Читать интересную книгу Изображая зло. Книга первая - Евгения Никифорова

– Детектив Кроули.

– Детектив? А где я?

– В полиции.

– Что? – парень испуганно огляделся. – Как я здесь оказался?

– Успокойтесь. Мне важно узнать последнее, что вы помните.

– Э-э-э…, – Чарльз попробовал сосредоточиться, однако в голову не лезло ничего, кроме бесконечных вопросов. – Э-э-э… Да я ни черта не помню!

– Совсем-совсем ничего?

– Да что здесь происходит? – парень вскочил со стула и заметил наручники. – А это зачем? Я задержан?

– Успокойтесь и сядьте, мистер Уидмор.

– Просто объясните мне, наконец!

– Боюсь, вы сойдёте с ума, если скажу, – вздохнул Александр, изучая беднягу. – Лучше постарайтесь вспомнить.

– Не могу, – Чарльз помассировал виски. – Голова болит!

Детектив бросил ему упаковку таблеток.

– Глотните, поможет.

– Спасибо.

Уидмор извлёк пару и положил в рот.

– Я был на празднике, на вечере Гаранса, – сказал Чарльз, когда боль немного отпустила. – Встретил ту женщину, Викторию Морреаф. Это известный меценат, слышали о ней?

– Да. Продолжайте.

– Там присутствовал лорд Грэхем. Мы обменялись любезностями. Он представил свою невесту, кажется, её звали Сара Рой. Морреаф не очень хорошо отозвалась о них, потом куда-то исчезла. Я собирался уйти, но…

– Но?

– Что-то произошло. Я помню голос. Знаете, такой странный голос. Он был везде. Вокруг меня. Внутри меня. В моей голове. Голос приказывал, а я слушал… Скажите, что я здесь делаю? Я ничего толком не помню!

– Новости вам не понравятся, – ответил Александр. – Сегодня на Трафальгарской площади убили мэра.

– Как? Патрика Джекела? Какой ужас!

– Вы убили мэра.

Молчание.

– Нет! – Чарльз пребывал в шоке. – Невозможно!

– Вас загипнотизировали и заставили убить человека.

– Я даже стрелять не умею…

– Ваши навыки и не требовались.

Детектив поднялся, собираясь покинуть камеру.

– Стойте! Что мне делать?! – в истерике заорал парень.

– Звоните адвокату.

Глава 8. Цена доверия

О мать латинских игр и греческих томлений,

Лесбос, где смена ласк то сонных, то живых,

То жгуче-пламенных, то свежих, украшенье

Пленительных ночей и дней твоих златых…

Виктории снились солнечный свет и ласковые прикосновения. Мягкие губы коснулись лба. За этот мимолётный поцелуй женщина готова была платить высокую цену, но он доставался в подарок, впрочем, как и сам обладатель нежных рук.

Лесбос, где поцелуй подобен водопадам,

Без страха льющимся в земные глубины,

Бегущим, стонущим и вьющимся каскадом;

Где неги глубоки, безмолвны и сильны;

Лесбос, где поцелуй подобен водопадам.

Виктория открыла глаза и увидела, как Неми с упоением читает Бодлера, сидя подле неё. «Ты ангел?» – прошептала она, созерцая безупречный лик, обрамлённый белыми кудрями. – «Если это правда, я готова отдать жизнь, только бы видеть тебя рядом». Неми обхватила её ладонь и прижала к горячей щеке. Этой близости не хватало обеим.

Пускай старик Платон сурово хмурит брови;

Тебе все прощено за таинства твои,

Владычица сердец, рай наших славословий,

И за сокровища восторженной любви.

Пускай старик Платон сурово хмурит брови.

Взгляд Виктории спустился вниз, на грудь, где должно было биться сердце искренней, но запретной любви. Вместо гладкой кожи зияла дыра с вывернутыми рёбрами и растекавшейся кровью. Пальцы дотронулись до оголённого мяса, однако ни тошнотворного запаха, ни приступа отвращения не нахлынуло.

«Я вижу тебя», – сказала Виктория, боясь спугнуть момент. – «Смерть тебе не к лицу».

«Смерти нет», – с улыбкой ответила Неми.

– Эй, эй! – кто-то бесцеремонно тряс её за плечо. – Очнитесь!

– Что? – Виктория вздрогнула и резко вскочила с дивана. – Что случилось?

Наблюдая за тем, как она впопыхах пытается осмыслить ситуацию, Клод понял, что следовало разбудить женщину позже. Захваченная сном, она, не подозревая, шептала одно и то же имя – Неми.

– Виктория, – сочувственно произнёс бывший боевик, не зная, как развеять захлестнувшее её беспокойство. – Виктория, успокойтесь!

Но она уже пришла в себя. Подошла к шкафу и вытащила бутылку, которую не так давно распивала с Кроули.

– Я думал, бессмертным не снятся сны, – скромно добавил Каро.

– Сон снится, если есть воображение, – Виктория глоток за глотком прочищала горло. – Хвала небесам, я пока рассудка не лишилась.

– Плохо, когда мёртвых видишь.

– Я вслух разговаривала?

– Да.

– Что ж, – фыркнула она. – Скрывать всё равно нечего.

Тёплый кабинет тонул в сумерках. Очертания мебели размывались в подступающей темноте, и наиболее реальным выглядел рослый широкоплечий мужчина, не спускавший глаз с директора компании. Все остальные вещи терялись и прятались.

– Я не ожидала, что Неми умрёт, – призналась Виктория. – Одно дело, когда понимаешь, что с человеком вскоре придётся проститься, но другое дело – когда внезапно получаешь приглашение на незапланированные похороны.

– Да, Неми того не заслужила, – согласился Клод.

Он безмолвно наблюдал, как фрау Морреаф приканчивала бутылку. Когда последний глоток был сделан, её плечи передёрнулись, спина напряглась. Чувствовалось в этом нечто волнительное. Женщина повела рукой, пустая бутылка выскользнула из ладони и разбилась. Виктория, будто пребывая во сне, медленно опустилась, чтобы подобрать осколки. Один из них цепко ухватился за кожу и разрезал её. Пальцы обагрились кровью. Со сжатых губ не сорвалось ни стона, она словно и не поняла, что поранилась.

Клод дёрнулся вперёд, рухнул рядом, достал из кармана платок и прижал к влажному шраму. волосы женщины поневоле защекотали грубое лицо, и Клод лишь потом осознал, насколько интимной выглядела ситуация: он наедине с Викторией в её кабинете, зажимает рану в попытке остановить кровь и теряется от терпкой близости.

– Не стоит, – выдохнула она. – Порез уже затянулся.

Её пальцы легли на сильную руку и отвели в сторону. Клод с изумлением смотрел, как в считанные секунды срастается ранка.

– Твоя помощь неоценима, – продолжила фрау Морреаф. – Я верю тебе, Клод. Верю, как никому другому. Я так же страстно верила Неми, но её жизнь отняли. Ты остался.

– Вы же знаете, я всегда буду рядом, – отозвался мужчина и вдруг поразился, как хрипло прозвучал его голос. – Я иду за вами и воюю за вас.

– Верю, – она с какой-то затаённой надеждой смотрела ему в глаза. – Ты спрашивал, можно ли доверять Кроули. И я отвечу: ни в коем случае. Но в этом мире должен быть человек, на которого хочется слепо положиться. И я полагаюсь на одного тебя.

– Виктория…

– Взрывы, убийства, погоня – всё направлено против меня. Им не нужны ни Неми, ни мэр, ни бедняжка Уидмор. Им нужна я. Одна только я.

– Вы не проиграете, – он сжал кисть Виктории, показывая силу своей преданности. – Я знаю, бессмертным приходится переживать немало партий, но я не из тех, кто завидует их участи. Мне не нужны ни боль вашего существования, ни ваши страдания. Тысячу раз Жнец являлся за моей душой, но я умел обманывать, ставил на кон жизнь и забирал награду. Поэтому я здесь и поэтому такие, как вы, нуждаются во мне и ищут поддержки. Правда в том, что я сильный. Не разыгрывайте слабость, не показывайте ахиллесовой пяты, наоборот, прячьте всё это как можно дальше, в глубины вашей широкой души. Будьте госпожой, предводителем! Вы – чёрная королева, ферзь на шахматном поле, и выше вас по рангу только Судьба. Она здесь король, другого не сыщешь. А ферзь движется в любом направлении и пересекает поле за раз. Однажды я принёс клятву верности и повторяться не собираюсь. Вы нужны мне, я нужен вам. Иных причин нет.

Виктория молча смотрела, как взволнованный мужчина, отдышавшись, поднялся с колен и покинул кабинет. Она выбрала Клода не случайно. За минувшие годы агент ни разу её не подвёл. Этот человек не поддавался иллюзиям, он был убийцей. Псом, гораздо сильнее и опытнее остальных. Но не другом, не поклонником, не приятелем. И главное, Клод ясно осознавал своё место и не собирался ничего менять.

Невзирая даже на чувства.

Виктория знала о его любви. Это не было простым влечением. это было безмолвное признание и преклонение, привязанность слуги, одержимость. Одна из граней тех чувств, которых она сама испытывала к Неми.

Нечто кривое и извращённое. Навязчивая идея обладания светлой безгрешной душой, преследующая демона. Как из серой безликой толпы появляется гений, из народа язычников – пророк Божий, так же и из мира фальши вышла искренняя натура, противопоставившая себя обманам. Неми навсегда останется загадкой для порочной Виктории и запомнится как маленькая звезда, которая вспыхнула слишком ярко и быстро.

Кроули был прав, когда превратил мир в шахматную доску. Пёс верно сказал: это очередная игра для Виктории, а для исполнителей её воли и намерений – целая жизнь.