– Мне нужны гарантии.
– Какие? – осведомился Хальтрекарок.
– Что ты не убьешь меня… и вообще никого здесь, когда договор будет аннулирован.
Хальтрекарок несколько секунд молчал. Потом медленно сказал:
– Надо внести тебя в список существ, которых я ненавижу.
– У тебя есть такой список?.. – удивился Дегатти.
– Нет. Ты будешь в нем первым.
– Хорошо, это я как-нибудь переживу. Что насчет гарантий?
– У тебя они есть, – процедил демолорд. – Загадывай последнее желание – и я клянусь, что не стану тебе мстить. Ни прямо, ни косвенно. Ни сейчас, ни потом.
Лахджа с беспокойством смотрела на своего мужа и повелителя. Сейчас он выглядел не так, как обычно. Хальтрекарок большую часть времени проводит как будто под кайфом – расслабленный-расслабленный, даже слегка одуревший.
Но сейчас… в таком состоянии Лахджа видела его всего пару раз.
– Третье желание, – мрачно сказал Дегатти. – Хорошо. Но проблема в том, что твоя жена не так уж много умеет, Хальтрекарок. Я потому и продержал ее так долго, что никак не мог придумать, к чему это никчемное создание приспособить.
Глаза Лахджи запылали гневом… но он тут же угас. Демоница поняла, зачем Дегатти это говорит, зачем нарочно смотрит на нее с таким отвращением.
– Загадывай любое желание, – раздраженно ответил Хальтрекарок. – Я исполню вместо нее. И поспеши, пока у меня не лопнуло терпение!
– В таком случае я хочу, чтобы за мной больше не охотились, – заявил Дегатти. – Хочу снова посещать Паргорон, если мне захочется.
– Всего-то? – фыркнул Хальтрекарок. – Глупец, награда за твою голову была снята сразу после великой охоты Тасварксезена. Всратый кодекс гохерримов гласит, что если добыча сумела спастись – ее перестают преследовать.
– Но ты же не гохеррим.
– Гохерримы навязали это правило всему Паргорону. Если жертва каким-то образом ускользнула – ее больше не трогают. Это идиотское правило, но его соблюдают все, даже я. Так что ты впустую потратил свое желание.
– И я могу посещать Паргорон? – спросил Дегатти.
– Хоть поселись там, – отмахнулся Хальтрекарок. – Только к моему гхьету не суйся.
– Мне нужно материальное подтверждение, – потребовал Дегатти. – Бумага с подписью и печатью.
– А моего слова тебе недостаточно?! – возмутился демон.
– Я хочу гарантий.
Хальтрекарок закатил глаза, щелкнул пальцами – и в руках волшебника появился светящийся лист пергамента. Прямо на его глазах там вспыхнули огненные буквы, под ними – роспись с завитушками, а в углу – алое пятно сургуча.
– Доволен теперь? – процедил Хальтрекарок.
– Да, – кивнул Дегатти, рассматривая страницу. – Подтверждаю. Мое третье желание выполнено.
– Надеюсь, теперь ты счастлив, – фыркнул Хальтрекарок.
Он схватил Лахджу за руку и растворился с ней в воздухе. Демоница только еще успела шевельнуть губами, но все слова остались невысказанными.
Оставшийся один Дегатти посмотрел на духа-служителя и попросил принести виски.
Интерлюдия
– Мы провели вместе четыре луны – и это были самые счастливые луны в моей жизни, – произнес Дегатти, опорожнив очередной кубок. – Не сразу, не с первых дней – но я узнал ее настоящую. Она была демоном. Но она была особенная.
– И больше вы не встречались? – спросил Бельзедор с живым интересом.
– Встречались пару раз, – неохотно ответил Дегатти. – Но это уже к рассказу не относится. Ты ведь закончил рассказ, Янгфанхофен?
– Закончил, – кивнул старый гохеррим, сам опорожняя кружку пива. – Долгая была байка, у меня аж в горле пересохло. Может, следующую расскажет кто-то из вас? Ну же, пополните мою коллекцию чем-нибудь интересным. Какой-нибудь романтичной историей. Можно со счастливым концом, можно с печальным. На ваше усмотрение.
Бельзедор задумался. Он, разумеется, тоже знал уйму историй, в том числе и романтичных.
– Я знаю одну, – постучал о стойку пустым стаканом Дегатти. – Из старых времен. Мой дедушка был историком, хотел даже написать детальную хронику всей Мистерии. Он к ней так и не приступил, правда, но мечту лелеял всю жизнь. И когда я был маленьким, он рассказывал мне кучу баек из старых времен. Некоторые довольно занимательные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Превосходно, мэтр Дегатти, мы с лордом Бельзедором счастливы будем послушать, – подлил ему еще Янгфанхофен. – Карпаччо?.. Оливок?.. Как называется ваша история?
– Хм… называется?.. Ну, скажем… эм… «Рыцарь и ведьма».
– Прекрасное название, сразу настраивает на нужный лад.
– Спасибо. Так вот, началось с того, что один рыцарь сражался со злым великаном…
– Подождите, мэтр, – перебил Янгфанхофен. – Вы не назвали время и место действия. Всегда начинайте рассказ с этого.
– М-м… ну хорошо. Давным-давно, в одном далеком королевстве…
– Мы тут не сказки рассказываем, а совершенно правдивые истории, – покачал головой Янгфанхофен. – Точное время и место действия. Моя корчма – мои правила.
– Послушайте, но я не знаю точных времени и места действия! – возмутился Дегатти.
– Тогда выдумайте их. Право же.
– Хорошо, хорошо! Это было в Смутную эпоху, задолго до основания Мистерии. В году… допустим, в 1060 до Новой Эпохи. Но я не уверен в датировке на сто процентов, так что на самом деле там плюс-минус десяток лет. А место… кажется, то королевство называлось Ларватораном… кстати, Корчмарь, у тебя тут можно курить?
– Можно, можно.
– Тогда я закурю, – достал трубку Дегатти. – История довольно длинная.
Рыцарь и ведьма
1060 год до Н.Э., Парифат, королевство Ларваторан, Озерная марка.
В ушах сэра Ульганда свистел ветер. Копье из ствола ясеня отягощало ладонь. Конь храпел, ноги были мокры от его пота.
А навстречу топал великан тридцати локтей ростом. Вчетверо выше самого высокого человека, он страшно ревел, размахивая громадным шестом. Вырезанный из молодой сосны, тот вертелся, будто мельничные лопасти.
Берегись, не стой близко! Один раз заденет – улетишь в небеса! Упадешь уже мертвым!
Но Ульганд уже побеждал великанов. Может быть, не таких высоких, но побеждал. Великаны огромны, великаны могучи… но великаны и неповоротливы. Медленны. Неуклюжи.
И тут уж самое главное – чтоб конь не испугался. Испугается, отвернет в последний момент – конец и коню, и рыцарю.
– Не бойся, – прошептал Ульганд, пуская своего Ветронога точно между ударами шеста.
Свистнуло в шаге перед мордой. Свистнуло в шаге позади крупа. Рыцарь на всем скаку пролетел под ногами великана… и резко вздел копье.
Отточенный наконечник вонзился в то место, кое не упоминается в порядочном обществе. Сразу разжав ладони, Ульганд проскакал дальше – и тут же развернул коня.
Великан с ревом упал на колени. Из крохотных глаз брызнули слезы – такая боль охватила чудовище. Спрыгнув на землю, рыцарь выхватил меч, взлетел по огромному телу – и всадил клинок в горло.
Бить в сердце бесполезно – у великанов их два. Лишившись одного, он погибнет, но не сразу. Известны случаи, когда великан с одним сердцем прожил несколько лун.
Огромное создание умирало долго. Уже и шест выпал из рук, и кровью залило землю, а великан все хрипел, все силился подняться, дотянуться до своего убийцы.
Сэр Ульганд смотрел на это спокойно, с легким сожалением. Ему не доставляло радости зрелище чьей-то смерти. Но этот великан разорял поля, крал скот и даже, поговаривают, ел людей.
Им тоже непросто, великанам. Иные из них живут тихо и мирно, никого не трогая. Некоторые даже честно трудятся на благо королевства. Но великан, увы, не может устроиться батраком на хутор или подмастерьем в мануфактуру. Найти работу им не так-то легко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
О, безусловно, великаны очень сильны. Великан может трудиться за сотню человек. Проблема в том, что ест он тоже за сотню. Там, где человек съест свиную отбивную, великан съест свинью целиком и назовет это легкой закуской перед ужином.