Читать интересную книгу Смерти вопреки - Андрей Воронин

Тем не менее, увидев Александра, Рахмет сильно рассердился.

– Минутку, – пробормотал он.

С побагровевшим лицом он вскочил со своего места и, сделав какой-то неопределенный жест, означающий, наверное, что он просит своих собеседников не волноваться и немного подождать, схватил Александра Бондаровича за локоть и потащил в соседнюю комнату.

Банда был очень удивлен и даже возмущен таким приемом, но сдержался и последовал за Мамаевым, не желая пререкаться с ним при посторонних. Только оказавшись с Рахметом один на один, он спросил с удивлением:

– Вы что это, Рахмет? Смотрите, лопнете от злости, кто потом склеивать будет?

Однако Рахмету, как видно, было не до шуток.

– Какого черта!

– А что случилось? – удивился Банда.

– Вы зачем сюда явились? – продолжал кипятиться Мамаев. – Вы что, не понимаете, что подставляете меня?

– Это почему? – поинтересовался Александр, хотя уже понял свою ошибку.

– А потому! – ответил Рахмет. – Этим людям совсем ни к чему знать, что я веду хоть какие-то дела с… – он замялся, – с людьми не от бизнеса С кем-то, кого они не знают. Господи! Да сейчас все держится только на том, что мне по привычке доверяют. Если хоть кто-нибудь копнет, то сразу же увидит «пусто-пусто».

– Ну, может быть, – нехотя согласился Банда. – А если все-таки мне захочется что-нибудь срочно у вас узнать или сообщить вам что-нибудь не по телефону? Как быть тогда?

– Я же оставил вам для этого свою дочь. Я и она – это почти одно и то же, она в курсе многого, – ответил Рахмет и покосился на дверь – ему не терпелось вернуться к своим делам. – Кстати, она просила передать, что перебирается в Коктебель, охрану я ей сменил, подобрал из своих людей.

– Она вновь в безопасности, – передразнил Рахмета Банда, – с ней все в порядке.

– Я принципиально не буду с тобой сейчас разговаривать, – процедил Мамаев. – Ты, возможно, сорвал мне сделку, сгорели деньги, о которых вы с Прищеповым можете только мечтать.

– Можно подумать, товарищ Мамаев, – снисходительно улыбнулся Бондарович, – что постоянные финансовые проблемы – это стиль вашего существования. Возможно, своим приходом я обезопасил вас от миллионных убытков. У меня к вам вопрос…

– Все вопросы через нее, – ответил Рахмет и поспешно выскочил за дверь.

Банда постоял немного, с трудом сдерживая желание вновь зайти в кабинет, схватить Рахмета за воротник, хорошенько потрясти и ткнуть пару раз лицом в пепельницу с окурками. Но потом Банда решил, что даже таким способом добиться от банкира толку не сможет, и направился к выходу.

Он понял: все в этом деле не так просто и очевидно, как ему поначалу казалось, и полагаться ни на кого не стоит, только на себя самого. Возможно, еще на Артема. Хотя ведь прошло столько лет, Артем тоже изменился, а люди после тридцати лет имеют тенденцию меняться только в худшую сторону… Еще оставались женщины – Роза, Богданова.

Поддержки от них ожидать можно было только моральной.

"Хотя кто знает… – задумался Банда. – Больше половины проблем в этом мире возникает из-за женщин, но и решается тоже через них Мы привыкли видеть мир мужскими глазами, и многое от нас ускользает. Те, против кого я сегодня играю, несомненно, мужчины. Не в восточной традиции посвящать в дела женщин. Значит, и маскируются мои враги исходя из мужского миросозерцания.

Против меня это действенно, не могу же я перевоплотиться,.. – Бондарович рассмеялся собственной мысли. – Но не зря же говорят, что в определенной ситуации мужчина и женщина – одно целое.

По-моему, ты положил кое на кого глаз, а? Признайся!

Только в интересах дела, – ответил себе Банда. – Ты уже не мальчик и влюбиться не способен, ты обленился для этого, поэтому ничем не рискуешь.

Главное, не забудь, кто ты и что тебе надо…"

* * *

Выйдя от Мамаева, Александр отправился в особняк. Прямо на ходу, продолжая вести машину, он связался с Розой по телефону. Та ответила тут же:

– Это ты, Александр?

– Откуда такая уверенность?

– Номер этого телефона есть только у отца и у тебя.

– Вот я и думал услышать: «Это ты, папа?»

– Он только что звонил.

– Значит, ты в курсе нашей с ним беседы.

– Он страшно зол, – правда, он быстро отходит.

Ты должен его понять.

– Ты по дороге в Коктебель?

– Да. Наверное, ты расслышал шум мотора?

– Проблем пока никаких?

– Не больше, чем вчера или сегодня утром, – рассмеялась Роза.

– Приятно слышать.

– Когда встретимся? – вопрос прозвучал не очень по-деловому.

– Я должен повидаться с одним человеком. Когда это случится – сказать трудно, но знаю одно – скоро. Возможно, даже сегодня вечером После этой встречи обязательно приеду. Но прежде ты должна мне ответить на один вопрос.

– Спрашивай.

– Ты уверена, что твой отец не хочет твоей смерти?

– Дурак! – выкрикнула Роза.

– Я хотел бы им быть, так проще жить, – спокойно ответил Банда. – Мне показалось, что ты, Роза, человек дела. А ведешь себя слишком эмоционально.

В трубке слышалось только прерывистое дыхание девушки. Бондарович медлил, но так и не дождавшись ответа; вновь заговорил:

– Тогда спрошу по-другому. Если с тобой что-нибудь случится, твой отец выиграет от этого в финансовом плане?

– В то время, когда он был подполковником, он застраховал меня на тысячу рублей от несчастного случая! – Роза прокричала это так громко, что Банда даже отстранил трубку от уха. – Кажется, страховая квитанция до сих пор валяется в чулане вместе с моими детскими игрушками!

– Не горячись.

– Я начинаю сомневаться в правильности своего выбора. Тебе стоит над этим задуматься.

– Я спросил, можно ли задать тебе вопрос, ты согласилась. Неужели и с отцовским адвокатом ты так же откровенна, как со мной? Если да, то я не удивляюсь тому, что ваши дела идут паршиво.

– Я не могу быть откровенна до конца с человеком, которому плачу деньги.

– Я так и знал, что ты вспомнишь про деньги.

Наконец-то дождался. Они – линейка, которой ты меряешь мир. А значит, ими можно измерять и тебя. Сколько же ты стоишь, девочка? Покупать я тебя не собираюсь, так – прицениться. В дорогие магазины не хожу из принципа.

– Десять миллионов, – ни на секунду не задумываясь, ответила Роза. – Я думаю, сумма не маленькая.

Бондарович рассмеялся:

– Вот ты и попалась…

– На чем?

– Сама же только что говорила, будто не можешь откровенничать с человеком, которому платишь деньги. Значит, снова врешь?

– Я сказала – не могу быть откровенна до конца. Это не тот случай.

– До конца? Это интересно, – хмыкнул Банда. – Когда до него дойдет, ты мне подмигни, не люблю зря стараться.

– Жлоб! – произнесла на выдохе Роза. Произнесла довольно зло, но вот выдох! Бондарович ощутил его даже по телефону. Выдох девушки, которая старается держать мужчин на расстоянии, но тем не менее мечтает о принце.

– Я не ослышался?

Роза зло и возбужденно дышала в трубку.

– Жлоб, – повторила она, но теперь это слово прозвучало с другой интонацией – будто она предложила: «Не будем ссориться…»

– Спасибо за откровенность.

– Я откровенна с тобой, но не до конца, – на этот раз Роза нашла в себе силы засмеяться.

– Странно, но слово «жлоб» невозможно употребить в женском роде. Иначе я бы обязательно его сейчас произнес – в отместку.

– Поговорим об этом при встрече. Я ни на секунду не буду расставаться с телефоном, так что отыщешь меня в любой момент. Дальше Коктебеля я вряд ли уеду. Уладишь дела в Ялте – и езжай на восток.

– До встречи.

На этом разговор закончился. Последнюю фразу Банда проговорил уже в подземном гараже под домом Мамаева. Он вернулся в дом тем же путем, каким выбрался из него утром. Заглушив двигатель, Александр вышел из машины и по внутренней лестнице поднялся в дом.

Его удивила полная, ничем не нарушаемая тишина. Каждый шаг Банды отдавался далеко вокруг громким эхом, заставляя его вздрагивать, – не от страха, конечно, а от ощущения полного одиночества. Создавалось впечатление, будто в доме, кроме него, никого нет.

Через несколько минут выяснилось, что Банда не ошибся. Из дома исчезли даже домашние животные.

Лишь несколько свежих пятен крови на том месте, где Банда допрашивал охранника, говорили о том, что здесь совсем недавно протекала какая-то жизнь.

Не было ни родственников, ни охранников, ни живых, ни, слава Богу, мертвых. Везде царил порядок, не наблюдалось никаких следов борьбы и насилия.

Банда посмотрел на часы – до назначенной встречи еще оставалось время.

"Придет Рахмет, я с ним потолкую. Не придет – тоже не беда. Честно говоря, он прав в том смысле, что с его дочерью говорить приятней, чем с ним.

Оскорбления звучат неубедительно, когда их произносит женщина, а главное – не возникает желания ответить на оскорбление ударом".