Глава 12
- Что ты скажешь о своей молодой супруге? – барон, прищурившись, смотрел на друга, который медленно пил вино с мрачным лицом.
- Рано делать выводы, но скажу так – она напугана и ершится, словно птенец, - ответил Филипп и хмыкнул. – Да она и есть птенец, выпавший из гнезда.
- Ты знаешь, я бы сказал, что графиня рада, что выпала из этого гнезда, - Ливен улыбнулся, вспомнив, как Клара требовала документы у нотариуса. – Она полна скрытых достоинств, одно из которых - умение разбираться в цифрах.
- Что? – граф удивленно приподнял бровь. – Ты это о чем?
- Ты не поверишь, но я это видел собственными глазами! – воскликнул барон. – Когда нотариус объявил при всех о том, что отец оставил ей приданое, твоя жена потребовала счета и довольно быстро отыскала в них нестыковки. Похоже, мачеха пыталась поделить и те крохи, что предназначались именно падчерице.
- Но откуда у нее такие знания? – Филипп был удивлен, и в его голосе сквозило недоверие. – Молодая девушка и цифры?
- Клянусь тебе! – Ливен сказал это так горячо, что граф понял – барон сам находится под впечатлением. – Я посмотрел на нее другими глазами.
- Странно… Я помню ее совсем ребенком. Мне было пятнадцать лет, а ей пять, и уже тогда было видно, что она не приспособлена к жизни – мягкое, стеснительное дитя, прячущееся за шторами в гостиной. Она часто болела, не играла в саду с другими детьми и ее унылое, рябое личико всегда было тоскливым и грустным, - граф задумчиво потер подбородок. – А сейчас она разбирается в цифрах и, по-моему, остра на язык.
- Еще у нее благородная душа, - добавил Ливен, пододвигая кресло ближе к огню. – Она попросила меня посодействовать ей в одном деле.
- В каком еще деле? - брови Филиппа снова поползли вверх.
- Графиня сказала мне, что не хочет оставлять свою кузину на попечении мачехи, и я посоветовал ей оформить опекунство после замужества. Надеюсь, ты не будешь против? – барон отвел взгляд от огня, чтобы посмотреть на друга. – Эта женщина ужасно неприятная особа. Я уверен, что у бедняжки Хенни, жизнь будет не сахар
- Хенни? – граф сморщил лоб, стараясь вспомнить, и это ему удалось. – Припоминаю! Сопливая малышка, трущаяся возле Клары. Они всегда были вдвоем. Что ж, девушку нужно спасать. Я поговорю с супругой.
- Скажи мне честно, ты разочарован ее внешним видом? – спросил барон, хитро сощурившись. – Тебя всегда привлекали женщины типа баронессы Ингрид, высокие, темноволосые лани с большими глазами.
- Возможно, я бы и женился на богатенькой вдовушке, такой как Ингрид, но увы, отец и герт ван Мейер, подписали удивительный договор – если я откажусь от брака с Кларой, то мне придется отдать в качестве откупа «Темный ручей», - раздраженно произнес граф. – Слишком большая цена за свободу. А насчет внешности моей жены… Мне все равно: она не похожа на черта, и это уже хорошо.
- Согласен – отдать поместье, это ненужная жертва. Я знаю, как ты любишь это место.
- Ливен, если быть откровенным, мне жаль девушку, - раздражение покинуло Филиппа, и он грустно улыбнулся. – Вряд ли ее отец желал такой судьбы для своей дочери. Что я могу предложить ей, кроме жалкого существования в этом старом особняке?
- Как дела на сыроварне? – сменил тему барон, и Филипп покачал головой, давая понять, что дела из рук вон плохо.
- Коровы мрут, новых купить не на что. Из стада осталось пять голов, на которых страшно смотреть.
- Я могу помочь тебе пополнить стадо, - сказал Ливен и поднял руку, пресекая возражения Филиппа, которые он уже приготовился высказать. – Я достаточно слышал твоих «нет», граф. Сначала мне было тоже нелегко, потом все начало налаживаться и мои лошади стали приносить доход, но ты упрямо отказывался от моей помощи. Потом пожар… Сейчас мои дела идут на лад, и я могу себе позволить помочь тебе. Ты спас меня от смерти, а то, что я предлагаю тебе - всего лишь коровы! Шесть шикарных, молодых коров и быка.
- Не начинай петь свою старую песню, Ливен, - Филипп нервно поправил волосы. – Это было давно, не стоит вспоминать об этом.
- Кинжал того вора был нацелен мне в сердце, но вошел в твое плечо, - упрямо продолжал барон. – Если бы не ты…
- Ты погнался за ним из-за кошелька, в котором было несколько золотых гульденов! – воскликнул граф. – Это безумство!
- Нельзя позволять всяким проходимцам обирать тебя! – барон злился, вспоминая эту давнюю историю. – Иначе они совсем обнаглеют!
- Ты мог лишиться жизни.
- Благодаря тебе она со мной, - Ливен тяжело вздохнул. – Так что, твоя гордость сейчас совершенно неуместна, и я предлагаю тебе не благотворительную помощь, а свадебный подарок. Лучше подумай, что твои дела пойдут в гору, как только заработает сыроварня. Ваш сыр всегда был самым лучшим в Голланде.
- Что ж, наверное, ты прав и мне придется принять твою помощь, - вздохнул граф и налил вина себе и барону. – Давай выпьем за это. Кстати, я не хочу забирать все деньги у Клары, пусть у девочки будут свои средства.
- Это благородно с твоей стороны, - Ливен с уважением взглянул на друга. – Мне это по душе, и поверь, твоя молодая жена это оценит. Завтра же я дам распоряжение, чтобы пригнали скотину и привезли корма. В этом году мои поля были полны сочной травы, и ее хватит, чтобы прокормить и мое стадо, и твое.
- У меня тоже есть запасы, - граф немного расслабился. – Эта зима не будет такой тяжелой, как прошлая.
Они помолчали, глядя на пляшущий в камине огонь, и барон спросил:
- Как малышка Полин?
- Она скучает по матери, - грустно произнес Филипп. – Девочка становится дикой и нелюдимой. У меня нет времени заниматься ее воспитанием, а Гуде и Мие некогда, они вдвоем стараются содержать этот дом в порядке, занимаясь еще и кухней. Она как зверек прячется в коридорах особняка или в парке, и женщины ловят ее, чтобы накормить и помыть.
- Возможно, теперь все изменится, - предположил Ливен. – Клара может заменить ей мать. А когда здесь появится кузина Хенни, у девочки будет достаточно женского общества, чтобы восполнить свою пустоту.