— Можешь быть свободна, — холодно ответил и отвернулся к окну.
С ущемленной гордостью я молча покинула кабинет Гавриила. Еле сдерживала слезы, чтобы не расплакаться в коридоре. В груди больно жгла обида — значит, я продажная девка, с которой можно делать что вздумается, а потом бесцеремонно выставить за дверь? А если бы не остановилась? Что тогда?
Прикусила губу, чтобы сдержать подступившее рыдание. Нельзя показывать слабость. Кто-то из прислуги увидит меня и расскажет газетчикам, мало ли. А те проныры сделают на мне очередную сенсацию.
Быстро дошла до своего крыла. У двери в комнату стоял Станис. У меня из головы вылетело, что мы с ним сегодня идем на ярмарку.
— Я пришел, а тебя опять нет. Ты специально это делаешь? — возмутился.
— Гавриил к себе вызывал, только освободилась, — старалась сказать ровным голосом, но он предательски дрогнул.
Станис притих и поубавил пыл:
— Хорошо, собирайся, я подожду в машине, — понял, что мне сейчас не до его нотаций.
Зашла в комнату и собралась к сегодняшнему мероприятию. Я так и не поняла, чем именно там буду заниматься, но мое присутствие было жизненно необходимо Станису. Все подробности он обещал рассказать на месте. Я была рада, что появился предлог вырваться из этой золотой клетки, в которой невозможно дышать.
В одиночестве немного пришла в себя, боль от обиды поутихла. Гавриила нужно остерегаться и как можно скорей решить вопрос с Марьяном. Может, он что-то перепутал и по ошибке выгнал не ту девушку? Как бы там ни было, с ним обязательно нужно поговорить. Успокоив себя тем, что я нашла решения проблем, пошла к мобилю Станиса.
Портной чуть ли ни захлопал в ладоши от радости, когда я пришла. Мы сели на мягкие кожаные диваны, и я, наконец, расслабилась — мобиль выехал за территорию императорского дворца.
— Готова к большому дню? — хитренько спросил Станис.
— К какому дню? К ярмарке мастеров?
— Да! Сегодня ты станешь официальным лицом портного дома Паулин и покажешь первые наряды из моей коллекции.
— Как покажу? Разве того, что я ношу твою одежду, мало?
— Конечно! Сегодня самая красивая и самая скандальная участница Крылатого отбора будет дефилировать в нарядах из моей коллекции перед всей аристократией Савойи!.. А что тебя удивляет? Все в рамках договора.
Закрыла глаза ладонью. Уже представляла завтрашние заголовки: «Вертихвостка Лебедянская щеголяет в новых нарядах, охмуряя знатных мужей». Нужно держаться от Станиса подальше, иначе и его припишут мне в любовники.
Машина остановилась возле большой кованой рамки, на которой крутились разноцветные флюгеры. За ней распростерся целый город из ярких шатров, беседок и лавок торговцев. По утоптанным дорожкам извозчик водил пони с выкрашенной в розовый гривой и предлагал за пару монет прокатить детвору. Вокруг пахло попкорном и сладкой ватой. Громкий гомон тысячи людей перебивала протяжная игра шарманки.
— Как же много людей…
— Подожди, к вечеру будет в пять раз больше. Пойдем, нам на центральную площадь.
Пройдя мимо каруселей и колеса обозрения, мы завернули в огромный павильон. Внушительных размеров снаружи, он во много раз оказался просторнее внутри — магия расширяла пространство. Он больше походил на стадион с множеством кабинок и шатров. К нам со Станисом подошли три его помощника. Портной остался с ними, а меня перепоручил одной из девушек.
— Проходите, госпожа Лебедянская. Я Лотти, ваш куратор и помощник. Можете обращаться ко мне по любым вопросам.
Лотти — маленькая с аккуратной точеной фигурой. Длинное платье с удлиненным рукавом подпоясано тонким ремешком и было похожи на те, что шил для меня Станис. Девушка заметила мое внимание.
— Это вариация на тему новой коллекции Станиса Паулина. Мне очень нравится этот сдержанный закрытый стиль. Он так контрастирует с современными открытыми нарядами.
Лотти провела в отгороженную гримёрную, усадила за туалетный столик. На вешале три платье, одно из которых свадебное.
— Что это?
— Станис сказал, свадебным платьем вы закрываете коллекцию. Не беспокойтесь, времени переодеться хватит. Помимо вас будет еще два десяткам манекенщиц.
— Но я ведь ничего не умею, — хваталась за последнюю возможность избежать публичного выступления.
— Ничего. До дефиле много времени, я помогу вам.
Лотти повела меня на экскурсию. Портной дом Паулин был не единственный в нашем павильоне. Несколько крупных швейных домов расположились в разных концах, готовя свои коллекции к показу. Около пятидесяти метров подсвеченного подиума протянулись в самом центре постройки. Первый ряд мягких кресел вокруг него — для привилегированных особ, за ними простые стулья. Лотти рассказала, что на показе будут инвесторы и газетчики. От упоминания последних меня передернуло.
Сейчас на подиуме было пусто, и Лотти сделала несколько проходов дефиле. В отсутствие зрителей это казалось не таким сложным. Я прошлась по дорожке, привыкая к новым ощущениям. С появлением других участников показа мы вернулись в гримёрку.
Помощница открыла большой ридикюль, в котором было несколько полочек с разной косметикой.
— А что за гости будут в первых рядах? — спросила, когда она румянила мне лицо.
— Императорский двор.
— И императоры?
— Не часто, но бывают. Гавриила я видела за несколько лет раза три от силы. Раз застала Марьяна. Это больше визит уважения, им нет дела до женских коллекций.
— Надеюсь, и сегодня их не будет…
Лотти зачаровала волосы, и они превратились в идеальные объемные кудри, а макияж сделал меня похожей на дорогую куклу. Хоть девушка и говорила, что мне очень идет, я не привыкла к такой косметике.
Со стороны подиума послышалась музыка — начался показ другого модного дома. Мы были следующими. В гримерке стояла ширма, за которой я надела первое платье — сочного красного цвета. Оно было закрытым, но так плотно облегало фигуру, что я чувствовала себя обнаженной, и идти в нем можно было только короткими шажками.
Наконец, мы вышли из гримерки и подошли к ступеням подиума. Лотти поставила меня впереди девушек, одетых в платья Станиса Паулина. Я не сдержалась и заглянула за ширму в зал — на передних местах сидело с десяток претенденток отбора и Татьяна Клест рядом с Марьяном. Мне стало дурно. Что он подумает после статьи в утренней газете и этого моего выступления?
Хотя какая разница! Я зарабатываю на свою жизнь честным трудом, и моя совесть чиста! Нужно перетерпеть несколько дефиле под надменными взглядами вельмож, и я буду свободна.
Заиграла громкая музыка. Я обернулась к Лотти — она махнула, поторапливая выйти на подиум. Набрав полную грудь воздуха, расправила плечи и, натянув маску самоуверенной барышни, вышла на дорожку. Шаг за шагом шла вперед. Меня рассматривали с любопытством, шептались, называя фамилию. Со всех сторон мигали вспышки фотоаппаратов. Больше всего я боялась упасть, но обошлось.
Перед тем как развернуться и пойти в обратном направлении, взглянула на Марьяна. Он смотрел на меня, нахмурив брови. Я бы расстроилась, но недовольное лицо Татьяны позабавило. Если бы она знала, что ее здесь ждет, не сидела бы в первом ряду.
Я спустилась по ступенькам за подиум, и мы с Лотти побежали в гримерку за следующим платьем. Она хотела помочь мне раздеться, но я отказалась. Магией смогла ускорить переодевание, и никто не увидел моего обезображенного тела.
На втором дефиле старалась быть отстраненной, но, проходя мимо Татьяны и Марьяна, мимо воли на лице появлялась улыбка.
Когда шла к подиуму в свадебном платье, на меня восторженно оборачивались все манекенщицы. Платье было невероятным: сотканная из тончащих нитей ткань, украшенная дорогим стеклярусом и белыми перьями.
Перед моим выходом на подиум свет погас, гости тревожно зашептались. Стоило мне ступить на дорожку, как несколько огромных прожекторов направили свет на¬ платье, и оно заиграло разноцветными переливали. Я шла под бурные авиации. Мне аплодировали стоя!