— красная борозда, идущая слева вверх и теряющаяся около ушной раковины спереди; справа борозда идет немного вверх к затылочной области, где и теряется; ширина борозды с гусиное перо». Но и из этого описания трудно понять, как была закреплена веревка на шее Есенина. Для прояснения этого вопроса необходимо обратиться к фотографиям.
Фото 24
Фото 25
И тут выясняются любопытные подробности, отсутствующие в обоих актах. Витая веревка, которая была обмотана вокруг шеи Есенина, оставила с правой стороны шеи не одну странгуляционную борозду, а две (фото 24 и 25). На переднем плане — две борозды (1 и 2) от витой веревки. При этом борозда 1, очевидно, осталась от первого витка веревки, а борозда 2 — от половины второго витка.
С левой стороны шеи тоже видно несколько странгуляционных борозд (фото 26 и 27). Борозда 1а выходит из-под подбородка к передней стороне уха и уходит вверх; борозда 2а — с нижней стороны уха идет почти перпендикулярно позвоночнику.
Фото 26
Фото 27
Исходя из того, что на правой стороне шеи Есенина веревка оставила две рядом лежащие борозды, а на левой — две борозды по обе стороны уха, можно попытаться реконструировать саму петлю, которая насчитывала 1,5 витка.
О наклоне головы Есенина в повешенном состоянии можно судить по борозде на шее. Доцент кафедры судебной медицины Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова А. В. Маслов утверждал, голова Есенина «была склонена к левому плечу»[248]. Если Маслов прав, то это неоспоримое доказательство убийства поэта, поскольку в этом случае косая вмятина на переносице и нижней части лба должна располагаться перпендикулярно той, которая имеется на лице Есенина. Но профессор, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой судебной медицины Медицинской академии им. И. И. Мечникова Евгений Степанович Мишин, считающийся лучшим экспертом в России по повешениям и удушениям, говорит иначе: «По борозде на шее поэта мне удалось реконструировать повешение. У поэта с большей силой производилось сдавление передней справа и правой боковой областей шеи. То есть натяжение петли шло спереди назад и справа налево и вверх. А теперь реконструируем. При таком натяжении петли голова отклоняется в противоположную сторону»[249]. Из этих слов следует, что голова Есенина была отклонена вправо. Высказано два противоположных мнения. Если прав А. В. Маслов, то дальше говорить не о чем, убийство очевидно. Поэтому будем считать, что прав Е. С. Мишин.
Из акта осмотра тела известно, что мертвой петли на веревке не было. Аналогичные сведения содержатся в воспоминаниях Г. Ф. Устинова: «Есенин не сделал петли, он замотал себе шею веревкой так же, как заматывал ее шарфом. Он мог выпрыгнуть в любую минуту»[250]. Неизвестно, присутствовал ли Устинов при снятии Есенина из петли, или он рассказал с чужих слов. Во всяком случае, нам кажется, что устиновское описание характера петли недалеко от истины.
Реконструкция положения веревки на шее Есенина, сделанная на основании приведенных данных, показана на рисунке. Кусок веревки, образовавший борозду 1–1а, показан черной линией, борозду 2–2а — серой.
От левого уха веревка идет под подбородок, затем один раз обвивается вокруг шеи. Других оборотов витой веревки вокруг шеи не было, иначе были бы не две странгуляционные борозды, а больше. При этом у веревки остается свободный конец. Из описаний и фотографий не ясно, как он был закреплен. А он обязательно должен быть как-то закреплен.
Если свободный конец веревки не закреплен, то тело держится на веревке только за счет силы трения между шеей и веревкой, что явно недостаточно для того, чтобы оно удержалось в петле. Но если свободный конец веревки пропущен под петлей (как показано на рисунке), то он фиксируется прижатием его к шее под тяжестью самого тела и препятствует скольжению веревки по шее и выпадению тела из петли. Веревка была витая, и это обеспечивало более сильное сцепление ее с мягкими тканями шеи, нежели гладкой веревки. Но для окончательного повешения этого мало. Положение тела все еще остается крайне неустойчивым при такой конструкции петли. Дело в том, что в этой петле возникает кручение тела против часовой стрелки (с точки зрения внешнего наблюдателя), в результате которого тело неизбежно выскальзывает из веревки.
Для того чтобы в такой петле тело Есенина было зафиксировано в висячем положении, нужен был упор, препятствующий вращению. Таким упором стала правая рука, якобы державшаяся за трубу, но с точки зрения механики функция этой руки сводилась к удержанию тела в петле. Стоит убрать руку с трубы, и тело при повороте должно само выскользнуть из веревки.
Известно, что при повешении возникают спонтанные агональные судороги верхних и нижних конечностей. В связи с этим положение правой руки, державшейся за трубу, в сценарии самоубийства выглядит неправдоподобно. При конвульсиях тела она должна была бы разжаться и упасть вдоль тела. А это неизбежно привело бы к выскальзыванию тела из петли.
Но если вешали мертвое тело, то при отсутствии агональных судорог правая рука, упертая в трубу, предотвращала вращение тела и выпадение трупа из петли.
В отличие от других признаков и симптомов повешения агональные судороги наблюдаются всегда. По статистике частота встречаемости переломов подъязычной кости и хрящей гортани составляет от 24 % до 46 %[251]; мочеиспускание, дефекация, семяизвержение — встречается в 39–53 % случаев[252]; ущемление кончика языка между зубами наблюдается от 5,8 % до 44,8 % случаев, составляя в среднем 30 % случаев, как правило, при переднем (переднебоковом) положении петли[253]. Это важные признаки, но они не всегда проявляются. Что касается агональных судорог, то они наблюдаются в 100 % случаев прижизненного повешения, а при посмертном — никогда.
Вывод: столь неустойчивое положение тела в петле свидетельствует скорее о посмертном повешении, нежели о самоубийстве.
Но, может быть, неустойчивое положение в петле — это фикция и второй конец веревки был тоже закреплен на трубе? Разве можно полностью доверять воспоминаниям Г. Ф. Устинова?
Конечно, воспоминаниям Устинова можно не доверять. Доверять надо законам механики. Если бы второй конец веревки тоже был привязан к трубе, то, во-первых, странгуляционная борозда, не только с левой, но и с правой стороны шеи, должна была бы уходить к уху, что противоречит наблюдаемым фактам. Во-вторых, наклон головы был бы не вправо, а вперед, и Есенин упирался бы в трубу верхней частью лба. Такое положение головы не соответствует косой