Читать интересную книгу Ленин, мы и будущее. Опыт свободного и пристрастного анализа - Вячеслав Николаевич Егоров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 44
и дельные мысли, соответствовавшие существовавшей тогда реальности. Значительная же часть населения нашей страны, отмечалось на Международной научно-практической конференции 2012 года в Разливе, «устав от коверкания коммунистических идеалов, пережив кризис – перестройку, желая найти виноватого во всех бедах, обратила свои взыскательные взгляды к символу советского государства – Ленину. Именно как к символу, а не как к человеку и политическому деятелю. Небрежное отношение к истории приводит к полному отрицанию достижений наших предшественников, что, в свою очередь, лишает подрастающее поколение умения уважать ближнего».

Со временем произошло вырождение и идеологического блока центральных органов КПСС. Возглавлявший его на протяжении многих лет небезызвестный М.А. Суслов отличался чрезвычайной осторожностью и нежеланием отходить от сложившихся форм идеологической работы. А это неизбежно привело к отрыву партии от реальности, негативно сказалось на практическом запрете творческого отношения к теории,методам её применения и распространения. Из-под перьев работавших в его подчинении идеологов чаще всего рождались формально-заштампованные лозунги, смысл которых с годами переставал восприниматься народом, превратившись в заклинания о «вечности» и «исключительной верности» решений партсъездов. И этот догматизм отталкивал людей от проникновения в суть теории, тем более, что в последние советские десятилетия некоторые её выводы стали вступать в противоречие с реальностью.

А.А. Зиновьев так прокомментировал идеологическую ситуацию в СССР: марксистско-ленинскую идеологию вдалбливали со слишком высокого «интеллектуального уровня. Она была неадекватна массовому сознанию. Несмотря на все вульгаризации марксизма большинство его просто не понимало. Меньшинство делало вид, что понимает. В официальной пропаганде улавливали лишь нечто утилитарное, практически применимое на бытовом уровне. Остальное отторгалось на уровне массового сознания… В образовавшихся в результате подобного отторжения пустотах стала формироваться так называемая «практическая идеология». А в ней находилось оправдание и карьеризму, и взяточничеству, и прямому воровству… В целом западная, буржуазная идеология в практическом, бытовом применении оказалась гораздо мощнее коммунистической. Уже потому, что она примитивна до ужаса и рассчитана на самые низкие инстинкты, на потребительство. Она имела колоссальный успех в СССР. В том числе и потому, что запрещалась».

В 1980-е годы этот процесс формализации работы с населением ускорился, а в итоге получалась словесная эквилибристика, затенявшая суть важнейших социальных проблем в стране. «Прорывной новацией» идеологов последних пятилеток стало приклеивание официальных, как бы духоподъёмных эпитетов-определений каждого из их годов «решающий, определяющий, завершающий».Но такие, говоря мягко, неумные«идеологические находки», приносили не пользу, а, скорее, вред. Слова отрывались от смыслов, их количество не только не превращалось в качество более глубокого понимания людьми особенностей того или иного исторического времени, а с годами стало вызывать иронию и даже насмешку. Совсем неслучайно 1980-е годы сопровождались появлением огромного количества анекдотов про партию и её вождей.

А ведь уже в те годы появлялись очень интересные исследования по изучению общественных процессов. Совсем неплохо было бы советским теоретикам и практикам обратить внимание, в частности, на книгу немецкого философа Освальда Шпенглера «Закат Европы», которая к тому времени была написана. В ней автор здраво рассуждает, в частности, о закономерностях развития национальных культур. Он считал, что уникальность каждой культуры определяется её душой и с этим трудно спорить. Но одновременно он выдвинул гипотезу о том, что после того как пройдена определённая точка расцвета, душа культуры начинает костенеть, а сама она, умирая, превращается в цивилизацию, которую философ ассоциировал с бездушным интеллектом, когда возвышенные идеалы сменяются бытовыми заботами, патриотизм – космополитизмом, духовный поиск – развитием техники. И затем наступает гибель. Глубоко смотрел немецкий философ. Почти за полвека до него ёмко и точно высказался по этой же теме, правда в более общей форме, французский психолог и историк Гюстав Лебон: «Народы гибнут по мере того, как портятся качества их характера, составляющие основу их души, и эти качества портятся по мере того, как растут их цивилизации и развитие. Как показала жизнь, эта закономерность проявила себя и в нашей стране.

Сейчас, с высоты нынешнего времени нам проще рассмотреть и проанализировать те сложные процессы, которые происходили в сфере народной культуры, традиций в СССР. Можно, конечно, поставить под вопрос и глагол «портиться», который в своём анализе использовал Лебон, но существенные изменения некоторых аспектов культуры и наполнения внутреннего мира конкретных людей на самом деле происходили.

С ростом благосостояния, образованности людей всё заметнее ослабевали родственные связи, истончались многовековые традиции совместного проведения народных праздников и семейных торжеств, нарастало стремление людей к индивидуализации своего бытового пространства. При этом, что характерно, традиционная неискушённость в тайнах политики и технологиях манипулирования людьми, простодушное доверие к средствам массовой информации, в том числе и забугорным, оставалась высокой. А именно это оружие в первую очередь и использовалось.

На самом деле от советского строя народ и не думал отворачиваться? Наоборот, он хотел сделать его более эффективным, более «мечтаемым». Многие помнят популярные лозунги 80-х: «больше социализма», долой бюрократизм, да здравствует инициатива и ответственность»! По сути, весь состоявшийся антисоветский переворот был освящен самой главной советской мечтой – о большей социальной справедливости. Подавляющее большинство стремились к тому, чтобы все вокруг стало лучше, а в качестве пути и инструментов для этого народу манипулятивно навязали соблазнительные ценности возведённых, по сути, в новоязыческий культ лозунгов демократии, свободы слова, сплошной выборности и т.п.

Консолидирующая и просветительская же функции государства и общества оказались в тот период недостаточно убедительными и эффективными. Стал снижаться качественный уровень политико-просветительской работы в целом. Не ощущая никаких угроз кроме гнева вышестоящего руководства, партийные комитеты стали впадать в бюрократический грех «позитивной отчётности». Тонны бумаг исписывались всё возрастающими цифрами охваченных политучёбой, идеологические структуры и средства массовой информации извергали лавины пустышек-слов о «нерушимом единстве партии и народа», проводились пышные празднования революционных дат, и, при этом, всё больше входило в практику навязывание народу культа очередного вождя. На этом фоне в сознании многих стало происходить изменение ключевых социалистических ценностей на рыночные, в общественном сознании стало закрепляться недоверие к власти, всё активнее расцветало явление, которое получило название «вещизм», полностью вписывавшееся в понятие пробуржуазного омещанивания.

Между тем в обществе далеко не всё было гладко и спокойно. Нарастали потребительские настроения, молодёжь втягивалась в освоение западной культуры, которая приобретала более высокую ценность чем традиционная отечественная культура. Не желала снижаться статистика асоциальных явлений. И, что симптоматично, в те благополучные годы партийные комитеты, понимая тревожность данных проявлений, дать им принципиальную политическую оценку именно с классовых позиций уже не смогли. Не сумели поэтому и перестроить работу с людьми. Между тем Ленин ещё в ноябре 1920 года очень точно заметил, что партийная деятельность, «просвещение не может не быть связано с политикой». В условиях

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 44
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Ленин, мы и будущее. Опыт свободного и пристрастного анализа - Вячеслав Николаевич Егоров.
Книги, аналогичгные Ленин, мы и будущее. Опыт свободного и пристрастного анализа - Вячеслав Николаевич Егоров

Оставить комментарий