«Поддернул «як» на горку и навскидку ударил очередью по животу одного из Me-109. Очередь получилась короткой, ибо пришлось тут же выводить свой самолет из-под огня. К сожалению, моя очередь оказалась не убойной. Но один вражеский самолет был подбит. Когда к отставшему от строя Су-2 нахально прорывалась пара Me-109, мне удалось удачно выйти на ведущего. С короткой дистанции ударил из пушки и пулеметов по мотору и левому борту кабины. Me-109 перевернулся, задымил и вертикально пошел к земле».
В июне 1942 года в небе появились новые самолеты противника Me-110. Первая встреча с ними состоялась в небе над городком Славянском. Противник поздно заметил атаку. Поразив стрелка, Покрышкин ударил из пушки и пулеметов по левому мотору. Из самолета вырвался дым, и Me-110 свалился на землю.
А через день-два ас вылетел на штурмовку в район города Изюм. Там встретил новую модификацию самолета Me-109Ф с более мощным мотором. Пришлось делать обманный маневр. «Энергично, с большой перегрузкой выхватываю самолет из крутого пикирования на вертикаль. Вверху горки на пределе вертикальной скорости переложил самолет в горизонтальный полет. Прямо перед носом «яка» в полусотне метров вышел из горки ведущий вражеской пары. Прицеливаюсь и даю очередь по мотору и кабине. Сбитый «мессершмитт» штопором свалился на землю».
Ежедневно Покрышкин и его товарищи штурмовали вражеские соединения. В июне в одном из полетов севернее Изюма они атаковали группу Ю-88. В этом бою Покрышкин сбил один самолет. А в начале июля группа Покрышкина прикрывала штурмовиков Ил-2, атаковавших немецкие танки. Над целью их встретили «мессеры».
«Увлеченный атакой, гитлеровский ас не замечал нацеленный на него удар. Огнем в упор по мотору и кабине сбил ведущего и выскользнул из-под трасс «мессершмиттов», бросившихся наперерез. А Me-109, вспыхнув, упал на землю».
Часто патрулирование неба над населенными пунктами заканчивалось воздушным боем. Во время облета западных окраин города Ворошиловграда Покрышкин и его шестерка «яков» встретили девятку Me-109. В этом бою Покрышкин сбил один самолет и подбил другой.
Тогда же, в начале июля, произошло неприятное событие. При запуске мотора командиру полка В.П. Иванову лопастью винта сломало руку. Его отправили в госпиталь, и в полк он уже не вернулся. Ушел на повышение и хорошо относившийся к Покрышкину начальник штаба А.Н. Матвеев. Смена командования негативно отразилась на дальнейшей судьбе героя.
16 июля полк перебазировался на аэродром в Ростове-на-Дону. Во время перелета летчики увидели два десятка Me-110, идущих на бомбежку железнодорожного узла Лиховской. Ситуация сложилась так, что асу пришлось в одиночку отражать атаки. В этом бою он подбил Me-110. В конце июля состоялся вылет в район станицы Аксайской. Там покрышкинцы встретили Ю-88, заходящих на бомбардировку переправы через Дон. Шестерка «яков» сорвала бомбежку, а сам ас подбил в этом бою Ю-88.
Тяжелый изнурительный бой провел Покрышкин 24 июля над переправой в районе Манычской плотины.
«В повторной атаке удалось в упор расстрелять ведущего четверки Me-109. Тогда оставшаяся тройка набросилась на меня. Отражая их натиск и нападая сам, я быстро израсходовал остатки боекомплекта, остался безоружным против трех вражеских истребителей. Мы закружили в небе «чертово колесо».
Виртуозная техника пилотирования Покрышкина измотала врага. Гитлеровские летчики, убедившись, что советского летчика не сбить, прекратили атаки.
Особенным стал день 2 августа. Под утро на аэродром близ города Кропоткин был совершен налет многочисленной группы Ю-88 и Me-110.
«Одним махом вскочил в кабину, через секунду запустил мотор и пошел на взлет. Стремительными атаками мы сбили два бомбардировщика, заставили «юнкерсы» сбросить бомбы в поле, не долетая до города».
В этом бою Покрышкин сбил два самолета Ю-88 и подбил Me-110. Однако ас решил так: «Вылетали и вели бой мы пятеркой. Сбили пять самолетов. Наверное, будет правильно засчитать всем по самолету. Такое решение принял не случайно. Важно было вызвать у молодых летчиков стремление действовать в общих интересах, показать, что ценят их вклад в победу».
Вдали от фронта и беды ближе, и любовь
В августе 1942 года в полк прибыло пополнение, а измотанных воздушными боями летчиков отправили получать новые самолеты в Баку. Однако отдыха у нашего героя не получилось. Вдали от фронта обострились взаимоотношения с командованием полка. Масла в огонь подлил инцидент в столовой. Как вспоминал сам летчик: «Во время ужина ко мне и сидевшим рядом Голубеву и Труду пристали трое подвыпивших старших офицеров. Не стерпев грубость и оскорбления, я дал резкий отпор и за нарушение субординации оказался на гауптвахте».
Вернувшись в полк с гауптвахты, Покрышкин узнаёт о том, что снят с должности командира эскадрильи и выведен за штат. Представление о присвоении звания Героя Советского Союза отозвано. На партбюро его исключили из ВКП(б) и более того — дело направлено в Бакинский военный трибунал! В вину вменялись оскорбления старших командиров, пререкания с начальством и нарушения требований устава истребительной авиации. Для штрафбата достаточно!
Именно в это время Покрышкин продумывает новые приемы ведения боевых действий. Понимая, что у него осталось мало времени, он изображает построение боевых порядков графически, на схемах, с краткими пояснениями. В блокноте боевая работа истребителей в действиях пары, звена и группы четко разделена на виды — прикрытие своих войск, сопровождение бомбардировщиков или штурмовиков, разведка, свободная охота. Формула наступательного воздушного боя — высота, скорость, маневр, огонь. Этот альбом Покрышкин передает близкому другу Вадиму Фадееву со словами: «Учи только по ним. Тут обо всем сказано…».
Помогла случайность. Полк был включен в состав истребительной дивизии, прибывшей с фронта на переучивание и доукомплектование под Махачкалу. Там Покрышкин встретил знакомых командиров. С помощью комиссара дивизии и командующего воздушной армией он был восстановлен в партии и в своей прежней должности.
В один из тех тревожных дней Александр Покрышкин отправился в санчасть батальона аэродромного обслуживания (БАО) навестить заболевшего товарища. Там он встретил дежурную медсестру, двадцатилетнюю Марию Коржук, миловидную девушку с волосами цвета спелой ржи.
Это была любовь с первого взгляда. «Странное, какое-то двойственное для меня это время, — вспоминала М.К. Покрышкина. — Кругом бушевала война. Смерть и горе ходили по земле, а я чувствовала себя невероятно счастливой. Я знала, что счастье мое недолговечно, что нам очень скоро придется расстаться. Но пока, пусть на короткое время, мы были счастливы и были вместе».
Часов любви и вправду было немного. Летчиков перебросили в запасной полк, базирующийся западнее Баку. Там полк должен был перевооружаться на американские истребители Р-39 «аэрокобра», получаемые по ленд-лизу через Иран.
Татьяна Басаргина, «Честное слово», Новосибирск
ВОСПОМИНАНИЯ ЗАЩИТНИЦЫ ДОМА СОВЕТОВ
Публикуем наже письмо было передано в Правление Регионального благотворительного общественного фонда содействия увековечения памяти погибших граждан в сентябре–октябре одной женщиной, которую нам не хотелось бы называть. В то же время кто–то может догадаться, о ком идет речь, и пожелает встретиться с автором письма – мы готовы предоставить такую возможность. Для этого необходимо обратиться в Правление фонда по телефону 8-985-780-91-99.
Поскольку фонд занимается не только сбором пожертвований на сооружение памятника защитникам Верховного Совета Российской Федерации в Москве на Рочдельской улице вблизи «Горбатого моста» (постановление Московской городской думы от 26 декабря 2006 года №420), но и установлением имён товарищей, погибших в сентябре–октябре 1993 года. Правление фонда обращается к читателям газеты с просьбой присылать свои воспоминания по адресу: Москва, улица Лобачевского, дом 98, квартира 104, Смирнову Михаилу Ивановичу. М.И. Смирнов, Председатель Правления фонда
После Беловежского соглашения и распада СССР я поняла, что власть ельцинской клики – предательская, антинародная.
Сама я выросла в хорошей русской патриотической семье (отец добровольцем ушел на фронт, все мои дяди достойно воевали, сестра матери, партизанская разведчица и связная, погибла в 1942 году на Смоленщине). Но этих моих замечательных родичей уже не было в живых, и я решила, что теперь на мне, оставшейся, лежит долг защищать нашу Россию. Поэтому когда 21 сентября 1993 года я услышала о ельцинском государственном перевороте, сразу поспешила на Красную Пресню, к нашему Дому Советов. Я увидела там множество людей и вместе со всеми несколько ночей провела там на улице. Состав людей был самый разнообразный. Мне запомнилась трогательная семейная пара старичков, оба ветераны войны, у обоих вся грудь была увешана орденскими колодками. Были там и очень молодые пареньки и девушки, люди среднего возраста и пожилые. Рядом сидели коммунисты и православные, интеллигенты и рабочие, старые и молодые. Когда позже я читала в газетах, что вокруг Дома собрались бандиты, я очень возмущалась, ибо больше никогда мне не приходилось видеть такой большой массы удивительно хороших, славных и самоотверженных людей. Чтобы согреться, жгли костры, делились друг с другом новостями и едой, и, конечно, все понимали, что сильно рискуют, возможно и самой жизнью, не ожидая от ельцинской клики ничего хорошего.