Стало как-то теплее на душе. Ничто человеческое крылатым не чуждо. Не такие они бесчувственные, как пытаются показать. В сомнении посмотрела на принесенную снедь. Стоит ли открывать свое присутствие и смущать мальчика? А для Миларда, уверена, такая поддержка сына окажет куда более благотворное влияние, чем принесенное мной вино. Еще немного поколебавшись, я побрела обратно. На кухне разложила все продукты по местам и двинулась в свою комнату. Переоделась в ночную сорочку и задумчиво глянула на пустую постель. Накинула на себя халат и юркнула снова за дверь.
Открывший на мой стук Дарнел сонным не выглядел, хоть и был переодет ко сну. Наверняка, как и я, ворочался, не находя себе места. При виде меня на его губах появилась довольная улыбка. Ни слова не говоря, муж сгреб меня в объятия и затащил внутрь. А дальше нас ждала еще одна волшебная ночь, когда каждый невольно пытался загладить вину, которую чувствовал перед другим. Я – за то, что вместо того, чтобы поддержать и понять, винила его в черствости. А ведь наверняка Дарнел переживал о наказании брата куда больше меня. Но иного выбора у него не было. Он же из-за того, что мне пришлось все это увидеть. Дарнел прекрасно понимал, как на меня подействовало это зрелище. Но мы сумели преодолеть и это.
Когда уже утомленные, но довольные, мы лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу, Дарнел шепнул:
– Я рад, что ты пришла. Мне тяжело было чувствовать, что ты отдалилась.
– Прости, что так повела себя! – уткнувшись лицом в его плечо, произнесла. – Это было недостойно леди гнезда Лодар. Теперь я живу среди крылатых и должна с уважением относиться к вашим законам.
– У тебя еще будет время узнать нас получше. Понять, что то, что люди считают излишней жестокостью, порой просто необходимо, чтобы выжить. Если бы инварги гнезда не чувствовали на себе твердую руку лорда, ничего хорошего бы из этого не вышло. Мы куда более эмоциональны и несдержанны, чем люди. Хотя делаем все, чтобы демонстрировать обратное. Только суровая дисциплина и законы помогают избежать хаоса. Но могу тебе пообещать одно. Я всегда выслушаю твое мнение и, если и впрямь буду перегибать палку, прислушаюсь к нему.
– Спасибо, – благодарно кивнула и затихла.
Некоторое время мы оба молчали, потом Дарнел осторожно сказал:
– Ты ведь ходила к Миларду?
– Откуда ты?.. – я дернулась, но он удержал и успокаивающе погладил по спине.
– Успел все-таки тебя немного узнать, – усмехнулся лорд. – И как он?
– Я видела лишь издалека, – заколебавшись, стоит ли говорить о Юлиане, произнесла. – Побоялась, что стражники увидят.
– Это вряд ли. Я им намекнул, чтобы ночью в сторону позорного столба старались не смотреть, – ошарашил неожиданным заявлением Дарнел. – Не хотел, чтобы спугнули тебя или Юлиана.
– Так ты знал?! – все-таки взвилась я, резко сев на кровати. – О том, что Юлиан туда придет?
– Догадывался, – усмехнулся муж, снова укладывая обратно. – Вот его я как раз знаю очень хорошо. Юлиан любит своего отца, пусть ни за что в этом не признается. Когда ему потребуется помощь, в стороне не останется. Если, конечно, Милард не сотворит что-то совершенно вопиющее.
– Может, после этого они сблизятся? – успокоившись, произнесла.
– Буду на это надеяться, – пожал плечами Дарнел, поглаживая мою грудь. – А теперь давай спать. Завтра будет тяжелый день.
– Почему тяжелый? – насторожилась я.
– А у лорда редко бывают другие, – усмехнулся он. – Но я уже к этому привык. Хотя с твоим появлением смог освободиться от многих обязанностей, которым раньше тоже нужно было уделять внимание. И я тебе благодарен за помощь.
– Я рада, что могу быть тебе чем-то полезна, – довольная признанием своих заслуг, проговорила.
– Только не слишком усердствуй! – проворчал он, вовлекая меня в нежный поцелуй. – А то знаю я тебя! Дай тебе волю – до постели бы добиралась еле живая. А ты мне тут нужна полная сил, – многозначительно добавил.
– Ненасытный! – шутливо укорила я. – Ладно, давай и правда спать.
Уже погружаясь в сон, ощутила, как Дарнел нежно проводит ладонью по моей щеке, а потом почти невесомо целует в губы. Стало так хорошо и приятно, что я невольно улыбнулась. Все-таки правильно сделала, что пришла к мужу вместо того, чтобы ворочаться без сна в пустой и холодной постели!
***
Мне снилась пустыня. Бескрайняя и мертвая. Ноги вязли в песках, и переставлять ими становилось все труднее. А еще мучила жажда. Настолько, что каждый вздох казался мучительным. Распухший язык едва ворочался во рту. Губы растрескались. Солнце палило немилосердно. От него перед глазами плясали черные мушки, и едва могла различать все вокруг.
Воды! Хоть глоточек! Хоть капельку! Тело буквально изнывало от жажды. Но как назло, вокруг, насколько хватало глаз, был лишь песок. Перекатывающий свои желтые волны, словно море, и из-за этих ассоциаций вызывающий еще более мучительные ощущения.
Мысли о воде были почти болезненными. В какой-то момент отяжелевшие, будто налившиеся свинцом ноги отказались повиноваться. И я упала. Причем неудачно. Лицом вниз. Кашляла и отплевывалась, пытаясь исторгнуть из себя противные песчинки. Они забились повсюду, терзая и раздирая горло.
Перевернулась на спину, и раскаленные лучи солнца с удвоенной силой принялись мучить свою жертву.
– Воды! Ну, пожалуйста! Хоть немного, – из последних сил попыталась произнести, но получился лишь сдавленный сип.
Ощутила, как что-то прохладное и оттого безмерно приятное касается разгоряченного лба. Картина окружающей пустыни поплыла, и я на миг вынырнула в иную реальность. Осознавая, что только что видела сон, пусть и безумно реальный. Различила над собой встревоженное лицо мужа. Яркие синие глаза смотрели, казалось, в самую душу.
– Ты вся горишь…
– Воды… – снова пролепетала, теперь уже в реальности, а потом опять отключилась.
В этот раз просто погрузилась в вязкую и густую тьму, где не было ничего. Несколько раз выныривала оттуда. Видела над собой и другие лица. Калеб, Клара, еще кто-то из слуг. А в какой-то момент и вовсе возникло нечто бредовое. Лицо Алестера Даргона. Наверное, опять какое-то видение, вызванное болезнью. В том, что больна, уже не сомневалась. Догадалась как по плохому самочувствию, так и по обрывкам чужих разговоров.
Смысл большинства фраз ускользал, но часть все же дошла до отказывающегося нормально воспринимать реальность мозга. Со мной что-то не так! И никто не знает, что делать, как мне помочь.
А еще временами накатывала чудовищная головная боль. Те приступы, что испытывала раньше, и в сравнение не шли с этим. Я металась по кровати, выла, как раненый зверь. И лишь ощущение чьей-то руки, сжимающей мою, чьего-то голоса, шепчущего что-то ободряющее, помогало не сойти с ума от этой боли.
– Дарнел, помоги! – кричала, почему-то считая, что если кто-то и может помочь, то это он.
Ощущала, как все та же рука еще крепче сжимает мою. Кто-то просит прощения за то, что ничего не может сделать. Но не могла сопоставить все друг с другом. Понять, кто он и где мой муж. Тот, на кого я так надеюсь. Кто поможет вырваться из этого ада!
Сколько я еще выдержу, пока окончательно не сойду с ума?! Беспамятство стало моим спасением. Я радовалась ему, как лучшему подарку на день рождения. Но как же недолго оно длилось в сравнении с вечностью боли, от которой выкручивало наизнанку!
Глава 10
ГЛАВА 10
Дарнел Лодар
Дарнел проснулся от дискомфортного ощущения. Было нестерпимо жарко. Некоторое время пытался понять, что служит источником этого жара. А когда сонное отупение окончательно слетело, резко открыл глаза. Понял, что слишком горячим было тело жены, прижимающееся к нему. А когда посмотрел в ее лицо, по которому градом катился пот, встревожился не на шутку.
Вскочил с постели и зажег магический светильник. Инварги и так видят в темноте лучше, чем люди, но все-таки хотелось разглядеть четкую картину происходящего. Дарнел вернулся к постели и приложил руку ко лбу Кэтрин. Он был просто обжигающим.