Читать интересную книгу Смерти вопреки - Андрей Воронин

– Я пришел сюда не играть.

– Только не надо мне рассказывать, что ты пришел сюда встретиться со мной, – в голосе женщины появились неприятные игривые нотки, которыми она наверняка пользовалась и в разговорах с другими мужчинами.

– Я этого не говорил.

– Давай угощу за счет заведения. Что будешь пить?

– Минералку, – не задумываясь, ответил Банда, не спуская глаз с Мусы Корда, который в это время вытаскивал из кармана объемистую пачку денег.

Один из его охранников принял купюры и отправился за фишками. – Что-то в горле пересохло.

– Минералку? – удивленно спросила она, откупоривая бутылку, и вздохнула:

– Раньше курсанты пили здесь более крепкие напитки.

– Я не был обыкновенным курсантом. Я…

– Подожди, – остановила его женщина, – правда, ты был десантником, это вы били курсантов.

– Мы, курсанты-десантники, вместе с флотскими курсантами всего один раз избили штатских матросов, – поправил ее Бондарович. – Они сами нарвались.

– Не придирайся, я помню совсем другую сторону событий – более приятную.

– Это было давно, – задумчиво произнес Банда, – очень давно.

– Да, – согласилась женщина и снова вздохнула. – И вправду прошло очень много времени. Я теперь совсем не такая интересная, какой была тогда. Совсем старухой здесь стала, Бабой Ягой.

– Почему же, – возразил Банда, поднял глаза и рассмотрел ее уже не таясь, как бы с ее разрешения.

Перед ним стояла вполне привлекательная стройная женщина со светлыми волосами. Конечно, она мало напоминала ту девушку, которую он знал когда-то, но все-таки что-то юношеское в ее лице осталось. «Может быть, во вздернутом носике? А может, в разрезе глаз? Или в веснушках на щеках? Или в тонком подбородке с маленькой ямочкой?»

Одним словом, перед Бандой стояла красивая женщина. Многие женщины, которые заслонили в его жизни эту, были гораздо менее привлекательны.

Хотя, впрочем, не стоило сейчас об этом думать Он выбрал Алину и менять свой выбор не собирался.

«Менять поздно, – усмехнулся Бондарович. – Алина – она совсем другая, с ней можно просидеть целый вечер, не обмолвившись словом и не почувствовав отчуждения. Но если ты уже начинаешь задумываться о таких вещах… Да, я помню, она мать моего сына…»

Он еще раз, на этот раз более критическим взглядом, посмотрел на женщину за стойкой.

«С этой можно немного поразвлечься в каморке, и не более того. Утром она покажется пресной и безвкусной, как давно выжатый лимон. С женщинами такого рода чувствуешь себя хорошо, когда между мыслью о близости и самой близостью проходит минут пять, не больше. С ними хорошо в каморке на мешках с сахаром, в ночном парке на лавке. С ней было бы неплохо сойтись под водой на виду у всего пляжа – на поверхности две головы, а под водой… Полное отсутствие комплексов на долгое время не возбуждает», – рассуждал про себя Бондарович, глядя на женщину за стойкой.

– Ты серьезно иногда вспоминала мою дурацкую фразу, за которую мне стыдно до сегодняшнего дня? – тихо поинтересовался он.

– Давай я сейчас совру тебе. Но мне хочется соврать красиво, – помедлив, ответила она. – Мне все время казалось, что откроется дверь и ты войдешь, уверенно и независимо. Вот так, как сегодня вошел. Где же ты был все это время? – патетически прошептала женщина и закашлялась, поперхнувшись смехом. – Потаскушки со стажем вроде меня любят обманывать просто так, без всякой для себя выгоды. Могу даже поклясться, что любила тебя все эти годы – от меня не убудет. Самое смешное то, что я действительно запомнила тебя, вернее, твою фразу. Так где же ты был, мой принц?

– Я воевал, – ответил Банда в тон своей давней знакомой-потаскушке, – я все время был на войне.

Я и сейчас на войне. И завтра буду на ней.

– Я это поняла, – кивнула она, проследив за его взглядом. – Все сейчас воюют – за деньги. «Сатана там правит бал, люди гибнут за металл». Только здесь у тебя ничего не получится. Ты ведь потолковать кое с кем пришел, расспросить?

– Точно, – ответил Банда, – именно за этим.

– Даже и не надейся, – махнула она рукой, – здесь у тебя ничего не выйдет.

– Почему? – спросил Александр. – Мне нужно только поговорить.

– Они ни с кем не разговаривают, – покачала головой женщина. – За последние дни татары потеряли несколько человек и теперь ни с кем не разговаривают. Стоит тебе только подойти к тому столу, как тебя сперва просто-напросто пошлют – довольно вежливо, а будешь настаивать – выволокут на улицу, объяснят, что к чему, и отмудохают. Сунешься после этого еще раз – скорее всего просто-напросто пристрелят, даже не поинтересовавшись, кто ты такой и чего хотел. Тут на днях случилось с одним: мужик напился и стал приставать, так, полегоньку, без всяких задних мыслей, но настойчиво.

Бывает у пьяных – навязчивая идея. А они бац прямо в висок, на заднем дворе.

– И что? – спросил Александр Бондарович.

– Ничего, – равнодушно пожала она плечами, – дальше ничего не было.

– А милиция? – уточнил Банда. – Они после такого тут должны были шустрить и шустрить.

– Никто здесь не шустрил, – грустно усмехнулась женщина. – Написали, что самоубийство. Он, мол, был пьян, имел оружие… Проигрался, наверное, большие деньги спустил. А у него никакого оружия и не было вовсе – даже булавки, ни денег больших, – так, мелочевка. Даже на выпивку скупился. Чашку кофе у меня выпросил.

– Чашку кофе? – задумчиво переспросил Банда и подумал:

– «Что ж, нужно будет поговорить и с милицией». – Когда, говоришь, это было?

– Дня три назад, – ответила женщина. – Или, может, четыре. На такой работе, знаешь ли, все перемешивается в голове.

– Знаю, – кивнул Банда, – как не знать. Слушай, мне необходимо с Мусой Кордом поговорить.

Без всякого хамства – очень поговорить нужно. Раз они сейчас никого к себе не подпускают, то как это сделать? Подскажи.

– Потолковать?.. С Мусой Кордом?.. – переспросила женщина, подумала немного и сдавленно зашептала:

– Это можно устроить… Приезжай за мной попозже, часов в двенадцать. В двенадцать они все отсюда уйдут в другое место, и я тогда отпрошусь. Есть у тебя машина?

– Есть.

– Вот и хорошо. И смокинг свой обязательно надень, пригодится. Ну а теперь иди, а то я из-за тебя всех клиентов растеряю.

Банда направился к выходу. В вестибюле он подошел к бдительно стоявшему на своем посту Игорю, взял его за рукав, подвел к двери, ведущей в игорный зал, и, указав на женщину за стойкой, спросил:

– Ее как зовут?

– Кого? – Игорь притворился, будто не понял. – Кого зовут?

– Женщину за стойкой, – помедлив, ответил Банда. – Как ее имя?

– А зачем вам? – Игорь посмотрел на него с подозрением.

– Мне кажется, я ее где-то видел раньше, – пояснил Банда. – Никак не могу припомнить, где это все-таки было.

Игорь посмотрел на него, покачал головой и сказал очень тихо:

– Вы с ней поосторожнее, знаете…

– Красивые женщины всегда опасны, – перебил его Банда. – Как ее зовут?

– Пожалуйста, – Марина Богданова. Только ухаживать за ней не советую, плохо кончится, – обиженно пожал плечами Игорь.

«Марина Богданова? Может, и так, – задумался Бондарович. – Впрочем, и она не помнит моего имени».

– Приятель, мне понравился этот смокинг.

– Красивый?

– Мерзость, но когда играешь в нем – выигрываешь. Мне бы его в аренду на пару дней, а?

– Сложно, вещь не моя.

– Подумай.

– Спросить сейчас не у кого.

– Скажи, что я его тебе не отдал.

.

– Не поверят. Какой же я тогда к черту охранник?

– И правда.

Игорь стоял, морща лоб, и наконец отчаянно махнул рукой:

– Оставьте за него залог – двести долларов, и можете носить. За каждый день – десятка.

– Ты же говорил, он полтысячи стоит.

– Гм… Новый, может, две сотни и стоил, Мужчины ударили по рукам.

В смокинге с чужого плеча Банда вышел из «Золотого якоря» и уселся за руль «фольксвагена». Пока суд да дело, он решил навестить Рахмета. Мамаева и побеседовать с ним в свете вновь происшедших событий и той информации, которую уже успел собрать.

Глава 6

Мамаев очень удивился, когда Александр вошел в его кабинет, оттолкнув пытавшуюся загородить ему дорогу секретаршу. Кабинет располагался на втором этаже здания банка. Рядом с Мамаевым сидели еще какие-то люди, по виду весьма солидные, и Банда понял, что секретарша его не обманула – Рахмет действительно был занят какими-то срочными и важными делами. Однако Банду это совершенно не смутило. Он был уверен, что ничего важнее беседы с ним для Мамаева сейчас быть не может Мамаев, по его мнению, тоже должен был так думать. Ведь все его будущее и даже сама его жизнь зависели только от того, найдет Банда пропавшие деньги или не найдет.

Тем не менее, увидев Александра, Рахмет сильно рассердился.

– Минутку, – пробормотал он.