Встрепенулась, с интересом слушая призрака. Ищейка же, нехотя соглашаясь со словами ректора, фыркнул, закатив глаза к потолку.
— Почему не может? — совершенно наплевав на то, что я находилась на допросе, спросила.
— Потому что, душа, только мой кабинет защищён от прослушивания, только в нём можно высвободить сколько угодно магии — стены поглотят излишки, ну и, в конце концов, только в нем отличная звукоизоляция. Кричи не кричи, а с той стороны никто не услышит.
Твою же мышь! Глядя на ставшее вдруг мечтательным лицо ищейки, передернула плечами. Отчего-то меня совершенно не интересовали способы, которыми он мысленно доставал из меня информацию.
— Просто поговорить уже нельзя?
Каюсь, сама раздраконила Норвинга, довела его до состояния… а интересно, какого? Кажется, ректор Фокен назвал его темным, но что это значит? То, что у него глаза тьмой застилаются, конечно, не совсем нормально. Впрочем, было бы не плохо, если бы мне всё же выдали справочник «как выжить попаданке», где чёрным по белому было бы написано: «подвид тёмных. Особенные черты: в гневе застилает тьмой не только глаза, но и мозг. Уровень опасности — максимальный, обходить десятой стороной».
Но — нет, все на собственной шкуре испытываю, решила, раз есть магия — можно зубки показывать. А то, что этой самой магией неплохо сначала научиться пользоваться, как-то из головы вылетело. Надо будет попросить Касселин какие-никакие базовые заклинания показать, мало ли что.
— Поговорить? — удивленно уточнил ищейка, вдруг перестав рычать.
Его плечи ссутулились, взгляд потух. Тьма медленно отступала, возвращая привычные темно-карие глаза с вишневой окантовкой. Лицо Арона, даже при отсутствии нормального освещения, посерело, казалось, даже щеки впали. Едва заметно покачнувшись, он ухватился рукой за кресло.
— Поговорить, — согласно кивнула, наблюдая за метаморфозой ищейки.
Он выглядел обессиленным, словно кто-то или что-то выкачал из него всю энергию, оставив оболочку без какой-либо подпитки.
— С ним всё в порядке? — шёпотом поинтересовалась у призрака, не особо надеясь на ответ.
— После перехода в состояние Тьмы? Не думаю, — цокнул языком Фокен, — но он сейчас оклемается, не переживай. Ты, главное, осторожней, душа, не доводи его больше. У тьмы нет предела, а у Норвинга есть.
Махнув рукой, призрак вернулся под потолок, решив, что его кабинету более ничего не угрожает.
Не доводи — легко сказать, кто ж знал, что обыкновенный, по моему мнению, человек способен на такое?
— Давай поговорим, — обесцвеченным голосом произнёс Арон, доставая из кармана небольшой пузырёк с янтарной жидкостью.
Откупорив крышку, мужчина опрокинул в себя содержимое, поморщившись. Видимо, не сок. Убрав опустевший сосуд обратно в карман, ищейка ненадолго прикрыл глаза. Он тяжело задышал, почти болезненно. Его рука, лежавшая на спинке кресла, с силой сжалась. Кожа, не выдержав напора, затрещала.
Не смотря на то, что призраку было жалкой свой кабинет, к креслу он не питал такой симпатии, флегматично наблюдая за тем, как обивка трещит по швам.
— Арон?
Сделала один осторожный шаг к мужчине. Нет ответа. Ещё один шаг. Ищейка молчал, продолжая надсадно дышать, пугая меня редкими хрипами. Не то чтобы мне его стало жаль, но я к нему уже привыкла. В конце концов мы почти договорились, его смерть будет мне не с руки. Мало ли, кого пришлют по мою душу следующим. Вон, один наверху уже давно позарился на неё.
Последний шаг и я мягко накрываю его сжатую до бела ладонь своей. Едва касаясь пальцами прохожусь по коже, ощущая неимоверное напряжение. Внезапно тело ищейки обмякло, повалившись вперёд. Если бы я не подошла, он непременно бы встретился лицом с полом.
С трудом удерживая его на весу, подтащила его к креслу, опустив на сидение. Ну, как опустив… просто повалилась вместе с ним, в последний момент выставив руки вперёд, уперевшись ими в спинку.
— Надо же, как быстро поменялась ситуация, — с трудом прохрипел Арон, поднимая голову вверх, — теперь ты меня будешь допрашивать, м, Елизар-ра?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тяжело дыша, опустила взгляд вниз, встретившись с едва приоткрытыми темными глазами ищейки. Он смотрел чуть прищурившись, его грудь медленно вздымалась. было видно, что он ещё не оправился, дыхание ему давалось тяжело. Мы оба выглядели так, словно пробежали несколько километров.
— Надеюсь, теперь мы можем спокойно обсудить мою невиновность? — оттолкнувшись от спинки кресла, встала перед сидящим мужчиной, сложив руки на груди. — А ещё было бы неплохо избавиться от браслета, он стесняет мои передвижения.
— Любой преступник будет доказывать, что он ни в чем не виноват, так сложились обстоятельства, — устало произнёс Арон, откидываясь в кресле. — Доказательства, Елизара, мне нужны доказательства.
У меня было одно доказательство. Вполне себе живой и расхаживающий по академии принц Хэран Габриель Пятый. Как минимум ночью именно его высочество было у меня в комнате, значит второе покушение было совершено не мной. Но кто тогда с завидной регулярностью пытается прикончить наследника короны? А заодно и вывести из строя маркизу, явно кому-то ставшую поперёк горла.
Разумеется, всего этого я не могла сказать королевской ищейке.
— Ты замечала, что когда ты о чем-то усиленно думаешь, начинаешь нервно накручивать локон? — прервав поток мыслей, усмехаясь, произнёс ищейка. — Придумываешь себе алиби?
Трогать волосы я тут же перестала, спрятав руки за спину, сцепила их в замок.
— Мне не зачем его придумывать, вы всё равно не поверите, — да я бы сама не поверила, расскажи мне кто-нибудь о перемещениях между мирами. — Впрочем, одно алиби у меня действительно есть. Я никак не могла совершить второе покушение, ведь «След. О» не позволит переступить ворот академии, сразу же оповестив всех о «побеге».
На всякий случай я высунула руку, демонстрируя металлический браслет, плотно обхватывающий запястье.
Мужчина подался вперёд, ухватив за кисть, притянул к себе, внимательно всматриваясь в артефакт. Пока он осматривал браслет, мои губы растянулись в улыбке — маленькая, пусть не сильно значительная, но победа.
— Странно, он действительно цел, — задумчиво протянул Арон. — Плетение не нарушено… но этого не может быть, тебя видели в коридорах замка! Господин Фокен, не могли бы вы взглянуть?
Отлично! Оказывается, не только юный принц оставил в своих покоях иллюзорную оболочку, кто-то тоже владеет созданием проекций.
— Ну, конечно, как чуть что, так господин Фокен, а как неугоден, так грозится развоплотить, — пробурчал призрак, все же спускаясь с потолка.
Подлетев к браслету, он повернул голову в мою сторону, заставив отшатнуться. Подмигнув, ректор бесцеремонно схватил руку, провёл несколько раз пальцами по браслету. Склонившись над ним, уставился на артефакт, глубоко вздохнув. В какой-то момент я даже испугалась, что он сейчас не сдержится и лизнёт, пробуя на вкус.
— Не бойся, душа, не съем, — отшутился Сальд, только я не поверила ему ни на грамм.
Устав ждать, ищейка нервно спросил:
— Ну?
— Вурдалаки гну! — огрызнулся призрак, выпуская мою руку из цепких призрачных пальцев. И как только удалось, ведь я искренне считала, призраки не могут воздействовать на предметы или живых людей. — Чист, никаких изменений ни на магическом уровне, ни на физическом.
Колоссальных усилий стоило не показать язык ищейке, ведь это было бы так по-детски.
— Я же говорила, что не имею никакого отношения к покушениям на принца, — в последний момент сдержалась, проглотив фразу «он и даром мне не сдался».
— Допустим, — нехотя согласился Арон, вставая с кресла. — но мы, пожалуй, не будем исключать тот факт, что у тебя могут быть сообщники за пределами академии.
Смазанное движение вперёд, ищейка оказывается недопустимо близко, почти вплотную прижимаясь ко мне. Часто заморгав, нервно выдохнула. Он был выше меня на голову, не говоря уже о том, что на его фоне я выглядела хрупкой и маленькой. А может он и не был таким, может это страх играет против меня, подпитывая воображение.