурная шутка. — Если кто-то на самом деле овладел этой чудовищной техникой, наш мир утонет в крови и хаосе. Все, что мы знаем, в любой момент может быть переписано!
Как переродившийся бессмертный Император, Мо Жань был несколько недоволен подобным высказыванием:
— Этот человек не в полной мере освоил эту технику, хотя и успешно пользуется ей. Был бы он опытным мастером, вряд ли сейчас в мире было так спокойно, не так ли?
Длинная борода Ли Усиня задрожала, когда он собрался что-то сказать, но в этот момент в дверях вспыхнул свет, и ученик в окровавленной одежде Усадьбы Битань упал с меча. Он сплюнул кровь, нашел опухшими от слез глазами Ли Усиня и истошно завопил:
— Глава, беда! Беда! Барьер, что вы установили над городом Цайде, сломан! Когда злые духи вырвались на волю, старшие братья преградили им путь своими телами. На какое-то время, используя собственную плоть и кровь, им удалось создать новый барьер, но... теперь мои тридцать братьев, они… умерли. Я остался жив лишь потому, что они отправили меня просить помощи… — он несколько раз судорожно вздохнул и разрыдался. — Глава, скорее, призовите все духовные школы Верхнего Царства! Все мертвые люди в том городе находятся под чьим-то контролем. Это запретное искусство! Это точно запретная техника!
— Что?!
Ли Усинь отшатнулся и врезался спиной в каменную колонну. Он выглядел бледным и иссохшим, как мертвец, только что вылезший из гроба.
— Мы не удержим барьер в одиночку... — по окровавленному лицу ученика текли слезы. — Глава Ли!
Тут он заметил Сюэ Чжэнъюна и склонился перед ним:
— Глава Сюэ, пожалуйста, идемте с нами! Мои старшие братья... я... простите, — его речь становилась все более бессвязной. Затем его глаза закатились, и он посмотрел куда-то вверх. — Они все... Все мертвы!!
В зале на мгновение воцарилась гробовая тишина, а затем он взорвался шумом и криками. Однако Сюэ Чжэнъюн перед лицом опасности смог сохранить самообладание и быстро мобилизовать все силы. Он поручил госпоже Ван сообщить о случившемся остальным восьми духовным школам и отправил Сюэ Мэна собрать старейшин.
— Чу Ваньнин? — позвал он.
— Нельзя терять время. Я пойду первым.
— Но нужно же лететь на мече…
Прежде, чем Чу Ваньнин успел ответить, Мо Жань подбежал к нему. Он лично хотел встретиться с тем парнем, который смог заполучить в свои руки его Вэйци Чжэньлун!
— Дядя, не волнуйся. Мы с учителем полетим на моем мече.
Чу Ваньнин просто посмотрел на него и промолчал, тем самым давая свое безмолвное согласие.
Они вышли из зала вместе. Ши Мэй на какое-то время замер на месте, побледнев как полотно. Наконец, выйдя из ступора, он пробормотал:
— Я... я с вами… — и бросился следом за ними.
Но когда Ши Минцзин выбежал из Зала, Чу Ваньнин и другие