Пустой комплимент Чена, как и большинство китайских фраз, имел двойной смысл: император Кун, правивший Китаем почти четыре тысячелетия назад, прославился тремя вещами: эпикурейскими вкусами, щедрыми пирами, которые он устраивал, и своей «книгой».
В те времена книг как таковых не существовало, только свитки. Император заполнил один свиток подробным исследованием, первая в истории человечества «книга о постели», ставшим первоисточником для всех остальных, которые по определению касались соединений мужчины с женщиной и содержали все связанные с ними возможности и опасности, советы, как продлить момент высшего наслаждения, названия различных поз с их мельчайшими деталями, описания приспособлений, лекарств, техники — глубокие толчки и мелкие, — советы, как подобрать идеального партнера. Среди прочих мудростей книга говорила:
…воистину, мужчине, чей Одноглазый Монах имел несчастье уродиться маленьким, не следует вступать в поединок с Нефритовыми Вратами, подобными Вратам кобылы.
Да запомнят на все времена, боги положили так, что эти части, хотя и кажутся глазу одинаковыми, никогда таковыми не бывают, но имеют меж собой великие различия. Должно соблюдать крайнюю осторожность, дабы избежать ловушки, уготованной богами, которые, наградив мужчину средством, а также и надобностью, столь же сильной и постоянной, как у иглы, ищущей Северную Звезду, вкусить Небесной Радости на Земле — таково мгновение Облаков, Пролившихся Дождем, — в то же время для собственного развлечения расставили многие препятствия на пути Яна к Иню. Некоторых из них избежать легко, большинства — невозможно, и все они сложны. Поелику мужчина должен вкусить на Земле от Небесного Блаженства столько, сколько возможно — кто знает, поистине ли боги являются богами — тао, Путь к Лощине Восторга надлежит изучать, исследовать, разбирать с упорством большим, нежели превращение свинца в золото…
Чен суетливо заходил по комнате, обиженный, хотя и довольный познаниями господина. Он лишь исполнял свой долг, привлекая внимание к силе инь, особенно сегодня вечером, к тому, как она выставляла себя напоказ, к танцам и поцелуям, дразнящим ян господина, на каковой счет император высказывался очень определенно:
Нервничающий Ян, чей голод не утолен, в любом доме, если он принадлежит Господину, нарушит покой всех домашних, посему домочадцам следует делать все, дабы избавить мучащегося от мучений.
А наш дом в смятении, с отвращением подумал он. С А Ток ладить ещё труднее, чем всегда, А Со ворчит, что прибавилось работы и забот, повара жалуются на его пропавший аппетит, слуги стонут, что его ничто не радует, и все из-за этой, подобной корове, варварской шлюхи, которая не желает просто выполнить то, что является её обязанностью. Все слуги в доме единодушно соглашались, что у неё, должно быть, одно из тех Ненасытных Ущелий, против которых предупреждал император Кун:
Есть такие, стенки которых боги выстлали демонами, их притягательная сила настолько велика, что сводит мужчин с ума и заставляет их забывать бессмертную правду о том, что один Инь стоит другого, когда надобность велика, и что хуже, когда наконец одно такое Ущелье раскрывается, дабы принять Ян, сия Небесная Радость становится Адской Мукой, ибо утоление не наступает никогда.
— Ай-йа, тайпэн, — сказал Чен, помогая ему раздеться. — Этот человек говорил только, что ваш банкет всем понравился.
— Твой господин и повелитель в точности знает, что ты говорил. — Малкольм с трудом выбрался из рубашки. Его дядя, Гордон Чен, которым он очень дорожил, прочел ему лекцию об этом труде императора Куна, сказав, что все это и много других столь же важных сведений о ян и инь должно остаться между ними и держаться в секрете от его матери. — Ты чудовищно нахальный сукин сын, — сказал Малкольм по-английски: это была его главная защита в спорах с Ченом и А Ток. Ему, пожалуй, ни разу не удалось переспорить их на кантонском, но они буквально выходили из себя, когда он заговаривал с ними на английском. — И я знаю, что ты пытался поязвить насчет госпожи, но, клянусь Богом, тебе лучше прикусить язык.
Круглое лицо перекосилось.
— Тайпэн, — произнес Чен на своём лучшем кантонском, помогая ему улечься в кровать, — этот человек заботится в первую очередь об интересах своего господина.
— Ай-й-йа! — насмешливо фыркнул Малкольм. — Слова, слетающие с раздвоенного языка, столь же драгоценны, как заплесневевшие рыбьи кости для умирающего с голоду. — Он заметил на бюро конверт, поставленный там вертикально. — Это что такое?
Чен поспешил принести его, радуясь, что перестал быть темой их разговора.
— Какой-то чужеземный дьявол приходил сегодня вечером повидать вас. Наш меняла Варгаш говорил с ним. Этот чужеземный дьявол сказал, что письмо срочное, поэтому меняла попросил этого человека поставить его здесь, на тот случай если наш светлейший господин пожелает прочесть его.
Почерк был незнакомый.
— Который из чужеземных дьяволов?
— Я не знаю, тайпэн. Что-нибудь ещё?
Малкольм покачал головой, зевнул, положил конверт на столик рядом и отпустил его. Бутылочка с лекарством манила.
— Не буду, — твердо сказал он и начал уворачивать фитиль в лампе, потом передумал и вскрыл письмо с неожиданной надеждой, что оно могло быть от Небесного Нашего или даже от отца Лео.
Дорогой мистер Струан! Позвольте мне представиться вам, Эдуард Горнт, служащий компании Ротвелла в Шанхае, уроженец Виргинии, в настоящий момент нахожусь здесь, в Иокогаме, на стажировке у мистера Норберта Грейфорта по просьбе сэра Моргана Брока.
Мистер Грейфорт обратился ко мне с просьбой быть его секундантом в том частном, хотя и весьма настоятельном вопросе дуэли, на которую вы его вызвали. Возможно, я мог бы посетить вас завтра? Устроит ли вас утро, скажем, в полдень или около этого? Имею честь быть, сэр, вашим почтительнейшим слугой, Эдуард Горнт.
Подпись была так же аккуратна, как и остальные, словно выгравированные, строки.
35
Вторник, 2 декабря
— Доброе утро, мистер Горнт. Позвольте представить вам мистера Макфея, главу японского отделения дома Струана. Прошу вас, располагайтесь, присаживайтесь… Джейми, вы тоже. Кофе, чай, шерри, шампанское?
— Ничего, благодарю вас, мистер Струан.
— Мистер Макфей — один из моих секундантов. Полагаю, детали должны оговариваться между секундантами. Да?
— Да, сэр. Я встретился с мистером Сывородиным, но ничего с ним не обсуждал, согласно пожеланиям мистера Грейфорта.