— Барьеры сарказма. Ой.
— Я не жалуюсь.
— Так почему же ты до сих пор не задал важный вопрос?
Я повернулся к ней лицом, забыв, что я на коньках, и быстро упал на задницу.
Чтобы добавить унижения я проехал еще несколько футов скользя на заднице, пока не ударился спиной об внешний барьер катка.
Лилит грациозно опустилась на колени и скользнула ко мне, пока не оказалась на корточках прямо между моих ног, пристально глядя мне в глаза. Внезапная тишина ночи без скрежета наших коньков по льду казалась поразительной.
— Мне кажется, я слишком много раз ударился головой сегодня вечером, чтобы решить этот важный вопрос, — сказал я. — Может быть, ты мне поможешь.
— Ты не спросил, почему я согласилась пойти с тобой на два свидания.
— Разве это не очевидно? — спросил я с усмешкой.
Она ударила меня кулаком в грудь, вызвав у меня смех.
— Я серьезно.
Я позволил улыбке исчезнуть с моих губ и покачал головой.
— Я должен отгадать правильно, или это риторический вопрос?
— Я согласилась пойти с тобой на свидания, потому что обычно люди меня утомляют. Несколько минут общения и я готова назвать это неделей. Ты первый парень, от которого я когда-либо хотела большего. — Она опустила глаза, и последовавшая тишина, казалось, больше усиливала вес ее слов.
Я потянулся, чтобы коснуться ее подбородка, наклоняя ее лицо к своему.
— Это та часть, где я обычно что-то делаю, но на самом деле я не думаю, что смогу двигать чем-то, кроме моих рук, не падая еще больше.
— О чем ты говоришь?
— Мне нужно, чтобы ты просто вытащила меня отсюда и забыла обо всем, что произошло, если хочешь, чтобы это продолжилось.
Она встала, подошла ко мне и взяла меня за руки. Она оттолкнулась и начала тащить меня по льду на спине.
— Твоя задница хорошо смотрится отсюда, — сказал я, глядя на нее.
Она обернулась и сердито посмотрела на меня.
— Ты хочешь сказать, что с твоей обычной точки зрения она выглядит не очень красиво?
— Вовсе нет. Просто она здорово смотрится со всех сторон.
— Да, интересно, согласна ли с этим твоя сводная сестра.
Я слегка поморщился. Это было справедливо, даже если я ненавидел то, что сделала Селия, так же сильно, как и Лилит.
Она потащила меня к воротам, и я смог поднять руки и проползти к выходу, скользя на попе по льду со всем оставшимся достоинством.
— Думаю, мне больше нравилось, когда меня тащили по льду, чем кататься на коньках.
— Из-за моей задницы или из-за того, что ты не рисковал упасть?
— Определенно из-за задницы.
Она прикусила губу, затем опустилась на колени и начала толкать меня в плечи. Я все еще сидел, и на секунду мне показалось, что она пытается заставить меня снова лечь на спину.
— Что ты делаешь?
— Я хочу, чтобы ты был в такой же позе, как там. Да, — сказала она, слегка подталкивая мои ноги, пока я не раздвинул их. — Вот так. — Она снова опустилась на колени между моих ног, как минуту назад на льду. — Насколько я помню, ты говорил, что если сможешь двигаться, то сделаешь что-то.
Я взял ее за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать. Ее губы были немного холодными, но язык казался раскаленным добела. Я надеялся, что охранник, которого я подкупил, не застрял там, где он мог бы увидеть, как мы целуемся, но на этот раз я не собирался позволить чему-либо помешать мне взять ее так, как я хотел. Только не снова.
— Ты уверен, что она не снимает это? — спросила Лилит.
— Нет, — признался я. — Но я был бы весьма впечатлен, если бы она догадалась спрятать здесь камеры. Хотя позже я планировал оказаться у тебя дома. Обморожение твоей задницы — это не совсем мое представление о великолепном финале вечера.
Глава 11
Лилит
К тому времени, как мы пробрались в один из застекленных магазинчиков рядом с катком, мы оба были в носках, моя рубашка была наполовину снята, а брюки Лиама расстегнуты. Мы целовались и шли к двери, срывая одежду и коньки теми остаточными мозговыми клетками, которые могли еще функционировать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я облизнула губы.
— Гипотетически говоря, что произойдет, если я позволю тебе заполучить меня?
— Что произойдет, так это то, что я уложу тебя, подниму или возьму, наверное, на боку… или неважно… я поласкаю тебя. Потом погружусь в тебя, как будто прошли годы, а не дни с тех пор, как я впервые решил, что хочу трахнуть тебя. Я должен трахнуть тебя. Скажи только слово, и я тебя съем. Каждый чертов дюйм. Вот что произойдет.
Я попыталась сглотнуть, но смогла только издать неловкий щелкающий звук в горле. Черт. Он был горячим, когда возбуждался.
— Гипотетически, конечно, — тихо сказала я. — Это звучит немного веселее, чем семь и две десятых дюйма силикона.
— Гипотетически, — согласился он.
Две минуты спустя Лиам прижал меня к стене за дверью с надписью «Только для персонала». Она оказалась чем-то вроде подсобного помещения, и сквозь тонкие стены мы слышали, как охранник смотрит какой-то смешной ситком.
Его рука сжала мои запястья над головой, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. Каждый нерв в моем теле кричал о его прикосновении, пока моя кожа не покрылась мурашками, покалывая. О последствиях я смогу подумать позже. С того момента, как я увидела его, хотела я признаться себе в этом или нет, я уже была на пути столкновения с Лиамом Хайтауэром. Он решительно пресек все мои попытки показать миру, что мне все равно. Когда дело касалось его, мне было не все равно. Совсем.
Я хотела того, что он мог дать, и хотела так сильно, что это причиняло боль. Дело было не в «если», а в «когда».
Он поцеловал меня в своей жесткой, собственнической манере, как будто каждое прикосновение его губ было меткой, чтобы показать миру, что я была его, и им лучше держаться подальше.
— Что мы делаем? — спросила я между поцелуями.
— Это называется прелюдией, — сказал он медленно, как будто объяснял что-то ребенку. — Сначала я тебя так возбуждаю, что ты еле стоишь на ногах, а потом...
— Я понимаю концепцию, — перебила я. — Что это такое? Что это значит?
Он пожал плечами.
— Это не обязательно должно означать что-то. На этот раз перестань пытаться придать смысл всему. Просто чувствуй. Живи. С вопросами разберемся позже.
Его слова нахлынули на меня, едва погрузившись в мой разум, потому что я была так занята его близостью. Его тело было твердым, теплым и полным восхитительного обещания. Его длина была твердой как камень и давила на мой живот, не давая мне никаких сомнений, как он хотел закончить эту ночь.
— А что, если все не так просто?
Он наклонился вперед, взял мою нижнюю губу зубами и медленно отстранился, оставив меня с легким укусом и жгучей жаждой большего.
— А что, если так просто?
Я попыталась направить часть его беспечности в нужное русло. Это была уже не старшая школа. Люди занимались случайным сексом. Случайными связями. Иногда линии не обязательно должны быть черно-белыми. Неужели я не могу просто один раз шагнуть в этот мир?
Лиам положил руку на внутреннюю сторону моего бедра, выдергивая мои мысли из любых сомнений, которые у меня были, и направляя их прямо к неоновой вывеске, вспыхивающей в моем сознании, которая говорила: «Сделай это».
Поэтому я отпустила все. Я расслабилась, позволив его руке сильнее сжать мои запястья, а другой выжечь след на внутренней стороне моего бедра. Я позволила ему стянуть с меня штаны, а затем позволила ему обхватить меня между ног, его горячая кожа прижалась к моим уже промокшим трусикам.
Он поцеловал меня в мочку уха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Твоя киска, кажется, не сомневается.
— Она никогда не была той частью меня, за которую тебе приходилось бороться, — призналась я. — Ты с первого взгляда покорил меня между ног. А вот остальная часть меня не была готова признать это.
— Черт, — прохрипел он, медленно и ритмично двигая пальцами. — Я сразу понял, что ты грязная девочка, как только увидел. Ты хорошо это скрывала, но я знал. Я видел, как ты мечтаешь об этом в вестибюле квартиры, желая, чтобы я сделал первый шаг.