на них внимания. Двое уже маячили в шахте, когда он с Иджесом монтировал радиозащиту; один смотрел на выход, другой таращился на сарматов, но, по крайней мере, оба помалкивали.
— Что там за разговор про университет? — спросил Гедимин; раз от охраны было некуда деться, всё обсуждать приходилось при ней, и сармата тянуло перейти на язык жестов. — От него же не может быть опасности.
Маккензи громко фыркнул и сунул Гедимину смарт с развёрнутым голографическим экраном. «Зажравшиеся уроды и притащенная ими слизь калечит наших братьев!» — успел прочитать сармат, прежде чем подгрузились фотографии. Кто-то очень постарался, — Гедимин даже не сразу понял, что на экране, но его передёрнуло. Видимо, это и были те, кому Иджес сломал спину — и ещё два десятка жестоко избитых людей, с торчащими костями и кровавым месивом вместо лиц. «А вот это — не наша работа,» — мелькнуло в голове сармата при виде ожогов на чьей-то шее. «Его пытали. И точно не мы. Охраннички поработали?»
«Они вламываются в наши районы, взрывают дома!» — следом шли фотографии полуснесённых ступенчатых лачуг. Эти строения, постоянно размываемые дождями, должно быть, падали от удачного разряда бластера, — но по некоторым высоткам явно били из гранатомётов.
«Убийцы должны ответить! Нас допустили к науке — но наших родных считают грязью. Ублюдки из старых районов держат поганую слизь за людей, а нас давят, как крыс. Не покупайтесь на их подачки, не лезьте в вырытую для них нору, — там вы, ваши дети и дети ваших детей вечно будете рабами! Пусть это „убежище“ станет могилой для жирных уродов и их слизистых дружков! Вечно героем будет тот, кто обрушит его им на головы! Мы с вами, братья, с вами вся наша наука!»
Трудно было читать, ошалело мигая на каждой строчке; хотелось придержать веки пальцами. Сармат снова взглянул на фото людей с явными следами пыток.
— Это ваши так… работают? — спросил он у ближайшего охранника. Тот ухмыльнулся.
— Как с ними говорить, сеньор⁈ Крысы⁈ Да крыс впору назначать профессорами в их грёбаном университете! Кучка уродов стреляла по бойцам Треугольника, покрывала подрывников, получила своё, — а эти недоученные выродки…
— Тихо, — буркнул второй; Гедимин видел, как под лицевым щитком перекатываются желваки. — Когда подстрекателей выловят, этим недобиткам они позавидуют. Мэр, идиот, бросил им кусок мяса — ярусы в убежище, берите, живите. Ждал благодарности⁈ Откуда у отбросов благодарность⁈
Маккензи положил руку Гедимину на плечо. Охранники уже перешли на свой язык; третий следил за сканером, но тоже морщился и изредка вставлял короткие реплики.
— Мне семнадцатого лететь за ЛИЭГами, — Маккензи заговорил по-северянски. — Рилкар мы переплавили, да и чёрт с ним. А если эту штуку долбанут над городом — сам понимаешь. Если для их безопасного провоза нужно будет снести пару районов — у меня рука, ей-ей, не дрогнет.
«ЛИЭГи…» — Гедимин вспомнил обе попытки ограбления в Ла Чините, и его передёрнуло.
— Давай мы с Иджесом с тобой поедем, — предложил он. — Или возьми с собой ликвидаторов. Если налётчики будут знать, что ты везёшь ирренций…
— Вот я и думаю, как провезти его незаметно, — буркнул Маккензи. — А вас, ребятки, незаметными не назовёшь. Поговорю с Хавьером — есть пара идей…
17 сентября 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо
Кенен Маккензи отбыл в космопорт в самую жару; борт о борт с ним летели, держась чуть поодаль от защитного поля машины, два охранника в перекрашенных «Лантернах». Где «команданте Альварадо» выкопал эти экзоскелеты, Гедимин даже предположить не мог, — но их «лучевые крылья» работали исправно.
— Идёмте, сеньор, — поторопил Гедимина сам Хавьер — он тоже вышел провожать Маккензи. — Незачем стоять на виду.
Гедимин давно переехал бы в убежище — там уже монтировали водопровод, была временная душевая, и температуру довели до ровных двадцати пяти — хоть наверх не высовывайся — но после «листовок» о подрыве «норы» ему было не по себе. «Кто-то должен быть сверху — хоть раскопать потом вход…» — он машинально потянулся к сфалту, огляделся по сторонам — все ли «макаки» по жаре сидят по домам? — и только потом вошёл в жилой ангар.
— Почитайте, сеньор Джедмин, — обычно Хавьер уходил сразу, но сегодня принёс какую-то рукопись; Иджес и Кеола, уже было задремавшие, тут же вскинулись. — Вы же ещё не видели план дона Маккензи?
— Тоже мне «дон», — фыркнул Иджес, но в рукопись через плечо Гедимина заглянул. — Чего⁈ Жёваный крот…
Гедимин мигнул.
— Это что за… конструкция?
— Ядерная установка, — невозмутимо ответил Хавьер. — Как живая. Сеньор Маккензи обещал её доставить — ну а вы поможете нам довезти.
Гедимин резко качнул головой.
— Это даже близко ни на что непохоже. Ни на реактор, ни на РИТЭГ. Ни один идиот не поверит…
Хавьер сдвинул брови.
— Из моих бойцов ни один не засомневался. А они-то не идиоты, сеньор Джедмин. И по-любому умнее наших… соседей, — он выразительно поморщился. — Чем вам не по душе установка сеньора Маккензи? По мне, так она прекрасна.
Гедимин снова посмотрел на бессмысленное нагромождение труб с вентилями, баков с фосфоренцирующей жижей и хаотично свисающих проводов. «Если весь Маракайбо считает, что так выглядит ЛИЭГ…»
— Там в наводчиках — студенты, — мрачно напомнил он. — А может, и аспиранты с профессурой. Они там тоже… голову от зада не отличают?
Хавьер весело хмыкнул и щёлкнул себя по респиратору.
— У нас тут не учат ядерщиков, сеньор Джедмин. Есть станция в Мачикесе — но там сидят ваши, и сюда они не заходят. И уж тем более не работают наводчиками. Не бойтесь, сеньор. Правильные установки доедут незамеченными. А эта штуковина будет прекрасной приманкой. Мне очень не хочется вами рисковать, но сеньор Маккензи заверял, что броня у вас прочная, а стрелковая подготовка — отменная. Утром двадцатого едете с нами в Ла Чиниту.
20 сентября