моргнуть не успел.
Доктор тут же соскочил со всего места, бросился к девице, принялся похлопывать ее по щекам и делать еще какие-то манипуляции непонятные непосвященным.
- Обычный обморок от волнения. – наконец, объявил он. Девицу унесли, а конкурс продолжился.
Следующая девица спела вполне неплохо, так что зал вновь оживился.
Когда распорядительница кивнула мне я уже практически клевала носом, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не уснуть.
На сцену я поднялась бодрым шагом, вскочила на возвышение легким прыжком и поставила барабан.
- Мне потребуется сопровождение оркестра. – объявила я. – но я так и быть подыграю.
Оркестр, скучающий весь вечер обрадовался и задвигался.
А после я исполнила гимн нашей огромной и дружной страны.
Так как в строевой подготовке главное петь максимально громко, то старалась я изо всех сил. А голос у меня был громкий. Еще я стучала в барабан и маршировала как на плацу, и, поскольку на этом возвышении места было немного, то я быстро спрыгнула в зал и четко прошла перед столом высоких гостей.
Кажется, я немного увлеклась.
Тишина, последующая за моим выступлением настала оглушающей. Конкурсантки сидели с белыми лицами, придворные с открытыми ртами, а Государь встал со своего места и несколько раз хлопнул в ладоши.
- Браво, поручик Василиса! Давно я не слышал гимна в настолько смелом исполнении. А эти трогательные цветы в волосах? Вы обратили внимание, как они подчеркивают женственность. А еще на языке цветов они означают «стремление к идеалу и чистоту помыслов». Я оценил вашу креативную задумку. Позвольте вашу руку.
Руку я позволила. Благо Государь не уточнил какую именно.
Меня усадили за стол, рядом с Государем и какому-то приближенному мужчине пришлось торопливо пересесть.
- А где вы служили?
- Драгунский полк Брыкина.
- Федор Елисарович? Достойный наш слуга. Имел честь несколько раз видеть его при дворе. Он на меня произвел весьма благоприятное впечатление.
Я только и успевала кивать и отвечать на вопросы, который сыпались нескончаемым потоком.
- Расскажите о своей службе? Как вам служилось под его началом?
Поесть мне никто не предложил, а просить я посчитала дурным тоном. Однако же слуги продолжили обносить гостей яствами, и они все проплывали мимо меня истончая соблазнительные ароматы. Мне оставалось лишь провожать взглядом самое аппетитное.
Но все это искупалось живым участием Государя. Он позабыл о еде, а слуг отсылал мановением руки, и смотрел на меня. Только на меня.
- Впервые я вижу такую неординарную девушку, – произнес Государь. – знайте, что вы сразили меня в самое сердце. Когда такие офицеры служат в нашей армии я могу быть уверен, что Родина в безопасности.
Он окончательно покорил мое сердце. И мне было уже не важно, что я устала, что опять заболела спина, а позади стояла толпа красивых и очень злых невест.
- Так что, отбор можно заканчивать? – цинично спросил Михаил, откладывая на тарелку обглоданное перепелиное крылышко и аккуратно вытирая руки кружевным платочком. – Я так понимаю, с будущей Государыней вы уже определились?
- Я хочу посмотреть всех, – несколько капризно протянул Государь. – они же так старались, платья шили. Мы тоже старались, конкурсы придумывали. А теперь сразу так все отменить? Тем паче, что остальные такие красивые.
- На все воля Государя.
- Тогда следующий конкурс состоится завтра. О нем вас известит Валентина Дмитриевна заблаговременно.
Распорядительница встала и поклонилась.
- Спасибо, девочки, вы сегодня меня весьма порадовали. Очень приятно знать, что не оскудела наша земля красотой девичьей, а также отвагой и благородством.
Государь потянул меня за руку, так что пришлось подняться. Затем он церемонно чмокнул воздух над моей ладонью и, круто развернувшись, вышел из залы.
Придворные разом принялись говорить. Пространство рядом со мной наполнилось шумом и гамом. Девицы все до одной смотрели на меня недобро, но я под мундиром только сильнее расправила плечи и выпятила грудь.
- Позвольте, я вас провожу. – рядом со мной как по волшебству очутились Агафья и Михаил и оба протянули мне руки помощи.
- Простите, - улыбнулась я, - но у меня только одна рука. То есть чисто теоретически где-то валяется и вторая, но я так и не послала денщика за ней.
Михаил смутился и сделал вид что поправляет рукав камзола, а Агафья подхватила у меня барабан.
Зал мы покинули беспрепятственно, хотя невесты поглядывали в мою сторону, но никаких решительных шагов не предпринимали. Я была более чем уверена, что к вечеру они уже придумают коварный план по устранению меня.
- Я смотрю, вы легко наживаете врагов. – заметил Михаил, растянув над нами антидождевой купол. Находиться под ним оказалось весьма странно. Снаружи бушевала непогода, но на нас совершенно не капало. Правда на землю внизу это совершенно не распространялось. А по земле текли настоящие реки, даже удивительно откуда в природе взялось за короткий период столько воды. Мне и Михаилу, обутых в сапоги вода оказалась не страшна, а вот тонкие матерчатые туфельки Агафьи сразу же промокли.
- Они сами наживаются. – буркнула я.
- Вы любите привлекать к себе внимание, да?
Обвинения мне показались весьма несправедливыми, и я поспешила ответить, возможно, несколько более резко, нежели собиралась изначально:
- А что вы бы сделали на моем месте? Отказались вовсе выступать? Вы уж простите, но все чему меня учили – это маршировать и стрелять. К сожалению, такие навыки навряд ли будут проверять у невест.
- Вы не представляете масштабов Государевых интересов. – вздохнул мужчина.
- Так что мне надо делать? Не выходить на конкурсы? Или выходить и говорить, ах, простите, я не умею петь. И играть одной рукой я тоже не умею. Кстати, я вот вчера ногти стригла, вы хорошо себе представляете как это можно сделать одной рукой?
Михаил задумался, а после ответил:
- Нет.
- Надо было меня позвать. – подала голос Агафья.
- Я научилась с этим жить. И с конкурсом как-нибудь уж справлюсь. И с толпой крашеных куриц, сомневаюсь, что они меня смогут удивить.
- Вы недооцениваете женскую изобретательность. – пробормотал Михаил, но, похоже, возражения у него закончились.
До домика мы добрались без происшествий, возле дверей Михаил с нами простился, сославшись на неотложные дела и мы с Агафьей сами поднялись до моей комнаты.
- Заходи. – скомандовала я. – Надо твою обувь просушить. Да и тебе бы чаю с травками выпить горячего, да и платье внизу запачкалось. И ванну