Такая же картина в усадьбе Покровское-Стрешнево. Здесь стоит брошенным огромный усадебный дом XIX века, славившийся некогда красотой своих интерьеров и собранными в них коллекциями. Дом частично реставрирован в 1990-е годы. Сегодня по дому гуляет ветер, уже начались разрушения памятника. Парковые строения превращены в руины. Жуткий погром учинен в оранжерее, где выбито всё остекление и проломлена кровля. Говорить о реставрации парка усадьбы Покровское-Стрешнево, как, впрочем, и остальных московских исторических парков, не приходится. Такой реставрации на нашем веку, кажется, не случалось.
Следует упомянуть и ещё об одном крупном объекте, заповеднике Царицыно. В ходе ведения реставрационных работ в этом уникальном культурно-парковом ансамбле белокаменные «Русалкины» ворота на острове разрушены и выстроены вновь с искажениями формы в монолитном бетоне. Другой остров на усадебном пруду, спланированный Баженовым в виде латинской буквы «С» (начальной буквы имени Екатерины II в латинском написании), был забетонирован, и планировка его уничтожена. К нему с берега переброшен металлический мост, после чего эта часть парка XVIII века стала напоминать современную промзону. Мы не говорим о грубом нарушении экологии и законодательства при преобразовании усадебного лесопарка в парк городского типа.
Несмотря на удручающее состояние «живых» еще объектов, действующее руководство города решило «осчастливить» москвичей нежданным подарком. Господин Ресин с лучезарной улыбкой сообщил недавно о начале работ по воссозданию храма Преображения на Преображенской площади. «Святыня Отечества» возводится в лучших лужковско-ресинских традициях – из монолитного, густо армированного бетона – и напоминает скорее «волчье логово» под Винницей. 22 мощных серых пилона устрашающе вознеслись над площадью, символизируя полное равнодушие столичной власти к традициям русского храмового зодчества.
Беспристрастный взгляд на нынешнее состояние культурного наследия столицы свидетельствует о впечатляющих масштабах потерь этой части национального достояния России. Москва окончательно превратилась в зону культурного бедствия. Нас пытаются убедить в том, что это «процесс естественный». Но точка невозврата еще не пройдена. Явное желание московской власти узаконить столичную «квоту на отстрел» объектов культурного наследия вызывает тревогу всех, кому дорога русская культура. Допустить, чтобы эти мечты московской власти когда-либо осуществились, смерти подобно. Ведь второй Москвы у нас не будет.
В.К. ФАТЕЕВ,
главный специалист по работе с объектами культурного наследия Московского городского отделения ВООПИиК
БЫЛО НЕ ТАК!
Размышления участника Сталинградской битвы после просмотра фильма Федора Бондарчука
Фильм Федора Бондарчука «Сталинград» остается в перекрестье споров. С одной стороны, рекордные кассовые сборы, с другой – почти единодушно отрицательное отношение к ленте серьезных кинокритиков. А как смотрится картина глазами участника тех событий? Мы пригласили ветерана Сталинградской битвы, артиллериста Бориса Павловича УТКИНА в зрительный зал и попросили его после сеанса высказаться.
С опаской отношусь к рекламе. Вот и в этот раз, прочитав еще до выхода на экраны ленты «Сталинград» слова «без преувеличения, это фильм года...», я, честно говоря, насторожился. Тем более что дальше фильм был представлен таким образом: «Красная Армия раздроблена, никто не верит в реальную возможность отстоять город. И на фоне самого кровопролитного в истории этой войны сражения разворачивается романтическая история любви...» Но для меня Сталинград – слово особенное, и я решил всё увидеть своими глазами. Так вот, за два с половиной часа, проведенных в практически пустом зале одного из московских кинотеатров (у проката своя статистика, но я говорю о том, что видел), у меня сложилось несколько соображений.
Первое. Фильм Федора Бондарчука показывает войну как страшное бедствие во всем трагическом масштабе – и в этом отношении это кино правдивое. Но вот я читаю давно известное стихотворение Михаила Дудина:
Земля оглохла от пальбы,
И, небо заслоня,
Встают тяжелые столбы
Железа и огня.
Огонь струится и бежит
По ребрам черных плит.
Вода кипит, земля горит –
А человек стоит.
Восемь строк – и два с лишним часа фильма о том же. Всё пытаюсь понять, что нового сказал Федор Бондарчук по сравнению с этим и другими широко известными произведениями о войне, Сталинграде, знаменитом Доме Павлова?
На сталинградском направлении и в самом городе вели оборону несколько фронтов, десятки армий и дивизий. Город продолжал жить той жизнью, в которой его застали события: из 490 тысяч населения организованно эвакуировали только 100 тысяч человек. Работали предприятия, на них ремонтировались танки, и на этих танках рабочие в спецовках вместе с солдатами обороняли сами заводы – Тракторный, «Баррикады». Были свои особенности жизни в северной части города, где действовала 62-я армия Чуйкова, и в южной, где воевала наша 7-я гвардейская армия Шумилова... Наверняка можно было бы интересно рассказать что-то малоизвестное о тех событиях.
Впрочем, можно сказать свежее слово и про уже известное. Но для этого хорошо бы вникнуть в главное: какими были люди там, в этой страшной мясорубке, где шансов прожить хотя бы сутки было немного? Что ими двигало, что они чувствовали? Тут второе мое наблюдение: осмелюсь сказать, что ярких человеческих образов в фильме нет. Есть люди, имеющие различные военно-учетные специальности: капитан общевойсковой, капитан артиллерии, лейтенант, старшина морской пехоты, снайпер, автоматчик. Среди них – женщина... За кадром остается некто под шифром «04-й»: насколько понимаю, под ним скрывается легендарный командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии Александр Ильич Родимцев, под чьим началом я имел честь служить. Все эти люди стреляют, переносят неслыханные тяготы... Но как раскрываются их характеры? В чем особенности каждой судьбы? Не сочтите за брюзжание, но в фильме я этого не увидел.
Теперь третье – и главное! – мое соображение. На войне люди воюют и погибают не просто так, а во имя чего-то большого, важного, хотя об этом не всегда говорят и кричат в атаке. Если искать такой глубоко личный мотив, то странным образом в фильме Федора Бондарчука преимущество оказывается не у наших, а у немцев, у захватчиков. Их движущая идея конкретна и понятна: великая Германия, простирающаяся до Индии. Вот во имя чего им надо форсировать Волгу, а перед тем взять стоящий на пути дом. А что движет защитниками Сталинграда? Ни в одном эпизоде, ни в одной реплике героев не прозвучало это ясно и выразительно. Я, во всяком случае, прочесть этого не смог. Но на войне человек без такого внутреннего ощущения – не действующая огневая точка, а изначально жертва, проигравший. Ведь именно те, кто оборонял этот дом, как и тысячи других, сражавшихся в сталинградских руинах, оказались победителями...
Наверное, я не первый, кто невольно противопоставляет новую картину творению другого Бондарчука – Сергея Фёдоровича. Имею в виду прежде всего ленту «Они сражались за Родину». Там почти та же ситуация: стрелковый взвод, отступающий, судя по всему, к тому же Сталинграду. Герои Ивана Лапикова, Георгия Буркова, Юрия Никулина, Василия Шукшина, Вячеслава Тихонова, самого Сергея Бондарчука. Но какая правда заключена в тех человеческих образах! Им веришь и понимаешь, почему именно эти люди отстояли Сталинград и погнали врага до самого Берлина.
Теперь несколько частностей, на мой взгляд, немаловажных. Вот идет танковая атака на дом. Ладно, танки сняты не немецкие, а наши, не в этом дело. Но сам массированный танковый бросок в условиях боев в подвалах и на этажах – чистая фантазия, трюк, который не может вытянуть бедный замысел. А эпизод выбрасывания немецких трупов из окна дома Громова? Убить врага – одно, но унижение мертвого только усилит озлобление противника. Это скорее жест отчаявшихся.
Я видел на войне отчаяние. Под Яссами к нам привели пленных на допрос, и тут вдруг полковой разведчик бросается на пленного и убивает его ножом. Оказалось, фашисты у него вырезали всю семью... Но это исключение, а не правило. В то же время совершенно невозможно себе представить, чтобы один солдат устроил разнос другому за то, что тот убил фашиста у источника воды, нарушил «водяное перемирие». Ненависть была сильнее жажды.
Согласен: на одной ненависти войну не выиграть. Но то, как в фильме сделана попытка показать любовь... Просто не хочу говорить об этом. Про любовь на войне сказано, написано и снято столько замечательного и по-настоящему трогательного, что на их фоне придуманная история с сыном пяти отцов, так неуместно посыпавшая пеплом Фукусимы раны Сталинграда, кажется аляповатой и безжизненной. Там, в Сталинграде, все было вроде бы так... но не так!