— Пожалуй, здесь не самое лучшее место…
Джин не узнала голоса Оливера. Он словно стал ниже, глубже, звучал более хрипло. Она боялась, что изменился и ее голос, поэтому благоразумно промолчала.
Оливер снова взял ее на руки.
Уже в спальне (его, не гостевой) он бережно опустил Джин на застланную матерчатым покрывалом постель.
Напряжение, которое нарастало в Джин, наконец взорвалось, брызнуло почти видимыми глазу искрами во все стороны, заставило ее отбросить остатки рассудительности. Она потянулась к Оливеру.
Непослушные пальцы расстегивали его рубашку, в то время как он стягивал с Джин узкую, неподдающуюся юбку. Наконец это ему удалось. Джин обхватила его ногами.
— Надо же, — пробормотал Оливер, — сколько страсти… Что же будет, если тебя расшевелить? Многие женщины зря боятся проявить то, что живет у них внутри.
Про многих женщин — это, конечно, было очень вовремя.
Джин сквозь зубы процедила:
— Может быть, ты уже наконец продемонстрируешь свою страсть?
— Сама напросилась.
— Думаешь, я испугаюсь?
— Это у тебя чулки или колготки? Чулки. Я же говорю: один к одному.
— Оставь их!
— Почему это?
— Порвешь…
— Я порву их в любом случае, — предупредил Оливер.
— Да, ты уже порвал на мне белье.
— Сам удивляюсь. Прости. Ты вызвала во мне настоящую бурю чувств.
— Я должна этим гордиться?
— Погоди, гордиться этим будешь, когда оценишь проявления моей страсти в полной мере.
— До сих пор я слышала одни лишь обещания!
— Не дразни меня, Джин.
— Скажите пожалуйста… какая чувствительность.
— Когда мне бросают вызов, я его принимаю!
Рубашка и джинсы тоже полетели куда-то на пол. Оливер стащил с Джин белье, которое еще оставалось на ней.
— Не передумала? — спросил он.
— Кажется, кто-то обещал, что уточнит мое решение позже. Утром… может быть…
В следующую секунду она ощутила на себе всю тяжесть его горячего тела. Оливер провел ладонями по ее плечам, закинул ее руки за голову и прижал локтем.
— Любишь, когда тебе подчиняются?
— Я люблю очень многое.
Губы Оливера коснулись высокой груди, скользнули по шелковистой коже, прижались к ложбинке между полушариями.
Джин тихонько застонала…
— Кажется, кому-то нравится?
— Кажется, кто-то предпочитает болтать, а не действовать?
— Я не хотел давить на тебя, но… Кажется, Джин, ты напросилась сама.
В следующее мгновение она почувствовала, что ее руки ничто не держит, но это уже мало что меняло. Ей было некуда деваться из-под налитого силой тела Оливера. Она дышала все тяжелее. Если не считать чулок, на Джин не осталось никакой одежды. На Оливере тоже.
Оливер неудачно прижал колено Джин к постели, и она раздвинула ноги.
— Ты уже готова для меня?
— Ты опять задаешь слишком много вопросов. Почему ты все время сражаешься?
— А разве с вами можно иначе?
— Можно. И нужно.
— Сказать, кто первый потеряет интерес?
— Ты просто общалась не с теми мужчинами.
— А ты пьян.
— А ты просто прелесть. Джин, серьезно. В постели ты еще восхитительнее, чем в своей профессиональной сфере, среди мебельных каталогов и новых ламп.
— Ты еще даже не попробовал, — сказала Джин.
— Того, что я успел увидеть, понять и почувствовать, мне достаточно. Но раз ты настаиваешь… Не смею отказать тебе.
Одним сильным движением Оливер вошел в нее.
Джин была возбуждена настолько, что сразу ощутила невероятное удовольствие. С каждым движением Оливера оно лишь нарастало.
— Как это приятно, — заметил Оливер, — слышать такие чувственные стоны.
— Не могу сказать, что с твоей стороны слышно что-то подобное…
— Мужчине не пристало…
— Оставь эти шаблоны для кого-нибудь другого, — отмахнулась Джин и из последних сил выскользнула из-под Оливера.
— Зачем?..
— Т-ш-ш…
Мягким движением Джин перевернула Оливера на спину, он не слишком сильно сопротивлялся.
— Щекотно, — пожаловался он, когда длинные волосы Джин защекотали его живот, а затем бедра.
— Не нужно ничего говорить.
Теперь настал черед Оливера стонать, хотя он пытался сдерживаться.
Джин уверенно действовала руками, губами, прилагая все усилия к тому, чтобы доставить ему как можно больше наслаждения. Ее движения были то быстрыми и стремительными, то плавными и неспешными, ее прикосновения были нежными и трепетными.
— Джин, остановись… пожалуйста…
— Почему?
— Я хочу, чтобы мы закончили это… вместе. Вместе с тобой.
Оливер вновь перевернул свою партнершу на спину. Вновь занял доминирующее положение.
— Теперь, — шепнул он, — я хочу опять слышать тебя.
Джин из вредности пыталась сдерживаться, но вскоре снова застонала с неудержимой чувственностью. Стоны ее становились все громче, все прерывистее, Джин было почти уже нечем дышать, и наконец кульминация заставила ее стоны перерасти в длинный протяжный вскрик. Джин прижала костяшки пальцев ко рту, судорожно закусила их, забилась в объятиях Оливера. Тот ощущал ее содрогания всем телом, впитывая каждый стон, вбирая в себя каждое ее движение…
Пока оба не затихли в успокоенном забытьи.
8
Бодрая мелодия Ронана Китинга наполнила помещение.
— А? Что?.. — Джин открыла глаза. Взгляд уперся в потолок, метнулся к стене, к окну. — Что это?
Джин умудрилась не узнать звонка собственного мобильного телефона. Телефон почему-то обнаружился рядом с ней на тумбочке. Джин нажала кнопку.
— Да? Слушаю!
— Джин, где ты? — недоумевала в телефонной трубке Карен.
— Ой, Карен… Привет. Тут такое было… Знаешь…
— Джин, ты знаешь, который час?
— Который час? Нет. А разве что-то случилось?
— Джин!!!
— Да не кричи ты так.
Джин осторожно села, обнаружив себя в постели. Все тело ломило, словно она таскала мешки с зерном. Осмотрелась. Поняла, что находится в незнакомой ей спальне.
— Джин… Ты вообще собираешься сегодня появиться на работе?
— На какой еще работе? — зевая, переспросила Джин. — На работе?..
— Вот именно, — удовлетворенно кивнула Карен. — Кажется, ты приходишь в себя?
— В себя…
— Джин, да ты что, пьяна?
— Нет, — открестилась она.
— А вчера вечером пила? Признавайся!
«Оливер пил», — чуть было не ответила Джин, но вовремя придержала язык.
— Да ничего я вчера не пила…
— Сначала я думала, что Ричардс отправил тебя с каким-нибудь поручением, — продолжала Карен. — Джин, но у нас же по поручениям бегают курьеры. Потом я решила, что ты страшно опаздываешь. В этот момент появился недовольный Ричардс и поинтересовался у меня, не знаю ли я, где тебя можно найти. Джин, что случилось? Сейчас начало двенадцатого, где ты?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});