Читать интересную книгу Дорогие девушки - Фридрих Незнанский

Марина со смехом покачала головой:

— Нет, конечно.

Турецкий смотрел на девушку и не переставал удивляться. Он думал, что придется вытягивать из нее информацию чуть ли не клещами, и совершенно не ожидал с ее стороны такой раскованности и разговорчивости.

«И ведь не боится, что могу разоблачить, — с удивлением, граничащим с восхищением, думал Турецкий. — Удивительная самоуверенность. А какой артистизм. Ну-ка, красавица, попробуем тебя „достать“.

— А какой стиль нынче в моде у нуворишей? Барокко? Рококо?

— Скорее, ампир! — со смехом сказала Марина. — Они ведь считают себя маленькими императорами своих маленьких империй. Этакие Наполеоны-недомерки.

— Наполеон тоже был недомерком, — заметил Александр Борисович.

— Ну тогда Наполеоны-гномы! — засмеялась девушка. — Гномы, которые тащат к себе в норы все, что блестит. Если колонны, то из мрамора. Если бассейны, то из малахита. А уже если взбредет в голову повесить куда-нибудь пару ангелочков, то будьте уверены — они будут отлиты из настоящего золота.

Александр Борисович разглядывал девушку, едва скрывая изумление.

«А может, это вовсе не она? Я ведь мог ошибиться. Хотя Шилова ее тоже узнала. Но ведь и она могла ошибиться! Бывает, что люди очень похожи, хотя… А черт, кого ты обманываешь, Турецкий!»

— Вы что-то сказали? — спросила Марина.

— Я? Нет. Просто задумался. Вы очень интересно рассказываете про свою работу. Я даже представил себе эти дома — с мраморными колоннами, золотыми ангелочками!

— Завидуете? — насмешливо прищурилась Марина.

— Есть немного, — с улыбкой ответил Турецкий.

— Зря. В этих домах невозможно жить. В них можно только…

Однако, что можно делать в этих домах, Турецкий так и не узнал, поскольку к столику подошел официант, и девушка замолчала.

Марина дождалась, пока официант уйдет, взяла в руки нож и вилку и с любопытством уставилась на тарелку.

— Значит, вот какие они — ваши рисовые блинчики, — проговорила она. — Что ж, попробуем!

Попробовав, она прикрыла глаза и с наслаждением проговорила:

— Вкуснятина. У меня с мясом, а у вас с чем?

— Тоже с мясом, — ответил Турецкий, с неменьшим удовольствием, чем Марина, уплетая свои блинчики.

Некоторое время оба были заняты блинчиками, потом Марина заговорила снова.

— Извините, Саша, я все болтаю и болтаю. А вы про себя так ничего и не рассказали. Кем вы работаете?

— Я инженер, — сказал Александр Борисович.

Девушка недоверчиво прищурилась.

— Вы не похожи на инженера. У вас для этого слишком строгое лицо и проницательные глаза.

— Кто же я, по-вашему? Милиционер?

Как ни вглядывался Турецкий, но при слове «милиционер» лицо у девушки даже не дрогнуло.

— Вовсе нет! — со смехом сказала она. — На милиционера вы не тянете. Скорее, какой-нибудь начальник. Допустим, начальник отдела планирования какой-нибудь крупной фирмы.

— Звучит неплохо, — усмехнулся Александр Борисович. — И все-таки я инженер. Хотя был бы не прочь возглавить какой-нибудь отдел.

— У вас тоже все впереди, — бодро сказала Марина.

— Думаете? — Турецкий грустно покачал головой. — Мне не тридцать лет, мне намного больше.

— Вам лет сорок пять или около того, — сказала Марина. — А для мужчины это не возраст. И пятьдесят лет не возраст. У мужчины, если он за собой следит, вообще нет возраста.

— Вы думаете, я из тех, кто следит за собой?

Женщина внимательно посмотрела на Александра Борисовича и качнула головой:

— Не совсем. В последнее время вам на голову свалилось много неприятностей, и вы почти плюнули на себя. Стали попивать водочку на сон грядущий. Да и с утра иногда пропускали стопку-другую. Но думаю, что все ваши неприятности уже позади. И сегодня вы выглядите если и не на миллион, то на пару сотен тысяч точно!

Марина снова занялась своим блинчиком.

— Вы очень проницательная девушка, — искренне сказал Турецкий, оправившись от легкого шока.

— Правда? — Она улыбнулась. — Неужели что-то угадала?

— Почти все, — сказал Александр Борисович.

Марина пожала плечами.

— Это не удивительно. Дело в том, что я вижу людей насквозь. Да-да, не смейтесь. Это правда.

— И каким же образом? — поинтересовался Турецкий.

— Не знаю. Просто вижу, и все. У меня бабка была цыганкой. Она гадала людям за деньги. И ни разу не ошиблась, представляете? Прямо как Нострадамус.

— Полезный талант, — заметил Александр Борисович, все больше удивляясь тем «дебрям», в которые заводило девушку вранье, а также тому — как ловко у нее получалось врать.

— Полезный? — переспросила Марина. — Да, возможно. Но ей он, к сожалению, не помог. Ох, какие блинчики! Как же я раньше их не пробовала!

— В смысле «не помог»?

— В прямом. Моя бабка плохо кончила. Ее зарезал муж женщины, которой она «открыла глаза» на измены благоверного. Отомстил.

— И она не смогла предсказать свою смерть?

Марина покачала головой:

— Нет. Ее талант распространялся только на других. По отношению к себе любимой он не действовал.

Александр Борисович достал из кармана пачку «Кента», вставил в рот сигарету и осведомился:

— Ну а вы?

— Что — я?

— Вы можете предсказывать будущее?

— Немного. Но в основном я читаю прошлое.

— Может, прочтете мое?

— Запросто! Дайте ладонь. Да нет, не эту, другую!

Марина уставилась в ладонь Александр Борисовича, нахмурила брови и заговорила голосом восточной прорицательницы.

— Как я и говорила, у вас позади много бед. Вот здесь линия жизни слегка обрывается. Вы должны были умереть, но не умерли. Вас спасло какое-то чудо.

— Гм… — проговорил Турецкий, вспомнив взрыв, который едва не лишил его жизни.

— Вы спаслись, но сильно покалечились, — продолжила Марина. — А вот тут… тут я вижу большую личную потерю. — Лицо девушки дрогнуло. — Большое несчастье. Погиб кто-то из ваших близких…

Сердце у Турецкого сжалось.

— Если хотите, я не буду продолжать, — тихо сказала Марина.

— Нет-нет, продолжайте, — сказал Александр Борисович и через силу улыбнулся.

— Потом у вас были неприятности на работе. Из-за этого вы стали переживать еще больше. Ну а потом… — Марина подняла взгляд на Турецкого. — У вас проблемы в личной жизни, да?

Александр Борисович высвободил руку. Это уже было чересчур. Девушка казалось ему ведьмой. Ему даже стало немного жутковато, как бывает жутковато и самому смелому из людей, когда он сталкивается с чем-то, хотя бы отдаленно напоминающим сверхъестественную силу.

— Марина, вы страшный человек, — сказал Александр Борисович.

— Неужели? — Она пристально смотрела на Турецкого. — Я не делаю судьбу, я всего лишь читаю ее знаки. И я часто ошибаюсь.

— Выходит, у вас получается не так хорошо, как у вашей бабки?

— Выходит, так, — улыбнулась Марина и снова взяла в руки нож и вилку. — Пока я вас пугала, блинчики почти совсем остыли, — посетовала она.

— Так давайте скорей доедать, — поддержал девушку Турецкий и тоже взялся за вилку. Он был рад возможности прекратить этот невольный сеанс хиромантии. Однако есть совершенно расхотелось, и Александр Борисович снова достал сигареты.

— Вы много курите? — спросила Марина.

— Да нет. Изредка. Да и то собираюсь бросать.

Она покачала головой:

— Не обязательно. Вы умрете не от сигарет, так что можете курить сколько вам заблагорассудится.

Турецкий прищурил серые глаза и усмехнулся.

— Вы знаете, отчего я умру?

— Конечно, — кивнула Марина, уплетая румяный блинчик.

Александр Борисович помолчал, потом не выдержал, спросил:

— И отчего же?

— Вас убьют, — просто ответила Марина.

— Вот как? Интересно. И каким же образом со мной разделаются? Меня застрелят? Или кирпич упадет мне на голову?

— Кирпичи просто так никому на голову не падают, — назидательно сказала Марина. — Вам отрежут голову.

Турецкий сглотнул слюну.

— Как отрежут? Кто? Бандиты?

Марина покачала головой и ответила с набитым ртом:

— Вовсе нет. Это будет девушка. Комсомолка. — Она прожевала блинчик и добавила зловещим голосом: — Аннушка уже разлила масло!

На лице Турецкого отобразилось замешательство. Марина посмотрела на него и расхохоталась.

— Господи, Саша! Видели бы вы свое лицо!

— Булгаков, — облегченно вздохнул Александр Борисович и улыбнулся. — «Мастер и Маргарита»!

— Ну, конечно же! Простите, что разыграла вас. Но сдержаться было невозможно! Вы так серьезно слушали всю эту ахинею!

Теперь засмеялся и Турецкий.

— Надо же! Не думал, что меня так легко «развести». Ну а если серьезно? Вы можете сказать, когда и как я умру?

— Нет, конечно. Я не дельфийский оракул, и моих скромных способностей на это просто не хватает.