— Совсем житья не стало от этих пахарей, — пожал плечами человек. — Вот, поймали одну у самой Парящей деревни. Отнесем ее к нанимателю и поговорим с ним серьезно.
— А может, выкупим бедняжку, — сиропно добавил эльф, с интересом кося на соплеменницу. Та собралась было что-то ответить, явно одобрительное, но тут дриады пришли в себя и курсантке стало не до светских бесед.
— Ничего девочка… — несколько раз оглянулся на нее эльф.
— Да, только не в твоем вкусе, — усмехнулся клирик. — Не сирота.
Молча они добрались до заброшенной эльфийской крепости. Из коридоров цитадели-могилы несло затхлостью и тленом. Клирик шагнул в полумрак, не обращая внимания на груды костей и лужи крови на полу. Тут все время околачивались какие-нибудь новобранцы, но в этот раз им повезло. Они свернули в боковой проход, никого не встретив. Пара скелетов отступила с пути, едва завидев клирика. Проход оканчивался тупиком, но человек потянул скрытый рычаг, и низенькая дверца открылась совершенно бесшумно.
В сводчатой комнате было почти светло. На подставках горели несколько магических светильников, теплился огонь в гигантском — впору дракона жарить — очаге.
— Неплохо ты устроился, — присвистнул эльф. — Прямо у наших кичливых старикашек под боком.
— Эти старикашки загадили весь наш мир, — сердито буркнул клирик. — Наши старикашки, ваши, гномские. Всюду они правят, учат и подгребают все под себя. Нужно состариться и отрастить бороду в локоть, чтобы тебя признали. А я не хочу… не хочу ждать так долго!
Эльф небрежно кинул гномишку в высокое кресло и подошел к очагу. Его заметно потряхивало.
— Экая громадина… — пробормотал он, озирая закопченое устье трубы, больше похожее на вертикальный тоннель. — Недаром говорят, что эту крепость строили еще гиганты.
— Все может быть, — пожал плечами человек.
— Ну что… — потер он ладони. — Как там наша посылочка?
— Погоди… — отмахнулся от него клирик. — Сначала мне нужно заняться нашей гостьей. Не ровен час придет в себя раньше времени, тогда придется все заново начинать. Что она сейчас помнит? Что я ее отпустил, она шла-шла и упала. Мало ли, солнышко напекло, — он рассмеялся. — А если придет в себя в какой-то норе, увидит снова меня, да еще тебя, тут уж мозги не запудришь. Тут придется серьезные меры принимать. А с тебя за каждую настоящую смерть спросят. И по головке не погладят. Лишнее внимание нам тоже сейчас ни к чему.
— Так то оно так… — эльф сделался очень недовольным, но смирился. Он то потирал свои ладони, то прятал их под мышками.
— Налей себе чая и не мельтеши, — посоветовал клирик. — Я управлюсь за полчаса, не больше.
— Чаю, чаю… — ворча, эльф занялся заваркой.
Жрец тем временем усадил гномку поудобнее и мягкими полосами ткани, похожими на широкие бинты, привязал ее к креслу. Руки примотал к подлокотникам, ноги к ножкам, сделал несколько оборотов вокруг живота и последние витки закрепил на лбу. Теперь при всем желании Сонечка не могла бы пошевелить ничем, кроме кончиков пальцев.
— Слушай, а что же ты ее не раздел? — разочарованно спросил эльф, осматривая пленницу.
— От холода быстрее очухается, — пожал плечами клирик. — Потом, уверяю тебя, раздетая гномка ничуть не женственнее, чем одетая.
— Крысеныш, — сплюнул в очаг тощий. — Бесполезное создание!
— Если бы ты помолчал, я бы закончил быстрее, — прищурился человек. — Ты меня изрядно отвлекаешь.
— Неужели это сложнее, чем промыть мозги десятку пахарей? — искренне удивился тот. — Ты же постоянно этим занимаешься…
— Пахари признают мою власть над собой, потому что они или сами нанялись, или попали в плен и подписали договор, — пояснил клирик. — Когда разум не сопротивляется, тогда все получается просто. А эта интриганка, я уверен, будет упорствовать до последнего. Поэтому мне придется действовать медленнее, но зато наверняка.
— Что ты с ней собираешься сделать? Оставить полудуркой? Глухонемой? Или превратить ее в беспамятную марионетку?
— Надежнее всего — последнее. Искалечить — это всего лишь оказаться сильнее здесь и сейчас. Если найдется более сильный маг, он просто исцелит ее разум, и она при этом все вспомнит. Нет, полное подчинение — единственный способ для меня.
— Да разве она даст подчинить ее? — хмыкнул эьф. Его болтливость становилась нервной, а хихиканьте неестественным.
— Конечно, она не позволит это чужому. Но ведь она подчинена себе самой? В какой-то мере, подчинена друзьям, родным. Значит, я должен стать частью ее существа, ближе чем другом, больше, чем родичем.
— Силой? Ты просто заставишь девчонку рехнуться. — пожал плечами эльф.
— Силой — да, — в голосе клирика послышалось удовольствие. — Но у меня были хорошие учителя… от них я научился действвать терпением и лаской. Мое самое страшное оружие против чужих разумов — полная откровенность. Я стану ею, но при этом позволю ей стать мною. Это не будет иметь никакого значения, когда ее разум полностью окажется в моей власти. Прикажу — и она все забудет. Прикажу — и умрет навсегда сама, без всякой магии. Отречется от своего Стража Душ и все… — он рассмеялся. — Да за одно это открытие мне полагалось бы место главы Храма! Но нет, настырное старичье не отдаст своих привелегий просто так…
— Будешь ей рассказывать, как тебя в детстве собачка укусила или что? — эльф уселся на крохотную скамеечку возле очага и сунул ладони к самым углям.
— Нет, рассказывать — это долго. Тут придется действовать магией. Поэтому твоя болтовня может мне помешать. Одно слово — и все насмарку. Поэтому я тебя немножко зачарую, хорошо? — клирик похлопал эльфа по плечу. — Посидишь в тишине, потом сразу отправимся за посылкой…
— Так ее тут нет? — разочарованно протянул тот.
— Конечно, нет. Ты бы сразу почуял, не так ли?
— Не знаю, — эльф надулся, подобно обиженному ребенку. — Я в последнее время не очень… различаю запахи. Может, ты меня выпустишь, я пока сбегаю, помогу той девочке тренироваться?
— Ну что ты, — клирик всплеснул руками. — А вдруг со мной что-то случится? Мне же будет нужна твоя помощь. Я сейчас усыплю тебя, и тебе станет полегче. А если ты придешь в себя и увидишь, что я без сознания, приведи сюда Рогача.
— Ладно, ладно, — неохотно согласился тощий. — Давай скорее. Постарайся в обмороки не грохаться, возись тут с тобой. Вы, люди, какие-то очень неуклюжие… — с этими словами эльф лениво перебрался на широкую лавку у стены и натянул на себя первую попавшуюся шкуру. — Да колдуй аккуратнее, а то у меня потом голова болеть будет! — махнул он клирику вялой рукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});