Перебивать прорицателей в моменты транса у арденов было не принято. Возможно, он будет первым, кто на это решится.
-Замолчи.
-Что? - она, очевидно, ожидала от него чего угодно, только не то, что услышала.
-Замолчи, говорю. Ты пьяна, Аэлевит. Идем, я помогу тебе дойти до твоей комнаты.
-Нет! - она отстранилась, когда он попытался взять ее за руку. - Нет, ты меня дослушаешь!
Эрик отступил на шаг, понимая, что не сможет ни убедить ее, ни силой заставить встать и идти. С пьяными тяжело разговаривать, тем более если сам практически трезв. А с пьяной женщиной, которая к тому же является его госпожой, Эрику и вовсе не справиться. Раньше ему такое удавалось. Когда Дигбран напивался до свинячьего визга в своем трактире, Эрик мог принудить его пойти спать и не пугать постояльцев. Когда дед Дигбрана, баронский лесничий, на старости лет повадился уходить в запой на неделю-другую, Эрику случалось защищать его жену от потерявшего человеческий облик старика. Он справлялся. Эрику в те годы было проще - у него еще не выдернули внутренний стержень. Он верил в свое предназначение, как тот, кому предназначено стать последним потомком ровендийских императоров. Вера давала ему решительность и уверенность в собственных действиях. Он не колебался, если надо было отвесить оплеуху старому воеводе, погрязшему в жалости к самому себе.
Теперь стержень из него выдернули. Эрик со всей отчетливостью понял, что над Аэлевит он не властен. Весь вечер он пытался казаться себе маленьким и ничтожным, согласным на любую работу в лечебнице. Аэлевит, которая пыталась сейчас сконцентрировать на нем мутный взгляд, доказала ему, что Эрик вовсе не придумал себе роль, а такой и есть - жалкий и незначительный.
Сознательно ли? Эрик никогда не понимал прорицателей и их мотивы. Будущее всю жизнь оставалось скрыто от него.
-Завтра ты отвезешь Ма... проклятье! Отвезешь его на север. Понял?
-Понял. Он без тебя не поедет... госпожа.
-Прекрати! Это была неудачная шутка... Боги Звездного пика, как же мне тошно-то...
Эрик уставился на носки своих сапог. Вряд ли Аэлевит станет легче от его взгляда.
-Короче, Эрик... завтра ты должен вывезти его из города. И доставить к Последнему рубежу.
-Он не поедет, - повторил Эрик.
-Поедет! Вот, - она достала из кармана на внутренней стороне плаща флакон размером с ее мизинец, заполненный чем-то зеленым. - это сонное зелье. Усыпишь, упакуешь и отвезешь на север. Придумаешь, как это сделать.
-Зачем тебе это, Аэлевит?
-Не твое дело! - взъярилась она, стукнув кулаком по столу. - Выполнишь то, что я приказала! Свяжешь его, если другого выхода не будет. Он должен встать на Последнем рубеже! И сдержать...
-Кого?
-Не знаю. Возможно, самого себя. Пути сходятся, Эрик. Все малозначащие события уже предопределены. Остались только ключевые, и никто из прорицателей не может проникнуть в это будущее своим взором. Пятеро должны сделать выбор - у каждого свой собственный, особенный. Этот выбор и определит судьбу мира. Понимаешь?
-Нет, - честно признался Эрик.
-Это хорошо, Эрик. Это просто здорово, что ты не понимаешь! Ладно... оставь меня.
Эрик кивнул и развернулся, чтобы уйти. В дверях остановился.
-Может, все же помочь тебе? Ты же сама не дойдешь.
Аэлевит посмотрела на него тяжелым взглядом. Так иногда смотрел Верховный прорицатель, в глазах которого словно отражался весь груз взваленной им на себя ответственности.
-Эрик, ведь тебе никто не мешал, когда ты жалел себя? Вот и ты мне не мешай, сделай милость.
Утро выдалось пасмурным, но к рассвету облака разошлись. Солнце осветило промокшую за ночь землю, лужи на брусчатке, хмурые и тревожные лица людей на улицах Скейра. За ночь ситуация за пределами стен города изменилась, и к этому изменению ни воины, ни горожане не были готовы.
На улицах болтали, что армия южан за ночь неожиданно пересекла холмы Эверин и переправилась через Аррис выше устья Катасты. Слухи были самыми разными, разной в устах горожан была и численность вражеского войска. В ратуше должны были лучше знать, что произошло на самом деле, и Эрик направил свои стопы туда.
Новый день встретил Эрика туманом и головной болью. Выбравшись из дворика, где он ночевал на скамейке под навесом, он подумал было заглянуть в лечебницу - голова просто раскалывалась, а у лекарей могло найтись средство от этой напасти. Но через несколько кварталов свежий утренний воздух и влага, которой он был пропитан, немного привели его в чувство. Боль не была похмельной, выпил-то Эрик немного. Вот Аэлевит, скорее всего, после вчерашней бутыли вина не позавидуешь. Он побродил по улицам, послушал разговоры и решил, что скорее всего в ратуше прямо с утра будет созван совет военачальников. Он не ошибся.
В зале собраний его встретили без удивления. И воеводам, и ратманам было не до выяснения, кто он такой и что здесь делает. Помимо сидевших за круглым столом военачальников и советников скейрской управы, в зале хватало и другого народа. Положение, возможно, оказалось слишком серьезным, чтобы совета малого круга наделенных властью людей было достаточно, чтобы его выправить.
Эрик быстро нашел Аэлевит. Выглядела она более-менее живой, но была при этом очень бледна. На своего вассала она даже не посмотрела.
Двое ратманов в роскошных мантиях ожесточенно спорили. Один - дородный, с цепью бургомистра на шее, восседал на своем стуле, задрав вверх короткую бородку по алагорской моде. Глаза, заплывшие жирком, сердито взирали на оппонента - чуть менее плотного, низкорослого и всклокоченного. Ратман склонился над столом и свирепо отстаивал свою точку зрения. Из военачальников мало кто смотрел на спорящих. Вид у воинов был усталый, многие пришли на совет в доспехах, лица же их, похоже, с бритвой не встречались уже несколько дней. Даже у Старших.
Ратман настаивал на том, чтобы конница атаковала южан на Веггарском тракте. Аргументация сводилась к необходимости защитить поселения между Катастой и Аррисом от разорения, а также по возможности и Дассиг.
Бургомистр большую часть сказанного ратманом оставил без ответа. Эрик не знал его, даже ничего о скейрском градоначальнике не слышал. Впрочем, он мало интересовался делами Младших, и даже имени нынешнего герцога завоевателей не помнил. Комплекция бургомистра вызывала у него, Старшего, отвращение. Ардены не были склонны к полноте и за собой обычно следили до старости.
-Тихо все!
Прорицательница подняла руку повелительным жестом. Ратман оборвал свою речь, взгляды всех, сидящих за столом, обратились к единственной присутствующей здесь женщине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});