– конец? Умирать, так с музыкой! Настурция выровняла баланс сил! Клюква, выбив Огнем брешь в стене, сомкнула за Гравразубом горячие блоки стен. Мы втроем – и он один. Это сверхъестественное противоборство я могу сравнить лишь с пыткой. Король–колдун, вооружённый Брошу–Ха и Сапфиром–Благословением, развез руки в стороны и завыл, призывая к себе на помощь Бога–Идола Кхароторона. Секира – заклинание, вызывающее что-то наподобие полупрозрачного клинка, зависло над нашими шеями. Пользуясь магическими предметами, король–колдун стал давить на всех нас сразу. От напряжения у меня помутнело в глазах. Я знал, что если моя воля ослабеет, мне конец. Рядом вели свои собственные дуэли Альфонсо и Настурция. Отстранившись от всех и вся, я как бы издалека ловил ухом то, как оморы, глухо переругиваясь, пытались откопать брешь к своему повелителю. Мой опыт подсказывал мне – самому мне не одолеть Гравразуба. Никак. Никогда. Только объединив усилия с товарищами, совместно, мы можем дать ему отпор. Расщепив свое сознание на мысли–щупальца, я, оставаясь стоять как вкопанный, послал их к друзьям.
Они откликнулись! Как ниточки–паутинки, мы сплели свои энергетические потенциалы и, вылепив из них невидимую для глаза сферу, отправили ее навстречу Гравразубу. По мере того, как сфера летела, она обретала контраст, становясь из ничего искрящимся белым кругом. Яростно сплюнув через щель в желтых клыках, Гравразуб принял ее своими скрещенными браслетами. Прогремел жуткий взрыв! Ошметки короля–колдуна, меня и Настурцию откинуло в один край заваленного туннеля, а Альфонсо, наоборот, вопреки воздействию ударной волны, через весь накаленный воздух и огонь притянуло к его противоположному концу. Скорее всего, Брошу–Ха, стремясь впитать в себя наш дезинтегрирующий запал, в последнюю секунду уцепил к себе Дельторо. Землетрясение! Машинально я схватил дымящуюся руку Гравразуба и сорвал с нее Сапфир–Благословение. Отовсюду сыпались камни, твердь Ол–То исходила конвульсиями и… Я увидел то, что никогда бы не хотел видеть…
Здоровенная глыба весом тонн в десять, отколовшись от свода, накрыла собою Альфонсо… Выжить под ней, да, я сразу это осознал, за тот короткий миг отчаяния и черного горя, у него не было никакой надежды… Последнее, что мне довелось разглядеть и сохранить в памяти, прежде чем я провалился в дыру, разверзшуюся в полу, это неподвижное и очень бледное лицо моего друга, треснувшее поперек лба кровавой молнией… Да, это дико, это неправдоподобно, это невероятно, но мой старый, верный и любимый всем сердцем Альфонсо погиб, и теперь навеки останется лежать в могиле, называемой оморами Ол–То. Падая куда–то вниз, я, подверженный дикому стрессу, вдруг ясно и четко постиг истину – возвращаться к Альфонсо и проверять действительно ли он умер – бессмысленно. Иначе не могло просто быть. Вместе со следопытом, героем и искателем приключений клуба Грозная Четверка, который теперь останется лишь в памяти да в соленых слезах, под толщей камня, навсегда упокоился и Гравразуб – король–колдун, заручившийся через Брошу–Ха драконовой статью. Брошу–Ха – великий, лживый и надменный алмаз–звезда Бога–Идола Ливана, теперь тоже затеряется под всеми этими обломками, и я надеюсь, что на веки вечные. Гравразуб не победил нас по одной причине – его интеллектуально ограниченный мозг не мог понять, как подчинить себе Брошу–Ха и Сапфир–Благословение, так, чтобы вместо конфликта они действовали заодно. Мощь дракона, король–колдун, как пить дать, тратил на сдерживание этих божественных предметов в узде, ведь будь иначе, он бы с нами не цацкался. Конечно, Гравразуб научился, как опираясь на Брошу–Ха и Сапфир–Благословение блокировать простые чары и самому вершить их на уровне адепта, но вывезти на этом ему была не судьба. Я все это думал, как бы между прочим… Отвлеченно думал … А между тем, я, вместе с Настурцией и каменным водопадом стремительно низвергался в пропасть по какой–то штольне, которая, словно по мановению волшебной палочки, возникла под нами… Мне в голову ударил булыжник. На секунду все померкло, а потом… Тьма, что окружала меня, внезапно рассеялась. Она подменилась светом, но не тем, что мы привыкли за него считать. Этот свет был серым. Все стало серым в разных его оттенках. Каким–то шестым чувством я догадался – время замедлилось до тонкой, вытянутой до предела струны. Через застывшее в пространстве крошево, сквозь пелену серости всех тонов, меня и Настурцию мягко потянуло вниз. Сколько длился этот полет? Час или минуту? Для меня реальность как будто смазалась, и потому ответить на этот вопрос не представляется возможным. Точно скажу одно, наше первоначальное падение вниз изменило курс. Меня и Настурцию потянуло в бок, в природную каверну. Когда мы оказались вне штольни, под защитой потолка, время вновь приняло привычный темп. Я увидел, как смертельный каменный обвал миновал нас и устремился к недрам Ол–То. Звенящая тишина… Я подошел к Настурции.
– Я в норме, – сказала она, отряхиваясь.
– Альфонсо…
– Горевать будет потом. Смотри…
Мы находились в овальном кармане, выдолбленным в Ол–То, перед пропастью, ведущей в кромешные глубины земли. Впереди нас, футах в тридцати была дверь, исчерченная невообразимыми рунами и украшенная вставками из лепнины и серебра.
– Кажется, что нам туда… – глухо проговорила Настурция. – Я предвижу, что там нас ждет сила, которая не дала нам умереть…
– Иного пути нет. Пошли.
Дверь поддалась легко. Только стоило мне на нее нажать, как она сразу открылась. Внутренний антураж… Он поразил меня. Весь пол был устлан пурпурными коврами. В канделябрах, расставленных по какому–то эзотерическому принципу, мерцали неугасимые свечи из нетающего воска. Колонны, вырезанные прямо из тверди, треугольником сходились к возвышению. Там, за десятью порожками была угольная апсида. В ее лоне, из пятиконечного алтаря, наполовину высовываясь из него удивительным лезвием, торчал меч с рукояткой в виде солнца. Я перевел взгляд с него наверх апсиды, где над мечом располагался триптих. Его изображение, уникальное в своем роде, влило в меня «стакан» благоговения. В середине триптиха было выведено некое существо–дух, состоящее из пламени и сидящее на троне. Буквы, древнее самой Вселенной (они интуитивно отпечатались во мне), над ним гласили – У–Р–А–Х, правее выведенного Вседержителя зарисовали Его воинство Небесное и Земное, а слева… Нолда Темного! Как только меня поразила эта истина – все вокруг вновь посерело… Вспышки света… Я отделился от своего собственного тела… Меня куда–то несли… Это сон наяву…
До того, как я получил послание от королевы Элизабет Тёмной меня и раньше посещали разнообразные грёзы, нёсшие отпечатки будущих событий или их эвентуальные варианты. Сегодня, сморенный тяжкими испытаниями, с посула Макрокосмической Вибрации, я пустился в полузабытьё–путешествие, но не то, что мне навязывал Укулукулун изо дня в день на протяжении этих месяцев, а в другое, овеянное совершенно иной мощью. Хрипохор…