переживают эти светлые души! – возмутился мистер Морис, не боясь высказать свое неудовольствие намерениям виконта.
– Вы совершенно правы, мистер Моррис, – это низко и цинично с моей стороны, – тщательно обдумав свое поведение, согласился тот. – Следует дать девушкам время, чтобы оно залечило их душевные раны и дало им покой.
– Именно, сэр, и, несмотря на ваше благородное намерение, я рад тому, что смог образумить вас, – сказал доктор. Эти слова не задели гордость виконта, так как он высоко ценил персону мистера Морриса, с которым дружил и покойный отец лорда. – Насколько я знаю, мисс Кэсси была очень привязана к отцу. Как, должно быть, она страдает, бедняжка!
– Но ведь вы хотели удочерить ее. И, в связи со смертью пастора, теперь вы можете воплотить это в жизнь, конечно, в нужное для этого время, – напомнил ему виконт. – Только не примите мои рассуждения за цинизм, доктор. Я глубоко сожалею о смерти пастора Глоуфорда, но также думаю о судьбе бедной мисс Кассандры.
– Ах, да, конечно, но я не хотел бы начинать процесс удочерения сейчас, когда милая девушка находится в большой печали. Тем более, потребуется согласие мисс Кэтрин, а я не думаю, что она так запросто позволит мне отнять у нее Кэсси и оторвать ее от семьи. Я справедливо предполагаю, что понадобятся длительные уговоры и веские доводы для того, чтобы мисс Кэтрин согласилась на этот шаг, ведь она воспитывает Кэсси с самого рождения, и для нее невыносима даже мысль о том, что ее любимая сестра будет не с ней. Кэсси и Кэтрин очень привязаны друг к другу. Любовь мисс Кэтрин к сестре так глубока, что она даже отвергает замужество, чтобы не расставаться с сестрой.
– Мы обязательно поможем им… Конечно, когда придет время. Но я желаю оказать им хоть какую-нибудь помощь безотлагательно.
– Мистер Пилоу написал, что Вальсингам остро нуждается в новом пасторе, и его приезд должен состояться как можно скорее, ведь покойного Глоуфорда следует похоронить по всем законам англиканства. К тому же вальсингамцы отчаянно нуждаются в пасторе: они просто потеряны без духовного наставника и церковных служб, – сказал доктор, вспомнив о сообщении друга. – Мистер Пилоу сообщил об этом и лорду Дрэймору, но я осведомлен, что сейчас он не в Лондоне и не может выполнить свой долг относительно данной проблемы.
– Вы осведомлены верно, мистер Моррис: Колин находится в Бристоле. Значит, следует обратиться к главе церкви и направить в Вальсингам нового пастора. Но что-то подсказывает мне, что в деревню отправят, впрочем, как обычно, семинариста, только что выскочившего из-за скамьи духовной семинарии. Да и вряд ли данный юноша обрадуется тому, что его посылают в глушь, подальше от столицы, – справедливо заметил виконт. – Но я сегодня же напишу в церковь. Со смерти пастора прошло уже достаточно времени, и его необходимо похоронить не позже завтрашнего вечера. Прошу простить меня, доктор, не буду откладывать это важное дело. – Он поднялся из-за стола, его собеседник тоже, они пожали друг другу руки и разошлись.
Виконт Уилворт сдержал слово: поднявшись в свой кабинет, он написал нужное письмо и отослал его с посыльным. Ответ на прошение пришел этим же вечером: духовные сановники назначили в Вальсингам нового пастора – мистера Литли, уверив виконта, что данный духовный наставник вполне справится с наложенными на него обязанностями, и что он уже выехал в деревню. Виконт желал лично встретиться с тем, кто заменит покойного пастора Глоуфорда, но не успел, однако не огорчился, так как вскоре сам собирался приехать в Риверсхольд и Вальсингам, чтобы посетить девушек Глоуфорд и выразить им свои соболезнования. Виконт все еще был полон надежд того, что граф Дрэймор продаст ему свое поместье, и ждал от друга письма или телеграмму: ехать в Вальсингам сейчас, когда девицы Глоуфорд пребывали в черной тоске и не могли прийти в себя от потери горячо любимого отца, было бессмысленно. Виконт Уилворт сам послал записку в особняк лорда Дрэймора, с просьбой дать адрес графа в Бристоле, но посыльный вернулся с вестью, что граф не оставил адреса для корреспонденции и что лорд вернется лишь в августе.
Не теряя время впустую, на следующий же день после визита мистера Морриса виконт нашел известного голландского психиатра – мистера Генрика Лиабриста, проконсультировался у него насчет болезни мисс Кассандры и поинтересовался возможностью полного или частичного ее выздоровления. История о взрослой девушке, имеющей сознание и разум ребенка, весьма заинтересовала психиатра, и он попросил виконта привести ее к нему на прием.
– Я сожалею, но мисс Глоуфорд сейчас не в Лондоне и не появится здесь еще около месяца, – ответил на это виконт.
– Жаль, – коротко бросил тот. – Думаю, я смогу помочь девушке.
– Вы считаете, что в силах справиться с ее болезнью? – спросил виконт: слова психиатра вызвали в нем надежду.
– Да, считаю. Вы говорите, ее развитием совсем не занимались? Но умеет ли она хотя бы читать?
– Ее отец считал, что лечение было бы большим грехом – он был очень религиозным человеком.
– Тьма, – усмехнулся на это мистер Лиабрист.
– Но я предполагаю, что чтению ее обучали: ее отец был грамотным и образованным человеком.
– Как далеко от Лондона проживает ваша мисс Глоуфорд?
– В Норфолке. Там есть затерянная деревушка Вальсингам.
– Привезите девушку ко мне, и я осмотрю ее.
– Я искренне благодарен вам за согласие помочь, но в ближайшее время и до конца лета я не смогу доставить мисс Глоуфорд в Лондон. Что, если мы приедем к вам через месяц или два? На днях у девушки погиб отец, и она глубоко переживает и с трудом переносит эту потерю.
– Вы мыслите верно, сэр: после тяжелой потери человеку обязательно требуется время, но, сколько, на это есть много мнений. Каждый человек нуждается в утешении временем столько, сколько заставляет его природа, а мозг мисс Глоуфорд – очень хрупкий, поэтому не спешите везти ее ко мне. Однако многолетняя практика показывает, что умственно отсталые люди не понимают всей беды и горечи утраты, – серьезно объяснил собеседнику мистер Лиабрист.
– Не буду возражать, ведь в этой области ваши знания, безусловно, намного превосходят мои. Мисс Глоуфорд требует особого ухода, к тому же ее старшая сестра, вероятно, будет против лечения, и потребуются долгие уговоры, отпустить со мной мисс Кассандру.
Психиатр хмыкнул и деловито поправил очки.
– Это крайне интересный случай, – с легкой улыбкой сказал он.
«Каков циник!» – с неприязнью подумал виконт, недовольный тем, что тот назвал болезнь Кэсси «интересным случаем».
– Я буду глубоко признателен и благодарен вам, если вы поможете девушке, – все же весьма хладнокровно сказал виконт. – Мне безумно жаль ее.
– Тогда, как наступит удобное время, приводите ее ко мне на прием. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, –