В Калифорнии обитает очень много индейских племен, которые говорят на различных языках, зачастую совершенно не похожих друг на друга. Например, в одной только миссии Санта-Клара индейцы объясняются более чем на двадцати языках. Представители всех этих племен одинаково глупы, грязны и безобразны. Они, как правило, среднего роста и очень слабого телосложения, а их кожа имеет очень темный оттенок. Лица у калифорнийских индейцев плоские, губы толстые и вывороченные, носы широкие, негритянского типа, лбы очень низкие, волосы густые и черные. Их духовное развитие находится еще в зачаточном состоянии. Лаперуз, вероятно, не так уж преувеличивал, когда утверждал, что тот из них, кто в состоянии сообразить, что дважды четыре — восемь, считается среди соотечественников Декартом или Ньютоном. Для большинства местных индейцев это слишком сложное умозаключение.
Все дикие индейцы ведут здесь кочевой образ жизни. Охота — их единственное занятие; только она и дает им средства к существованию. Поэтому стрельба из лука — единственное искусство, в котором они преуспевают. Это искусство стоило жизни многим испанцам. Индейцы бродят нагими по лесам и горам, подстерегая добычу. Если они хотят остановиться где-нибудь на короткий срок, то строят себе жалкие соломенные хижины, которые сжигают, покидая данную местность.
Как я уже упоминал, земледелие является источником больших доходов для местного духовенства, причем возделываются весьма обширные пространства. В одной лишь миссии Санта-Клара ежегодный урожай пшеницы превышает 3000 фанег [271], то есть достигает примерно 620 английских четвертей, или 3400 берлинских четвериков. Благодаря необычайному плодородию почвы средний урожай в этих местах составляет сам-сорок, хотя европейский сельский хозяин нашел бы, что земля обрабатывается здесь неудовлетворительно. Поле взрыхляют весьма примитивным плугом, затем засевают и вспахивают вновь. На этом вся работа заканчивается, и значительная часть семян погибает под твердыми глыбами земли. При хорошей обработке эти поля давали бы неслыханный в Европе урожай. Монахи сами признают, что мало понимают в земледелии, но их вполне удовлетворяют нынешние богатые урожаи. Что, однако, совершенно непростительно, так это их беспечность в отношении приготовления муки. До сих пор в Калифорнии не существует ни одной мельницы, и несчастным индейцам приходится с огромным трудом перетирать зерна пшеницы между двумя плоскими камнями.
Мы совершили прогулку в пуэбло, находящееся на расстоянии получаса ходьбы от миссии. Так называют в Калифорнии селения, в которых живут семейные инвалиды и отставные солдаты из президио, а также их потомки. Данное пуэбло расположено в очень живописной местности. Уютные каменные дома окружены фруктовыми садами, с оград которых заманчиво свисают грозди винограда. Жители гостеприимно вышли нам навстречу и с обычной для испанцев учтивостью и церемонностью пригласили нас зайти в свои простые, но чистые жилища. Все обитатели пуэбло имели здоровый и довольный вид. Да они и в самом деле счастливы. Свободные от всяких налогов, эти люди владеют всеми теми землями, которые им было угодно занять, и беззаботно живут на богатые доходы от земледелия и скотоводства.
В Калифорнии имеется много подобных пуэбло, причем их население ежегодно значительно возрастает. В то же время численность индейцев, живущих в миссиях, быстро уменьшается вследствие высокой смертности, часто смерть уносит за год до одной трети индейцев-христиан. Поэтому святые отцы вообще не могли бы здесь существовать, если бы не беспрестанная вербовка силой или хитростью новых рекрутов из числа диких индейцев. В Старой Калифорнии уже закрылось несколько миссий, ибо индейцы, обитавшие в тех местах, были полностью истреблены. В северной части Новой Калифорнии еще имеются богатые людские резервы, но если с ними и впредь будут обращаться столь же расточительно, то наступит время, когда и этот источник иссякнет. Между тем число обитателей пуэбло будет неуклонно возрастать; они-то и составят новое население Калифорнии.
Мы провели три дня в миссии Санта-Клара, монахам которой, во всяком случае, нельзя отказать в одной добродетели — в гостеприимстве. В обратный путь мы отправились с грузом фруктов и овощей, закупленных по довольно дешевым ценам. Их отвезли к берегу на очень неуклюжих и тяжелых двухколесных повозках, запряженных быками. Колеса этих повозок представляли собой сплошные диски, сколоченные из толстых досок. Эти диски имели не вполне правильную форму и к тому же были просверлены не строго по центру, вследствие чего они с трудом вращались, а оси все время подскакивали вверх и вниз. От этого очень пострадали наши прекрасные дыни, арбузы, персики, абрикосы, фиги и виноград, а также замечательные яблоки, подобных которым нет в Европе. На баркасе все уже было готово к приему груза. Матросы рассказали нам, что по ночам их беспокоили большие белые волки.
Воспользовавшись отливом, мы отплыли от берега и вскоре увидели простиравшийся к востоку узкий морской залив, похожий на реку. У его оконечности, в весьма плодородной местности, расположена миссия Сан-Хосе, основанная в 1797 г. В настоящее время она является одной из самых богатых в Калифорнии. Вблизи нее тоже возникло пуэбло. Данное пуэбло, а также то, которое находится около миссии Санта-Клара, по сей день остаются единственными на берегах залива Сан-Франциско. Между миссиями Сан-Хосе и Санта-Клара недавно была проложена дорога. По ней можно проехать верхом за 2 часа.
Вскоре после того, как мы вернулись на судно, на берегу показался монах, подъехавший верхом в сопровождении одного драгуна. Размахивая своей большой шляпой, он дал нам понять, что хочет явиться на борт. За ним тотчас же послали шлюпку, и перед нами предстал худощавый, небольшого роста испанец, чрезвычайно оживленный и разговорчивый. Он назвался падре Томасом из миссии Сан-Франциско и предложил за хорошую плату ежедневно снабжать нас свежей провизией, в том числе даже двумя бутылками молока. Падре владел бесчисленным множеством коров и весьма хвалился тем, что был единственным человеком в районе Сан-Франциско, которому удалось наконец после долгих усилий получить от них немного молока. Так как из президио нас снабжать не могли, а миссия Санта-Клара находилась слишком далеко, мне пришлось принять сделанное им предложение. Уезжая, падре Томас пригласил меня к себе отобедать.
На следующий день я отправился верхом в миссию Сан-Франциско в сопровождении нескольких офицеров. Мне уже приходилось описывать ее в отчете о моем предыдущем плавании. С тех пор миссия почти не изменилась. Веселый и жизнерадостный Томас был теперь здесь единственным монахом и потому являлся единоличным правителем. Нас приняли весьма гостеприимно и роскошно угостили. Во время обеда было подано бесчисленное множество блюд, густо приправленных перцем и чесноком. Нам усердно подливали также неплохое местное вино, которое падре хранит в своих погребах. При этом нас увеселяли музыкой. Маленькие голые индейские мальчики пиликали на дрянных скрипках, а сам достопочтенный падре вертел стоявшую возле него шарманку. Поданные на десерт фрукты были присланы из миссии Санта-Клара, ибо в здешней местности они плохо произрастают из-за морских туманов, нередко доходящих до самой миссии.