было не самое лучшее место для ночёвки, но выбирать особо не приходилось.
После нашего отъезда за нами должна была отправиться Сорок седьмая центурия, но пока они нас догонят, пройдёт не меньше недели, ведь легионеры пойдут пешком. Мы бы преодолели это расстояние за сутки с небольшим, а у них уйдёт целая неделя, если не больше.
Тишина, повисшая над недавним местом битвы, казалась противоестественной, особенно после гибели рыцаря смерти. Только стволы копейника поскрипывали от ветра, да шелестела листва, время от времени раздавался далёкий вой какого-то неизвестного зверя. Этот звук откровенно пугал, вызывая мурашки по коже, но лучше так, чем полная тишина.
Покопавшись в крипторе, я достал свою обгоревшую пласталевую кирасу, но надевать её поверх новенького офицерского мундира не решился. Подойдя к доспехам Аюкана, я попинал носком сапога пробитую кирасу рыцаря смерти. Она была самой обычной и не содержала ни капли Звёздной Крови, но выглядела куда как пригляднее, чем моя.
Пошевелив извилинами, я решил совместить свою пласталевую кирасу с обычной стальной при помощи Руны Материя. Так ни у кого не возникнет вопросов, почему офицер Четырнадцатого ходит в закопчённой тусклой железяке.
Кирасы в легионе носили, но в основном тяжёлые кавалеристы и штурмовые центурии. Благодаря новой памяти, вспомнить, как они выглядели, было легко, но у меня и сабля сломана, а вешать на бок легионерский тесак, который точно окажется не лучше, чем офицерская сабля, не хотелось.
Я посмотрел на странный полуторный меч с зеленоватым отливом. Всё в нём было хорошо, он не затупился и не получил ни одной зазубрины после напряжённой схватки, вот только отсутствие нормальной рукоятки и ножен беспокоило.
Поковырявшись в груде снаряжения, оставшегося от Аюкана, я отыскал перерубленную пополам булаву и шлем рыцаря смерти. Разложив все предметы перед собой, я активировал Скрижаль и использовал Руну Материя.
Первым делом я зачерпнул материал из сломанной булавы и вылепил для необычного полуторника простую рукоять, подобную той, какую я видел на мече Ари. Из чистого хулиганства яблоко меча выполнил в форме черепа. Из того же самого материала сформировал ножны для меча. Из шлема Аюкана вылепил себе стальную каску с гребнем, вроде той, какой пользовались крылатые кавалеристы. Шляпа — это удобно и хорошо, но в следующий бой я предпочту идти в стальном шлеме.
Попытался придать каске повышенные прочностные характеристики, и вроде бы даже получилось, но насколько сталь стала прочней, сказать было сложно. В завершении этого сеанса работы с материей я совместил две кирасы, растянув ауюканову, натянул её очень тонким слоем поверх пласталевых компонентов, придав стали ту форму, какую хотел.
Воплотил в металле образ из своего сознания — ажурные, лёгкие застёжки, выполненные из единого куска твёрдой стали, достаточно прочные, чтобы выдержать прямой сабельный удар. Когда я открыл глаза после сеанса работы с Руной, то увидел воплощённые в реальность предметы.
Меч и ножны проверил, каску и кирасу надел сразу. Всё подошло и было именно таким, каким я их задумал. В глаза бросились несколько деталей, которые я бы переделал, но решил с этим пока повременить.
Поняв, что устал как собака, я омыл руки и решил не откладывая восполнить запасы воды. Я достал уловитель и дистилятор атмосферной влаги и установил его прямо около костра. Устройство негромко сыто заурчало, начав работать, собирая влагу из воздуха и превращая её в питьевую воду.
Впервые после того, как добрался в Аркадон, я установил и активировал детектор движения. Убедившись, что устройство не подаёт сигналов опасности, решил заняться ужином. Вообще, кашеварить должен был кучер Пипы из продуктов, которые были где-то в багаже.
Но где сейчас по темноте искать эти припасы? Да и мужик, правивший экипажем, дрыхнет рядом с чиновницей. Так полезешь в один из сундуков, а там пипины трусы… Неудобненько может получиться.
Когда воды стало достаточно для того, чтобы наполнить два котелка, я повесил оба над огнём. В одном заварил чай, в другом решил размочить плитку рациона.
За этим занятием меня и застала пришедшая в себя Восходящая.
— Юнкер, — прошептала она. — Вы решили, что нам теперь делать?
Я посмотрел в медовые глаза чиновницы, отражавшие злое сияние Ока Вечности и отблески костра, и понял — ответственность за раненую ван дер Джарн легла на мои плечи, добавив к и так тяжелому грузу чувства вины за погибших легионеров. Как бы сейчас ни хотелось высказать аристократке всё, что я думаю о ней и её капризах, но сдержался.
Во-первых, большинство рекрутов были добровольцами и знали, на какой риск идут, покидая относительно безопасные стены Аркадона. Во-вторых, я хоть и получил приказ, мог бы попытаться повлиять на ван дер Джарн и взять больше легионеров или убедить её ехать помедленней, чтобы оставаться под защитой Сорок седьмой центурии.
Как ни крути, а в центурии сто восемьдесят вооружённых бойцов.
— Как обычно, будем выживать. Заночуем здесь, — преувеличенно спокойно ответил я, мой голос был твердым, несмотря на внутреннее смятение. — Завтра с первыми лучами отправимся дальше.
— Выживать? — повторила она скептическим тоном. — И как нам выжить, если после нового Небесного Знака за нами гоняются такие могущественные существа, как Аюкан? Думаете, я не поняла, что вы едва с ним справились? Что дальше? Кто за нами явится следующим?
— Мы сильные, — ответил я, усмехнувшись. — Вроде бы это твои слова?
Пипа вздрогнула, когда острая боль пронзила её руку.
— А что, если нет? — вызывающе спросила красотка, её дыхание стало прерывистым.
Я встал, осматривая окрестности и прислушиваясь. Лес был жив, невидимые глаза наблюдали и ждали. Детектор движения тревожно замигал индикатором, сообщая, что к нам что-то приближается. Моё внимание привлек шорох в кустах.
Я призвал из Руны гаусс-карабин и, вскинув его к плечу, сделал скользящий шаг. Между ветвей мелькнула тень, несколько раз негромко хлопнули выстрелы.
Когда я подошёл ближе, то увидел, что это кто-то вроде гигантской морской свинки. Грызун был ещё жив. Предварительно понизив скорость боеприпаса до минимума, чтобы игла не проделала в животном сквозную дыру, а произвела останавливающий выстрел, нажал на кнопку инициатора стрельбы. Грызун ещё несколько раз дёрнул лапками и больше не двигался.
Я подошел к убитой тварюшке, та выглядела бы привычно, если бы не размер и не четыре глаза. Достав из криптора биоанализатор, вогнал его в тельце животного. Прибор издал тихий писк, индикатор на нём загорелся дружелюбным зелёным светом, под ним я увидел загоревшиеся цифры соответствия пищи для употребления — 96,7 процентов. Мясо грызуна было безопасным в качестве пищи едва ли не лучше, чем протеиновая лапша из пищевого