Я попытался прервать его:
– Все это очень интересно, Эджин, но…
Но кентавр продолжал гнуть свое:
– Да ты только послушай дальше, Гален. Травы нам нужны были для примочек, для компрессов. Наши старики вообше лечатся одними травами. И вот однажды мы с тетушкой Мегаэрой рвали медуницу. И откуда ни возьмись на нас налетела целая туча пчел. Огромных пчел! Они могут не только человека, но и кентавра закусать насмерть. Так мало того: потом они еще и съедают свою жертву. Вот какие это были пчелы! И тетушка Мегаэра, помню, сказала…
Но как оказалось, Эджин не помнил, что сказала ему тетушка. И начал вспоминать вслух:
– Она сказала… сказала… что же она сказала?… Она предостерегала…
Его голос встревожил обитателей леса. Какие-то странные крылатые зверьки спрыгнули с ближайшего к нам дерева и с пронзительным криком скрылись в сумрачных зарослях.
Сэр Баярд посмотрел вперед, держа руку на мече.
– Эджин, – сказал он, и голос его, как ни странно, звучал спокойно, – мне кажется, что мы приближаемся к вражеской территории.
– Да, вы правы, сэр Баярд, – беспечно ответил Эджин. – Но послушайте же, что сказала мне тетушка Мегаэра. Помню, мы были искусаны в кровь, живого места не было ни на мне, ни на тетушке. И она сказала…
Сэр Баярд смиренно слушал, но рука его крепко сжимала эфес меча.
– Она сказала… О, она была очень остроумной!
И неожиданно кентавр рассмеялся:
– Вспомнил! Она сказала: «Эджин, мне думается, что этой ночью нам придется спать стоя».
Мы оба – и я, и сэр Баярд – переглянувшись, стали расспрашивать Эджина о сатирах. Но выяснилось, что кентавр знает о сатирах ненамного больше, чем мы. То есть: почти ничего.
– Ну, а откуда они пришли, вы знаете? – спросил сэр Баярд уже раздраженно.
– Сатиры в наших краях появились недавно, – ответил Эджин. – Месяц или два назад. Точно затрудняюсь вам сказать. Вы помните сказания о временах до Катаклизма? Помните, в рассказе Панвиля упоминается о маленьких существах с козлиными ногами?
Мы с сэром Баярдом снова переглянулись и пожали плечами: никто из нас не помнил такого рассказа.
А Эджин продолжал:
– Поначалу мы хотели с ними подружиться. мы думали: раз они – такой древний народ, то они должны быть дружелюбными. Ведь до Катаклизма народы Кринна не воевали друг с другом.
Эджин грустно замолчал. Сэр Баярд решился прервать его молчание:
– А что же случилось потом, Эджин? кентавр печально покачал головой:
– Как вы понимаете, подружиться мы не смогли. Сатиры обзывали нас, насмехались над нами, грозили при встречах оружием.
– Я бы сказал короче: вели себя агрессивно, – вставил я словечко.
Сэр Баярд шикнул на меня. Я усмехнулся, но извинился перед кентавром за то, что прервал его, и попросил его продолжить свой рассказ.
– Поначалу сатиры не нападали на нас, держались на расстоянии. Мы думали, что они только потому недружелюбны, что боятся нас. Ведь они оказались в неизвестной им стране.
Неожиданно Эджин захлестал себя хвостом по бокам. Что-то огромное, жужжащее свалилось на землю. Я перепугался. Но ни на лице кентавра, ни на лице сэра Баярда не было заметно и тени страха. Кажется, они даже обрадовались: тягостная тишина болота наконец-то была нарушена.
– Да, поначалу сатиры не нападали на нас, – повторил кентавр. – Но вот прошло время, и они убили двоих наших.
– О! – воскликнул я. – Я так люблю истории об убийствах, что всегда затыкаю уши, когда их рассказывают.
– Ты хочешь сказать, чтобы я помолчал? – вежливо спросил Эджин. – Ну что же, я буду молчать.
– Но все-таки расскажи, – попросил кентавра сэр Баярд. Посреди дороги мы увидели лужу с мутной водой. Кентавр ступил прямо в лужу, вода в ней забулькала, но тотчас успокоилась. Сэр Баярд решил обойти лужу стороной. Но когда он осторожно повел коней в обход лужи, вода в ней мгновенно заклокотала.
А кентавр, как ни в чем не бывало, сорвал виноградную кисть с лозы, свисашей над нашей тропинкой, и стал продолжать свой рассказ:
– Сам я не видел, но мне говорил Арчела. А Арчела всегда говорит только правду. И вот что он рассказывал. Шесть кентавров: Арчела, Брачис, Элемон, Старго Младший, Тендрейдос и Калитос – пошли к сатирам, чтобы еще раз подтвердить, что мы не хотим им зла.
Я на самом деле терпеть не мог жутких историй. А тем более, если рассказывают их в глухом лесу, где того и гляди жуткая история разыграется в действительности.
Но Эджину, казалось, доставляет большое удовольствие рассказывать всякие ужасы.
– Значит, шестеро наших пошли к сатирам. И вдруг двое – Калитос и Элемон – упали. Никто ничего не мог понять. Просто совсем неожиданно упали. Затем раздались какие-то крики. И Арчела увидел соламнийского рыцаря, скачущего на лошади прочь. Калитос и Элемон корчились от боли, но на их телах не было никаких ран. Да, раздались громкие голоса сатиров и вокруг послышался странный тихий смех. И в ту же секунду Калитос и Элемон умерли. Я слышал рассказы и других кентавров. Они тоже видели соламнийского рыцаря, скачущего прочь.
Сэр Баярд нахмурился.
А меня слова «тихий смех» заставили вздрогнуть. Я снова вспомнил о Скорпионе.
– И еще мне рассказывали, – вновь заговорил Эджин, – что…
* * *
Это случилось в мгновение ока. Так быстро, что не было времени не только сообразить, что случилось, но и испугаться.
Конь сэра Баярда захрапел и отшатнулся от кустов, росших с левой стороны тропинки. А кусты исчезли – словно были вырваны чьей-то сильной и невидимой рукой.
Эджин резко обернулся. Слишком резко: я кубарем скатился с его спины.
Сэр Баярд с трудом удерживал Вэлороуса – тот храпел и рвался прочь. Наконец он отпустил повод, Вэлороус отбежал в сторону и встал, испуганно косясь на то место, где только что были кусты.
Вьючная кобыла с силой рванула свой повод и оборвала его. Она принялась лягаться, а затем повалилась на бок в болото – наверное, думала, что там ей будет безопаснее. Но впрочем, беспокоиться о судьбе кобылы времени не было.
Сэр Баярд и Эджин рассекали мечами воздух – тот прямо-таки сверкал около стальных лезвий. Это и был единственный враг, которого я мог увидеть: странный блеск в воздухе.
Я вскочил на ноги и побежал назад по тропинке, по которой мы только что ехали. Но, перекрывая путь к отступлению, посреди тропы стояли четыре сатира. Я повернул назад.
Так значит, вот они какие – сатиры. страшнее и вообразить было нельзя. Они действительно были рогатые, как козлы. Нижняя часть тела отвратительно уродлива и покрыта шерстью. Короткие крысиные хвосты. Воняло от них козлом. Но лица не напоминали козлиных морд. Козлы, хотя они и не красавцы, выглядят более благородно, чем эти мерзкие твари. А лица сатиров – это были до омерзения некрасивые, уродливые лица людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});