Халси непроизвольно отступил назад и стукнулся о клетку. Удар заставил его вздрогнуть. Услышав за спиной суетливую беготню крыс и неприятный звук скребущих о пол клетки коготков, Халси поспешно отошел в сторону.
Он вытащил из кармана не слишком чистый носовой платок и протер очки. Халси давно заметил, что этот процесс помогает ему успокоить нервы.
Норкросс посмотрел на клетку и отвернулся. Ему не нравились крысы. Возможно, потому, что их не так-то легко напугать, подумал Халси. А может быть, Норкросс чувствовал, что у него с ними много общего в плане диких первобытных инстинктов.
Халси водрузил очки на нос и попытался собраться.
— Я не понимаю, сэр. — У него возникло неприятное ощущение, будто он пропустил что-то очень важное. Это ему не понравилось. — И что?
— Дурак. Калеб Джонс занялся этим делом, и виноват в этом ты.
Халси охватила тревога. И гнев.
— Понятия не имею, о чем вы оговорите, — чуть запинаясь, сказал химик. — Причем тут я? Это ваш круг привлек внимание Джонсов. Уверяю вас: я не имею к этому никакого отношения.
— Мы полагаем, что Джонсу пока неизвестно о существовании Седьмого круга. Мы намерены позаботиться о том, чтобы он этого и не узнал. Мы предпримем кое-какие шаги.
— Какие шаги? — Халси занервничал еще больше. Его талант ценили в Седьмом круге, но короткое сотрудничество с Третьим кругом научило Халси, что орден Изумруда не потерпит неудач или серьезных ошибок.
— Не твое дело, — отрезал Норкросс. — Но запомни: меня послали сообщить тебе, что вождь круга весьма недоволен твоими неосторожными действиями. Ты меня понял, Халси?
— Но разве я виноват в том, что Джонс посетил мисс Бромли? — Халси был явно озадачен.
— Это ты украл из ее оранжереи чертов папоротник.
— А какое это имеет отношение к Джонсу, черт побери? Я украл растение месяц назад. Вряд ли мисс Бромли вообще обнаружила пропажу.
— Мы пока не знаем точно, почему у Джонса завязались отношения с Бромли, но вождь подозревает, что это как-то связано с проклятым растением. Это пока единственная связь.
Халси посмотрел на папоротник в горшке. Это был великолепный и совершенно необычный вид папоротника с загадочными сверхъестественными качествами. Эксперименты убедили Халси, что в папоротнике есть скрытый потенциал, который поможет подняться на следующий уровень исследования. Оставлять его в оранжерее Бромли было бы невыносимым расточительством.
— Я действительно не могу понять, какое отношение ко всему этому имеет кража растения, — мягко сказал он, стараясь умиротворить Норкросса. — Может быть, у Джонса личный интерес к Бромли?
— У человека его статуса нет никакой причины приезжать с визитом к дочери небезызвестного отравителя, к тому же к женщине, которая, по слухам, пошла по стопам своего отца. Насколько нам удалось узнать, никто из знатных особ не ездит с визитами к мисс Бромли. Она видится только со своими родственниками и несколькими смелыми ботаниками.
— Может быть, Джонс попросил, чтобы она провела для него экскурсию по оранжерее? — предположил Халси. — Всем в обществе известно, что он человек широких взглядов и научных интересов.
— Если окажется, что Калеб Джонс решил посетить Люсинду Бромли исключительно из любопытства, это будет самым что ни на есть удивительным совпадением. А ты знаешь, как люди с такими талантами, как у нас с тобой, относятся к совпадениям.
— Оранжерея изобилует всевозможными растениями. Если предположить невероятное и мисс Бромли обнаружила пропажу папоротника, то вряд ли она станет нанимать частного сыщика. И совсем нелепо полагать, что Джонс согласится взяться за такое глупое дело. В конце концов, это всего лишь растение, а не бриллиантовое колье.
— Твое счастье, если ты окажешься прав, потому что этот чертов папоротник напрямую связан с тобой, а ты — с нами.
Халси вздрогнул.
— Уверяю вас: Джонс не сможет установить эту связь. Я приходил в оранжерею мисс Бромли под чужим именем. Она никогда не догадается, кто я такой.
Норкросс скорчил гримасу отвращения:
— Ты идиот, Халси. Занимайся своими экспериментами и крысами. Оставь этот вопрос мне.
К сердцу Халси подступил гнев, сразу же подавив страх.
— Я возмущен вашими замечаниями, сэр. Во всей Англии нет человека, который мог бы сравниться со мной, когда дело касается химических свойств наркотических веществ. Для этого потребовался бы новый Ньютон.
— Знаю. И это единственное, что тебя спасает. Поверь, когда я обнаружу, что появился новый Ньютон или кто-то другой с твоими талантами и умениями, вождь тут же прикажет тебя прикончить.
Халси в ужасе смотрел на Норкросса.
Тот достал из кармана золотую табакерку, изящным движением открыл ее и, сунув в нос щепотку порошка, втянул его. А потом улыбнулся своей медленной, страшной улыбкой.
— Ты меня понял, Халси? — тихо спросил он. Тон был угрожающим.
Сильные энергетические потоки захлестнули Халси, ударив по, и без того вибрирующим, нервам. Он уже был не просто напуган, его парализовал ужас. Под напором энергетики Норкросса у Халси так зачастил пульс, что он испугался и начал ловить ртом воздух.
Возникло ощущение, будто перед ним страшный монстр ночи, существо из кошмара. Логика подсказывала Халси, что это не вампир, не сверхъестественный фантом, а просто Норкросс, который использует свой странный талант наводить безотчетный страх. Но логика не помогла.
Халси не устоял на ногах, рухнул на колени и начал раскачиваться из стороны в сторону. Он услышал какой-то высокий душераздирающий вопль и понял, что этот звук исторгает его горло.
— Я задал тебе вопрос.
Халси знал, что должен ответить, но не мог. Лишь, стуча зубами, произнес:
— Д-д-да.
Норкросс, видимо, довольный реакцией, снова улыбнулся одними губами. Халси удивился, что не увидел клыков. Он понял, что оцепеняющий страх отступает, и обнаружил, что снова может дышать.
— Отлично, — сказал Норкросс, отправляя табакерку обратно в карман. — Я очень надеюсь, что ты меня хорошо понял. Вставай, дурак.
Ухватившись за край лабораторного стола, Халси с трудом поднялся.
Норкросс вышел и спокойно закрыл за собой дверь. Это спокойствие так же действовало на нервы, как дикое, хищное выражение, которое горело в его глазах минуту назад.
Халси подождал, пока пульс придет в норму, а потом опустился на стул.
— Все хорошо, — громко произнес он. — Можешь выходить. Он ушел.
Раздался скрип боковой двери, и в комнату осторожно вошел потрясенный Бертрам.
— Норкросс сумасшедший, — прошептал он.