вой. Бабка встрепенулась, Петя попытался промокнуть лужу кофе на скатерти салфеткой, и из кармана его рубашки вывалился паспорт, прямо в горячую жижу. Сверху он добавил тарелку со сметаной, окончательно убив документ.
Смотреть на этот цирк я устала и вышла. Оказавшись в саду, вспомнила о своем вчерашнем видении и решила сделать контрольный звонок:
— Дуська, а папа дома? — вкрадчивым голосом поинтересовалась я, когда та взяла трубку.
— Какое там! Уехал! Я же говорила, вроде как озарение у него было. Просила тебя поговорить, а ты уперлась как баран. Вот он и сдристнул.
— А куда, не знаешь?
— Этого не могу знать. Сказал, высшие силы его сами приведут куда следует. И заначку из сонника достал. Как считаешь, когда надо начинать беспокоиться?
Меня это насторожило, но я заверила, что беспокоиться не стоит, высшие силы папу не оставят. Потом загнула что-то про астральные путешествия, а Дуська вздохнула:
— Так что теперь вся мужская работа в доме на мне. Лежу на диване, пью молочный улун, смотрю в потолок и периодически медитирую. Тяжело, конечно, но что поделаешь…
Пока я разговаривала по телефону, в доме творилось что-то нехорошее. Судя по повышенным голосам, там скандалили. Как видно, мое присутствие сдерживало родных от выяснения отношений.
Солировал очнувшийся Лев, напирая на то, что смерть Чеслава Станиславовича никого особенно не удивила и все только и ждут, когда огласят завещание. Тетушкам досталось больше всего: их он обозвал лицемерками, а бабуля, очнувшись на миг, добавила свое веское — «приживалки и аферистки».
Сабина и Светлана Петровна увещевали Льва и старушку, но как-то очень аккуратно, вполголоса. Петя вжался в стул и ковырял скатерть пальцем. Антон сидел с какой-то странной отсутствующей ухмылкой, Вероники за столом вообще не было.
Славик сообщил, что она плохо себя чувствует, оттого отправилась отдыхать. Зое Ивановне тоже пришлось выслушать неприятные сентенции, ведь она была последней, кто заносил деду чай.
— Вашу компетенцию как медицинского работника стоит серьезно проверить. Возможно, вы могли оказать ему помощь, но не заметили чего-то важного. В конце концов, люди не умирают вот так вдруг!
— Сердечный приступ в его возрасте — это не вдруг. И потом, доктор предупреждал… Когда я уходила, он собирался отдыхать, все было спокойно, — тихо возразила Зоя.
Лев, конечно, был пьян да и выглядел каким-то полубезумным. Оттого вступать с ним в активные дебаты никто не решился, возможно испытывая к нему жалость. Наверное, он жаждал скандала, но без оппонентов ничего не выходило.
Выговорившись и прихватив бутылку виски прямо со стола, он сразу же отправился к себе и демонстративно включил музыкальный центр на полную громкость.
После короткого молчания снова зашла речь о душевных качествах деда. Причем все старались высказываться о Чеславе Станиславовиче как можно мягче, хотя до этого иначе как вредным стариканом его не называли. Думаю, пока наследники не были оглашены, все соблюдали нейтралитет.
Меня так и подмывало поделиться с домочадцами информацией, что дедушка собирал на родню досье. Но, подумав, я решила не портить мнение о покойном еще больше. В конце концов, ничего изменить уже нельзя, да и никакого отчета, насколько я понимаю, дед так и не получил.
Про Петю словно все забыли, оттого я взяла инициативу в свои руки. Тут мне помогла кухарка Тамара: предложила поселить гостя в маленькой комнатке прямо напротив кабинета деда. Раньше она предназначалась для самой Тамары, но та все равно там никогда не ночевала.
— Чего ради мы должны с ним возиться? — вполголоса возмущалась Сабина, на что мама Славика только пожимала плечами.
Устав от вынужденного бездействия, мы со Славиком отправились прогуляться по поселку и обсудить сложившуюся ситуацию.
— Как думаешь, есть в словах Льва доля истины?
Приятель был склонен к философским мыслям:
— Если честно, я такое раньше только в кино видел. Алчная родня, богатый дед, наследство… Там еще старику лекарство подменили, а сиделка, не зная этого, вколола. Но у нас-то уколов никаких не было. Придумать можно все что угодно. Для убийства нужен серьезный мотив.
— Есть два мотива: первый — наследство, второй — страх разоблачения. Кто-то мог бояться, что дед раскроет его тайну при всех. Не забывай про третий мотив — пропавшие деньги. Вор не хотел возвращать украденное. Опять же, личная неприязнь. Та же Зоя, уставшая от тирании старых хозяев. Хотя это, конечно, просто пример. Ну, ты понял…
— Хорошо. Тогда кто знал про то, что дед нанял сыщика?
— Ты и я.
— Я узнал от тебя, за остальных не берусь судить. В принципе, кто угодно мог узнать.
— Кстати, я видела, как Антон подслушивал разговоры в кабинете деда. Плохо, что в доме нет камер.
— Дед принципиально не ставил камеры. Он всегда твердил, что прожил честную жизнь и не боится никого и ничего. И от всякой сволоты прятаться не намерен. Железный был человек.
Вернувшись в домик, я обнаружила на своей подушке розу. Красную и очень колючую, про которую успела забыть. И тут же вспомнила о розе в своем гостиничном номере.
— Славик, надеюсь, эту розу ты не из венка выдернул? К чему этот цирк?
— Какую еще розу? А, это… Валялась под кроватью, я поднял. Тебя хотел спросить, зачем ты их кладешь в кровать? Потом решил, что аромат…
— Так это не ты мне ее принес?
В моей голове завращались механизмы, и я вдруг с ясностью вспомнила свой ночной диалог с мужчиной, что мне снился. Пришлось поделиться своими мыслями со Славиком, очень уж у меня было странное лицо. Вытянутое, как у лошади. Это метафоры Славика, не мои.
— Ты что, намекаешь, что той ночью в саду был кто-то посторонний? И этот кто-то тебе розу принес? Бред какой-то.
— Теперь такой вариант не кажется мне совсем уж глупым. Если этот мужчина мне не приснился, то он явно не кто-то из ваших домочадцев.
Тут же я подумала о типе, что лез ко мне в номер. Опять мелькнула мысль о сюрпризах от Аркадия. Я еще не настолько хорошо его знаю, чтобы предположить, способен ли он на такие романтические выходки. К примеру, способен. Тогда тот, кто лез ко мне в номер, «посланец любви»? Но Аркадий вроде бы испугался за меня…
Хотя, узнав, что я испугалась гостя в номере и сюрприз провалился, он мог сделать вид, что не имеет отношения к ночному вторжению. Не захотел выглядеть дураком. Ведь логично же?
Пришлось позвонить любимому и с пристрастием расспросить его. Аркадий очень удивился, пошел в отказ и, кажется, впервые проявил какое-то подобие ревности. По крайней мере, история