Читать интересную книгу Единственный чеченец и другие рассказы - Антон Блажко

— Слышь, а где тут эта документация?

— В директорском кабинете, — пришедший в себя Годзилла набивал у стены рожок.

— Там сейф или как? Шибко тяжелый?

— Да ящик железный с замком, печать сургучная, просто тьфу!

— Найдешь в темноте дверь? Пошли.

На корточках они пробрались к нужному кабинету, Чайкин молниеносно подпрыгнул, вышиб ногой дверь, настолько хлипкую, что она сорвалась с петель, и пауком сиганул внутрь. Пришлось все-таки достать узкий «гинекологический» фонарик, торчавший из кармана разгрузки большой, облитый резиной против ударов, был опасен. В углу стояла красная урна, а сам ящик, почему-то представлявшийся торжественно водруженным на стол, отыскался в шкафу под старым плащом и истоптанными заскорузлыми ботинками. Видно, директор хранил в кабинете обувь на дождь и грязь, и была она у него не ахти… Пошарив, нашли пыльный дерюжный мешок, в военный «сидор» и тем паче заплечную мародерку ящик просто бы не влез.

— Поднимай народ, — приказал Чайкин запыхавшемуся младшему командиру, — пойдем на сельсовет, гори оно все. Брать только личный скарб, самое необходимое. Думаю, прорвемся.

— Какого хрена? Задница самая прошла, чехи сваливают, а мы вылезем под остатнюю пулю?

— Ни черта не мыслишь, правильно гоблином зовут. Считать-то на ход-два вперед надо… Охота вам еще сутки за эту дрянь воевать? Я уйду, а ты останешься. Уверен, что больше подарков не будет, а они дружно проголосуют за день и вас уберут? Здание повреждено в ходе обстрела? Да. Ввиду превосходства противника, их до двадцати стволов было по огню, ясно, удержать пункт не представилось возможным. Есть опасность уничтожения хрени, которую мы должны беречь как зеницу ока. Я принял решение отступить на новый рубеж, гребанный ящик мы сберегли. А выбирают пусть хоть у нас на блоке, поставим мусорную урну, и кидай туда свои бюллетни!..

Накопившись снова у малого выхода, при тонком луче фонарика раскидали хлам и приготовились к броску. Ящик в мешке был поручен отделенному за физическую силу и промедление с дверьми, наряд пер рюкзаки с добром и торбы спальников. Гранаты Чайкин раздал, целые патронные ящики сложили в коридоре первого этажа, куда он отбежал напоследок, объявив секундную готовность.

— Давай! — заорал, вернувшись, и толкнул первого бойца в дверь.

Один за другим вылетели из здания без стрельбы, пригибаясь. Чайкин жестко гнал:

— Скорей, коровы, рванет сейчас!

Задержавшись, он бросил две «лимонки» в окно, переждал ничком взрыв и кинулся вслед за парнями. Когда они достигли ближних домов, сзади грохнуло, внутри школы полыхнул огонь.

— "Астрахань", "Астрахань", — поднес Чайкин рацию ко рту, — нас сильно жмут, передай — пусть сыпанут в «букварь», а мы попытаемся уйти на «Флажок». "Кузнечикам" сообщи, чтоб встретили нормально. Как понял, прием?

— Понял, понял, — гудел Балинюк сквозь треск эфира. — Организуем, берегитесь там!

— Без тебя не знаю… — Чайкин сунул рацию в кармашек у плеча. — Ну, полный ход, сейчас веселье начнется!

Вскоре действительно раздался первый душераздирающий вой, и за спиной в опасной близости шлепнулась мина. Пришлось даже залечь, но Чайкин быстро поднял хлопцев:

— Бежим, снайперы хреновы издырявят в дуршлаг, а нам как раз под музыку смыться!..

Администрация находилась в центре, несколькими кварталами дальше по прямой, точнее наискось. Выписывая петли по кривым улицам, шли около сорока минут. Откуда-то постреливали, в районе совета трещало кучнее. Поскольку оборона в любом случае бывает круговой, на подходе Чайкин пустил зеленую ракету, семафорить по правилам сперва красной "прекратить огонь" не имелось запаса. Да и кто в бою смотрит на сигналы, почему дальше прибег к самому верному способу:

— Эй, братва! Мы «астраханские» со школы, вас должны были предупредить. Я сейчас выйду один, не завалите!

Почти в рост он перебежал открытое пространство до мешков с песком и свалился за них.

— Здорорво! Ну, теперь встречайте моих — пацаны, сюда!

Цепочкой бойцы перебрались в укрытие и сбросили поклажу. Наконец можно было отдохнуть, настоящий бой у всех, кроме Чайкина и двух бойцов, прошедших за период срочной в ВВ «точки», случился впервые.

У солдат дела оказались хуже, даром что стояли целым взводом из шестнадцати человек, по углам здания были сложены укрепления, а у кирпичного гаража для неизменной председательской «Волги» прятался БТР с АГСом на хребте. Разведав или верно оценив силу, «духи» не сунулись прямо, били издалека, гранатометным попаданием накрыли одно гнездо, убив контрактника и здорово ранив призывного. Лейтенант запрашивал помощь, чтобы спасти парня, ему приказывали то ждать, то самостоятельно вывозить с рассветом. Путаясь в указаниях, он приказал готовить бэтэр, но мотор пока не запускать. Раненый скорчился в беспамятстве у стены, уколотый промедолом, чуть дальше лежал прикрытый брезентом труп. К военным местные относились хуже, внутрь здания не пустили, сорвать дверь те не решились — армейская дисциплина строже, это пьяный милицейский наряд мог заявить на посту ханкалинскому начальству: да мы сейчас сложим автоматы, и гребитесь вы все…

С подразделениями Минобороны вояки связи не имели, собственные минометчики стояли далеко и без команды сверху не открыли бы огонь по селу. Правда, федералы по собственному почину начали обработку ближних высот, но партизан при этом явно затронули мало. Коллегам хватило собственной мощи отразить нападение, старым добрым методом в ответ на первые выстрелы АГС и башенный пулемет ударили в жилой сектор, чтоб назавтра раз и навсегда заявить возмущенным представителям: "По нам стреляли, а ты откуда знаешь, с какой стороны — участник? Делайте сами мир, и все будет нормально!" Обычно помогало. Затем переключились на неприятельские вспышки, отправив по приставной лестнице на чердак воина, который из торцевого лаза давал наводку трассерами, вслед бил ПКВТ и трехногий станковый агрегат. Чувствуя отпор, чичи перемещались вокруг, огрызаясь для порядка, к появлению чайкинской группы стрельба окончательно утихла. Издалека донесся гул двигателей вэвэшная колонна из бронетехники, санитарной машины и оборудованного зенитной установкой грузовика входила в село. Ближние предметы уже прорисовывались из воздуха, обретшего рассветную глубину.

Убитого с раненым положили в кузов, задетого отрядовца Чайкин тоже уговорил ехать:

— Дурень, я тебя вытащу, ты хоть день полежи, чтоб завели историю болезни. Если не выбьешь страховку потом, хоть нашивку получишь и награда практически обеспечена — ведь кровь пролил!

Прочие бойцы оказались в норме, легкие контузии и царапины, измазанная порванная одежда да один из школьного наряда потерял каску. Пост выставляли с полной экипировкой, и это был естественный результат. Бог с ней, решил Чайкин, под такую ночь не одну «кастрюлю» можно списать. Пострадавший взвод сменили новым составом, уже при двух бэтэрах и одной БМП, обещали даже полевую кухню, войскам светило париться до упора, пока голосование не завершится. В случае неактивности избирателей его могли и продлить.

Чайкина заботил теперь лишь ящик. К счастью, глава администрации примчался, как только минул комендантский час, и начштаба твердо зажал его, хотя тот и кивал на школьного вождя. Как выяснилось, ответственности не нес и директор, ящик принадлежал избирательной комиссии, причем районной, а местная вообще еще полностью не собралась. Печать сохранилась, что Чайкин полагал главным козырем, и все больше напирал:

— Я сейчас увезу ваш дурацкий ящик, за который мы рисковали жизнью, и обратно его получите только через коменданта района! А уж он вас всех любит, сами знаете, и выборы окажутся сорваны — по чьей вине? Если ты власть, то принимай решение, собирай любую комиссию, только скорей. Здесь бумаги государственного значения, перед главой республики будешь навытяжку стоять!

Председатель наконец сдался, открыл помещение и в присутствии пожилой тетки в шерстяном платке, делопроизводителя администрации, и какого-то мужика был составлен в двух экземплярах акт передачи. За отсутствием копирки Чайкин лично написал оба от руки. Замок цел, сургуч на месте, надо ж понимать важность мероприятия, без демократических выборов какая мирная жизнь, едва не трепал он уже по плечу главу. Если не помогать друг другу, куда придем? Давай пять, отец, все будет тип-топ!

На блок подкинул «Урал» внутренних войск, ехавший за дровами. Уведомленный обо всем по рации Балинюк с толпой свободных от службы встретил объятьями, как героев:

— Переволновались за вас. Ну, молодцы!

Как ни вымотался Чайкин, командир заставил первым делом писать рапорт.

— Все по пунктам — когда было получено сообщение о нападении на выносной пост, как выдвигались, в каком составе и что дальше произошло.