всем было не до того. И что прикажешь? Вызывать полицию снова? Ты представляешь, что тут начнется? Кому от этого станет лучше? Завтра похороны…
— Я хочу знать правду, — злился Лев, лицо его сделалось красным. — Зоя рассказала, что слышала в комнате деда голоса, это было примерно в полночь. Я всех вас спросил, никто не признался, что заходил к отцу. Не кажется ли это странным? Зачем скрывать свой визит, если ни в чем не виновен?
— Лев, я понимаю твое состояние… Но… Ты что, всерьез намекаешь, что дед умер не сам? — в свою очередь удивился Антон. — Врач ясно сказала — приступ. Почему ты не веришь фактам? Дед плохо чувствовал себя все эти дни, волновался, эта идея с завещанием его подкосила… Да и твои косяки на работе, ты уж извини, но я слышал…
— Не сейчас, — зло прервал его Лев. — Сплетни разносишь, ты отца надоумил меня перепроверять? Думаешь, я не заметил, что за мной следили? Не было у меня никаких проблем, а если и были — мы с ним все решили. По-семейному. И твои намеки тут никому не интересны. Я и сам могу тебе кое на что намекнуть, но пока не буду. Вот разберусь во всем…
— Зоя Ивановна утверждала, что разговор был на повышенных тонах, — добавила я, чтобы сгладить неловкость. — Если бы к деду прокрался тот, кто хотел его убить, вряд ли он бы стал громогласно привлекать к себе внимание. И потом, это мог быть телевизор…
— Бедный дед, он как чувствовал свой конец, все переживал из-за наследства. Когда он последний раз звонил мне, только о нем и твердил, — пробормотал удрученный Славик, а Антон и Лев уставились на него с заметным любопытством.
— Он что-то говорил тебе? Может, намекал, кого указал в новой версии? — сдавленно спросил Лев, но приятель испуганно помотал головой и поспешил навстречу Зое Ивановне, которая как раз закатывала бабку в дом. Она умоляюще глядела по сторонам в поисках добровольцев. По лестнице старушка довольно прилично поднималась на своих ногах с помощью домочадцев. Но так как сила в ее руках была недюжинная, а еще она имела привычку щипаться, охотников помогать Крокодиловне было немного.
— Гляди-ка, наш Славик точно что-то слышал, иначе чего бы он убежал? — протянул Антон, глядя вслед приятелю. — В любом случае правду мы узнаем только через несколько дней. Поверенный уехал в отпуск, оттого дед так спешил, хотел успеть переоформить бумаги до его отъезда. Значит, накануне произошло что-то повлиявшее на его решение, да, Лев?
Лев злобно посмотрел на Антона, а я, сделав вид, что мне позвонили, тоже поспешила покинуть беседку. Слушать разговоры о наследстве в доме, где только пару часов назад умер человек, было противно. Находиться здесь становилось все сложнее: прямо кожей ощущала, как в доме сгущается глухая и темная энергия, от этого было вдвойне неуютно. Хотелось собрать вещи и переехать в гостиницу, раз уж номер у нас все равно был оплачен с сегодняшнего дня, но оставлять Славика в годину испытаний было как-то не по-людски.
Не иначе как мои мысли были услышаны высшими силами. Мы со Славиком были командированы родней в ресторан, чтобы договориться о поминках, раз уж задаток им внесли, а юбилей так и не состоялся.
В «Рапане с бараном» нас встречали хлебом и солью, но, узнав повод, по которому мы пришли, сменили улыбки на приличествующие ситуации мины, вошли в ситуацию и обещали состряпать кутью по высшему разряду.
Когда мы вернулись, мать Славика и ее сестра вызванивали священника, договариваясь на завтра. Читать молитвы по «новопреставленному рабу». Подготовка к затрашним похоронам шла полным ходом.
Через час я все-таки не выдержала и малодушно улизнула ночевать в гостиницу, попросив Славика прикрыть меня. Тот обещал сказать родным, что у меня началась жуткая мигрень и, приняв таблетку, я отошла ко сну. К счастью, всем было не до меня, и эта информация прошла практически незамеченной.
Глава 8
Сочи, 20 августа. Вечер
Отель, как и обещал Аркадий, оказался очень домашним. Расположен он был в тихом жилом микрорайоне, удаленном от городской суеты. При этом таксист пояснил мне, что отель находится в двадцати минутах езды от исторического центра Сочи.
Оказавшись в своем уютном номере, я сразу же включила кондиционер и заказала ужин. Спускаться в кафе не хотелось, настроение было на нуле. Почему-то грызла мысль, что я смалодушничала и оставила приятеля, хотя от моего присутствия в доме деда Славика не было никакого толка.
Я отправилась в душ, надеясь, что теплая вода поможет мне снять усталость, и я усну, а не буду в сотый раз прокручивать в голове одни и те же мысли о бренности бытия.
Обычно душ в этом смысле мне очень помогает, но в ту ночь почему-то было не до сна. Я легла, закрыла глаза и стала монотонно повторять считалку, которой в детстве меня научил папа номер три:
«Над странами цари стоят, над заболевшими — врачи,
Купец — над покупателем, над дураками — мудрецы.
Над невнимательными — вор, а нищий — над даятелем.
Распутницы — над страстными, над всеми — мастер знающий.
Расставив сети, день и ночь они добычу стерегут.
И поедают жертв своих, как рыбы поедают рыб…»
Это было какое-то стихотворение из древнего сборника индийских басен. Так папа говорил. Но для меня это всегда было что-то вроде мантры. Раньше я никогда не задумывалась о смысле этих строк, зато доподлинно знала: если десять раз повторить ее от начала до конца, от ненужных мыслей и следа не останется.
Обычно уже на четвертом круге я засыпала, но сейчас и это не помогало. Промучившись примерно час, я поднялась и опять направилась в туалет. Умылась холодной водой, прикидывая, что разумнее: поиграть в шахматы на телефоне в надежде, что усну в конце концов, или еще раз попытаться уснуть, не прибегая к шахматам.
Я выключила воду и уже хотела покинуть душевую, как вдруг мое внимание привлек шорох за окном.
Остановившись на пороге, я прислушалась, почему-то осторожно вглядываясь в комнату. То, что незастекленный балкончик моего номера расположен на втором этаже, тут же породило нехорошие мысли. Гостиница частная, небольшая, находится в тихом уютном месте… Хотя теперь оно не казалось мне таким уж уютным. Что там папа номер один рассказывал о преступности в городе Сочи?
В это время деревянные ставни снаружи почти беззвучно открылись,