к ней. И еще доктора.
Мы с девочками старались не попадаться ей лишний раз на глаза. Все оправдывали это предсвадебным мандражем и надеялись, что после свадьбы Евдокия станет добрее.
Платье невесты держалось в секрете и когда прошел слух, что ушлая горничная за пару монет пустила зевак посмотреть на платье, был огромный скандал. Невеста визжала так, что наш маленький корпус дрожал и подпрыгивал. Признаюсь честно, я опасалась, что он вовсе рассыплется и развалится по камушку. Но ничего. Обошлось. А служанку так и не нашли, может быть, она и вовсе существовала только в воображении невесты.
Венчание должно было состояться в центральном храме. Уже с утра слуги мыли брусчатку с мылом, подстригали вечнозеленые кусты на пути следования торжественной процессии и разгоняли нищих, которые оперативно собирались обратно.
Мне пришлось встать в несусветную рань, чтобы привести себя в презентабельный вид. Я бы и вовсе отказалась от сомнительной чести быть подружкой невесты, впрочем, как и другие девушки, но невеста требовала сопровождения, и мы не смели отказать.
- Может, косу накладную? – причитала Лушка, пытаясь собрать мне праздничную прическу. По требованию невесты, мы все должны были быть в венках из живых цветов (которых в это время года было не так-то много) и в розовых платьях. Цвет платья шел мне как корове седло, впрочем, как и остальным невестам.
- Никаких кос, - отмахнулась я. – Просто прицепи этот венок и все.
- Отваливается, - практически плакала служанка. – Барышня, я уже и лентами подвязывала и булавки колола…
- Кликни Луизиных помощниц, - попросила я, - может, они магией приклеят? Лишь бы в самый ответственный момент не отпало ничего.
Служанка Луизы и впрямь сотворила чудо: венок сел как влитой. Правда, венок меня не нисколечко не украсил. Но я уже и не стремилась быть красивой. Лишь бы невеста не нашла к чему придраться.
Зная, что в храме придется много стоять, поддерживая фату невесты и венец над ее головой я хотела обуть под платье сапоги. Но оказалось, что платье не достает до земли примерно на ладонь, так что пришлось обувать шелковые туфельки, расшитые жемчужинками. Можно подумать, кому-то будет дело до моих туфель, когда все внимание будет приковано к невесте.
До храма нас довезли в каретах, где нежную Луизу безбожно растрясло, отчего ее лицо приобрело благородный зеленый цвет. Пришлось переместить ее в конец процессии, хотя изначально невеста желала ее видеть подле себя.
Церемонию мы выдержали с честью. Невеста загадочно молчала и улыбалась, Государь позевывал в ладонь, девушки держали на вытянутых руках тяжелую ткань покрова, густо расшитого золотыми и серебряными нитями и самоцветами, а мне досталась честь держать над невестой венец. Уже через полчаса мои руки заметно подрагивали, но я держалась. Выронить венец – нет хуже приметы.
Наконец, все слова были сказаны, и Василий поцеловал счастливую уже супругу. А после мы опустили им на головы венцы. Коронация, конечно, будет отдельно, но там легкий (всего с полтора килограмма) венец сменится золотой короной, щедро украшенной каменьями и бархатными вставками.
Над Государевой головой удостоился чести держать венец доктор. Конечно, эта честь должна была достаться Михаилу, который, к моей огромной радости, очнулся. Но он был слишком слаб и все еще едва вставал с кровати. Так что держать венец никак был не в силах. По этому поводу Государь тоже был недоволен, но разрешил Михаилу не присутствовать, что было воспринято как огромная милость.
Опустив венец, я выдохнула и размяла кисти рук. Евдокия величественно кивнула. Мы с девушками склонились в подобающих поклонах, которые до этого тренировали три дня.
Государственная чета вышли на крыльцо и поклонились народу, обещая править справедливо и мудро. Им на головы сразу же посыпались монетки, спелое зерно и цветы. Кажется, кто-то попал монеткой Государю в нос, отчего он грозно нахмурился, но сдержался и никого не казнил.
После Василий и Евдокия проехали через весь город в открытой карете, позволяя подданным рассмотреть себя и свои наряды. Карету сопровождали стражники и маги. Государь по-прежнему не желал рисковать собой. И, хотя, считалось, что всех заговорщиков поймали и бунт подавлен, Василий усилил охрану и даже приказал восстановить донжон и произвести его укрепление. И, кажется, сделать подземный ход со множеством ловушек.
После торжественного показа народу Государь с Государыней дали званный обед, на котором присутствовали самые важные лица страны, приглашенные гости и послы дружественных держав. Все было весьма пафосно и красиво. Мы с девочками сбились с ног, чтобы торжество прошло без сучка и задоринки. Впрочем, без курьезов не обошлось: какой-то помещик перепутал счастливую новобрачную со своей тещей и толкнул проникновенную речь про важности раздельной жизни. После, конечно, разобрались, но Государь задумался.
Поесть нам, разумеется, не удалось. Мы только провожали голодными взглядами чудесные кушанья. Впрочем, новобрачная тоже не могла насладиться шедеврами кухни, что тоже сказывалось на ее характере не лучшим образом. Досталось и церемониймейстеру, забывшему какой-то из букетов и нам, как подружкам невесты, и без того весь вечер не присевшим, и даже новоиспеченному супругу.
- Дорогая, вы забываете о чудесной традиции, присущей женам Государей, паломничества по святым местам, - меланхолично напомнил Василий и Евдокия вновь закрутилась вокруг него ласковой кошечкой.
Пир потихоньку подходил к концу, но хмельные гости вели себя весьма осмотрительно. Никто не выкрикивал скабрёзных шуток и не давал молодым советов как именно надо работать над продолжением потомства.
Не знаю, кто пустил гонца в пиршественный зал. Вначале мы даже подумали, что это скоморох для развлечения подуставших гостей. Но это оказался самый настоящий усталый и запыленный солдат:
- Государь! Беда! Печенеги атакуют!
А вот теперь точно КОНЕЦ