-Удивительные вещи ты рассказываешь, - Эрик откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и потянулся. В спине что-то хрустнуло пару раз. - Никогда о таком не слышал, чтобы вы, миакринги, под чужое командование шли.
-Всяко бывает. За морем и на юге наши часто оказываются на службе под чужими воеводами.
-За морем - может быть. Но ты же дома, Арварих.
-Я ему верю, арден, - в глазах Арвариха сверкнул жесткий огонек. - Может, в этом все дело. Его ж нерберийцы чуть насмерть не заморозили, пока мы в плену были. Пальцев на ногах ни одного не осталось, все лекарь арденский отрезал. Ему предлагали плыть домой, в Нерберию. Он отказался и повел нас в Скейр.
-Убедил, - Эрик примирительно поднял руки. - Эй, сударыня, можно нам бутылочку нерберийского?
Служанка улыбнулась на непривычное обращение, кивнула и ушла к стойке за вином.
-Лихо ты ее. 'Сударыня', - Арварих усмехнулся.
-Это еще пустяки, Арварих. Вот вспомнить, как мы с моим другом тут, в Скейре, в молодости чудили...
-Когда твоя молодость-то была, арден? Старым ты не выглядишь.
-Давно, Арварих. Лет сто назад.
-Да уж...
-Ах вот ты где! - услышал Эрик уже знакомый ему голос с мягким акцентом. - О, Эрик, и ты тут? Не ожидал тебя здесь встретить.
-Я просил Эрика разыскать сына нашего барона, - сказал Арварих прежде, чем Эрик успел открыть рот. - Он сегодня на восток едет, к войску герцога Илдинга. А Берейх в дружине герцогской служит...
-Я помню, - остановил его нербериец. - Что это? Вино? С каких пор ты, Арварих, полюбил нашу кислятину?
-Это я заказал, - вмешался Эрик, предусмотрительно наливший себе в фужер вина до того, как вылить зелье из флакона в бутылку. - Выпьешь со мной?
Нербериец кивнул. Эрик налил ему вина, тот выпил мало не залпом. Все шло, как по маслу. Аж противно. Эрик посмотрел на Арвариха, но миакринг погрузился в кружку с элем и выныривать оттуда не спешил.
-Ты видел сегодня Аэлевит? - спросил Эрика нербериец. В его серых глазах легко читалось беспокойство - да Мальтори его, похоже, и не пытался скрывать. - Я ее весь день ищу, но она словно сквозь землю провалилась. Уже и в гавани был, и в ратуше - везде говорят, что она где-то в разъездах.
'Аэлевит почти весь день провела в ратуше, - подумал Эрик. - Может, и сейчас еще там. Избегает его?'
Он вспомнил свет на лицах этой пары. Казалось невероятным, чтобы в мире хоть что-то могло их разлучить. Что бы ни заставило Аэлевит удалить от себя своего возлюбленного, вряд ли это решение было для нее легким. Потому, наверное, прорицательница и напилась вчера до состояния, женщине неподобающего.
-Утром видел. А потом я в лечебнице был, лекарям помогал. Передать ей что?
-Не надо, - голос нерберийца уже слегка поплыл. - я ее позже сам найду. Только сначала, похоже, придется вздремнуть. Сил нет как глаза слипаются.
Эрик с Арварихом переглянулись. Мальтори еще боролся с собой, но голова его клонилась все ниже.
-Давай отведем его на улицу, - предложил Эрик. Арварих кивнул, они подхватили нерберийца под руки и, провожаемые изумленным взглядом служанки, вывели из трактира.
-Куда?
-В подворотню, - Арварих мотнул головой влево. - там лошадь для старшого. А твоя где?
-Напротив.
Коняга, предназначенная Мальтори, была явно не призовым скакуном. Однако, приглядевшись в потемках, Эрик понял, что это лошадь северной породы, из тех, что разводят на Гирисской равнине - довольно шустрой, неприхотливой, выносливой и хорошо переносящей зимние морозы. С жеребцом Эрика она в скорости, конечно, не сравнится, но гнать ее галопом он не собирался.
Вдвоем они подняли нерберийца, перекинули через седло, привязали и накрыли сверху плащом. В темноте казалось, что на лошадь навьючены мешки.
-Ступай за своим конем, арден. Я провожу вас до ворот.
В воротах их ждала Аэлевит собственной персоной. Ни слова не говоря, проверила, как закреплены ремни, коснулась рукой щеки Мальтори, отвернулась и ушла прочь.
-Езжай, арден, - сказал ему Арварих, едва они вышли за ворота. - Езжай и не думай о том, чего нам с тобой знать не дано. И береги старшого. Он только к завтрашнему вечеру окончательно в себя придет, ты успеешь к тому часу до рубежа доехать. А нет, так вот я вино недопитое прихватил, держи.
-А вы что?
-А мы тоже скоро выступим за вами. Пешком оно дольше выйдет, ясное дело. Освети Лайта твой путь, Старший.
Эрик проводил взглядом фигуру Арвариха, пока та не скрылась за воротами. Створки с грохотом захлопнулись за ним, стукнули один за другим тяжелые брусья, запирая ворота. Эрик вскочил в седло, подхватил поводья вьючной лошади и поехал по дороге на север.
Воспитанники.
-Я - Эриак ЭахТих! Я поведу вас в бой, мои воспитанники!
Небо нависло грозовыми тучами над лесом и равниной. Вся равнина была заполнена людьми - маленькими зеленокожими дикарями в безрукавках и коротких штанах. Они стояли лицом к востоку, безмолвно внимая разносящемуся над головами крику. Вдали, за лесом, над берегом, где в марте, причалив на больших плотах к каменистому берегу, дикари первый раз ступили на эту землю, сверкали молнии и гремел гром.
-Подобно волнам великого океана, подниметесь вы над равниной. Вы будете моей стихией, моим обузданным ураганом, моей почти божественной силой. Вы! Я отведу вас туда, где стоят в ожидании многочисленные враги, теша себя надеждой, что битва будет для них легкой. Но нет! Этот бой они так просто не выиграют, потому что я - Эриак ЭахТих! И я живу собственной жизнью! Я сам выбираю свои пути!
На самом краю леса, схватившись рукой в черной перчатке за ветку огромной сосны, над толпой раскачивался прорицатель. В свободной руке он держал обнаженный меч, размахивая им в такт своим крикам. Черный плащ за его спиной реял на ветру, развевались седые волосы, а шрам на лице налился кровью от напряжения.
-Вы ничего не понимаете! Конечно же, вам незнакома Старшая речь, как и мне - ваш дикарский язык. Но я все равно расскажу вам о том, кто поведет вас в бой. Я - Эриак ЭахТих!
Я родился в Нодере, но прожил почти всю свою жизнь в Веггаре, на берегах великого океана. Я жил среди людей, что привыкли смотреть в океан. Для них океан был жизнью и смертью, началом и концом мира. Одни взирали на волны с грустью об утраченных днях, другие - с надеждой на день завтрашний. Одни были выше, стройнее, и жили в несколько раз дольше, чем вторые. Вторые жили мало и умирали рано. Это было несправедливо - так думал я, Эриак ЭахТих, когда мне было тридцать лет. Еще более несправедливым казалось мне то, что я принадлежал к долгоживущим. К тем, кто выше и стройнее. Старше! Так они, мои сородичи, называли нашу исключительность, не задумываясь, что это слово имеет больше одного смысла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});