— переспросил я.
Он кивнул:
— Это в Атланте, Джорджия. А в Бостоне, насколько нам известно, мистер Клифтон никогда не был.
— Ерунда какая, — сказал я.
— Боюсь, что нет. Я беседовал с его квартирным хозяином, его шефом в Атланте, с его соседями.
— Соседями, — повторил я.
— Ну да, вы же знаете, что такое соседи — люди, которые живут с вами рядом, видят вас ежедневно, здороваются с вами. Так вот целая куча таких соседей в Бакхеде клянутся, что в последние десять лет видели мистера Клифтона в Атланте чуть ли не ежедневно.
— А что насчет мистера Кушинга? — спросил я, и девушки-барабанщицы в моей черепной коробке разом ударили в цимбалы.
— Тоже служил в Атланте. Отсюда и номера штата Джорджия на «лексусе». Что же до вашего мистера Стоуна, он был порядком обескуражен, когда я позвонил ему. Судя по всему, этот отошедший от дел бизнесмен сейчас умирает от рака и нанял вас для поисков дочери. Зачем вас понесло во Флориду, он понятия не имеет. Говорит, что последний раз общался с вами пять дней назад. Честно говоря, он думает, что вы сбежали с деньгами, которые он вам дал. Ну а о мистере Клифтоне, как и о мистере Кушинге, он слыхом не слыхивал.
— Инспектор Джефферсон, — сказал я, — а вы проверили, кто числится владельцем «Буллок Индастрис»?
— А как вы думаете, мистер Кензи?
— Конечно, проверили.
Он кивнул и заглянул в папку.
— Конечно, проверил. Фирма относится к «Мор и Весснер Лимитед», британскому холдингу.
— А кто владеет холдингом?
Он поглядел в записи.
— Сэр Альфред Ллевин, английский граф, по слухам, близок к королевской семье, играет в пул с принцем Чарльзом и в покер с королевой, так что вот, если желаете.
— А Тревор Стоун тут ни при чем, — сказал я.
— Ни при чем, если он не английский граф. Но он ведь не английский граф, так? И вы это точно знаете?
— А Джей Бекер? — спросил я. — Что смог сообщить вам мистер Стоун о нем?
— То же, что и о вас. Мистер Бекер сбежал с деньгами мистера Стоуна.
Зажмурив глаза от ослепительно яркого света флуоресцентных ламп над головой, я попытался усилием воли утихомирить громыхание в голове. Не помогло.
— Инспектор, — сказал я.
— Да?
— Что, по вашему мнению, произошло вечером на мосту?
Он откинулся в кресле.
— Рад, что вы задали мне этот вопрос, мистер Кензи. Рад.
Из нагрудного кармана рубашки он вытащил пачку жевательной резинки и предложил резинку мне. Когда я отрицательно качнул головой, он пожал плечами и, развернув бумажку, сунул одну резинку в рот и с полминуты жевал ее.
— Каким-то образом вы и ваша партнерша разыскали Джея Бекера, но скрыли это от всех. Вы решили бежать, прихватив с собой деньги Тревора Стоуна, но двести тысяч, которые он вам дал, вы посчитали суммой недостаточной.
— Двести тысяч, — проговорил я. — Он сказал вам, что заплатил нам двести тысяч?
Он кивнул.
— Итак, вы нашли Джея Бекера, но тот, заподозрив неладное, попытался от вас улизнуть. Вы настигли его на Солнечном мосту и, маневрируя, хотели отрезать ему путь, но планам вашим помешали два ни в чем не повинных бизнесмена, случившиеся тут на мосту. В темноте, под дождем, все вышло не так, как было задумано. Все три машины столкнулись. Машина Бекера грохнулась с моста. Это бы еще ничего, но надо было что-то делать с двумя свидетелями. Вот вы и пристрелили их, а потом выстрелом разбили их заднее стекло, чтобы дело выглядело так, словно вы стреляли из машины. Вот как все было. Не отвертитесь.
— Вы сами не верите своей версии.
— Почему это?
— Потому что версии глупее этой мне еще не приходилось слышать. А вы вовсе не глупы.
— Ну, выдайте мне еще парочку комплиментов, мистер Кензи! Пожалуйста!
— Мы охотились за деньгами Джея Бекера, так?
— За сотней тысяч, которую мы обнаружили в багажнике «челики». На этих деньгах полно его отпечатков пальцев. Именно эти деньги я имею в виду.
— За сотню тысяч мы выкупили его из тюрьмы. Зачем бы нам было это делать, меняя одну кучу денег на ровно такую же?
Он не сводил с меня своего по-акульи хищного взгляда и молчал.
— Если мы расстреляли в упор Кушинга и Клифтона, откуда тогда следы пороха на его руках? А ведь они есть, не правда ли?
Ответа не последовало. Он пристально глядел на меня, выжидая.
— Если мы спихнули Джея Бекера с моста, то почему его машина так искорежена «лексусом»?
— Продолжайте, — сказал он.
— Вы знаете, сколько я беру за розыски пропавшего?
Он покачал головой.
Я назвал ему цифру.
— Вы можете убедиться, что сумма эта катастрофически меньше двухсот тысяч долларов, не так ли?
— Так.
— И зачем бы Тревору Стоуну платить целых четыре сотни тысяч, и это самое меньшее, двум разным частным сыщикам, поручая им поиски дочери?
— Человек в отчаянном положении. Он при смерти. Он хочет возвращения дочери домой.
— И бросает на это чуть ли не полмиллиона долларов? Это ведь не шутка, такая сумма.
Он протянул ко мне правую руку ладонью вверх.
— Пожалуйста, — сказал он, — продолжайте.
— X… стану я продолжать! — сказал я.
Передние ножки его кресла опустились на пол.
— Простите, что вы сказали?
— То, что слышали. X… стану я продолжать! И х… вам! Версия ваша трещит по всем швам. И мы оба это знаем. Как знаем и то, что в суде ее в два счета разобьют. Присяжные просто хохотать будут.
— Вот как?
— Да, вот так. — Я взглянул на него, а затем в двойное зеркальце, висевшее над его плечом, чтобы его начальство, или кто там смотрел в это зеркальце, тоже увидел мои глаза. — Я так полагаю, что у вас имеется три трупа, покореженный мост и газетные заголовки на первых страницах. А противу всего этого — лишь одна разумная версия, та, которую вот уже двенадцать часов как втолковываем вам я и моя партнерша. Но вы не имеете подтверждающих свидетельств этой версии. — Я скрестился с ним взглядом. — Или же имеете, но говорите, что не имеете.
— Говорю, что не имею? Это в каком же смысле, мистер Кензи? Ну давайте же, не стесняйтесь, выкладывайте!
— На другой стороне моста был человек. По виду любитель серфинга. Я помню, как после вашего прибытия с ним беседовали полицейские. Он видел происходившее. По крайней мере, частично.
Джефферсон улыбнулся. Улыбнулся широко, во весь свой зубастый рот.
— Джентльмен,