Мать, свирепо взиравшая на нее, отпрянула и расхохоталась:
— Я тебе не верю!
— Почему? Ведь ты такая умная. — Шарлотта была на грани отчаяния. — Ситуация вышла из–под контроля. Я умоляла его остановиться, но он не остановился. Не мог остановиться. Мне пришлось жить с ним.
Барбара с отвращением отстранилась от дочери, продолжая бушевать:
— Мартин был безумно в тебя влюблен, дурочка! Мне ясно, что ты его провоцировала. Знаешь, кто ты?
— Скажи, — быстро ответила Шарлотта.
Роан, не замеченный ими обеими, оказался в нескольких футах от них:
— Шарлотта!
— Даже не пытайся втянуть в это Роана, — предупредила Шарлотта, собравшись с силами.
— Я могу попытаться и попытаюсь! — решительно заявила Барбара.
Сердце Шарлотты забилось чаще.
— Добрый вечер, миссис Рейнер, — сказал Роан.
Барбара обрушилась на него, словно он был не одним из самых успешных людей в городе, а паразитом:
— Знаешь, вы стоите друг друга. Считаешь меня дурой?
Роан ответил с полным самообладанием:
— Я определенно не считаю вас дурой, миссис Рейнер. С какой стати вам вести себя как дура? Я уверен, вы не хотите привлекать к себе внимание. В конце концов, вы единственная, кто обладает безупречной репутацией.
Барбара откинула назад ухоженную голову.
— Изволь относиться ко мне с уважением, Костелло, — произнесла она высокомерно.
— Возможно, я стану так к вам относиться, если вы будете поступать так же со мной, — учтиво ответил Роан и взял Шарлотту за дрожащую руку. Он понимал, сколько осуждения ей пришлось вынести за эти годы. Барбара Марсдон была невыносимо жестока со своей дочерью. — Мы прощаемся с вами, миссис Рейнер.
Барбара одарила его пристальным злобным взглядом.
— Сколько самоуверенности, — произнесла она ледяным тоном, будто Роан не имел на это права. — Но я не предупреждаю дважды.
— Извольте держаться в рамках приличия, миссис Рейнер. — Роан продолжал говорить тихо и спокойно. — Мне не хотелось бы применять к вам меры.
Барбара не удостоила его ответа. Отвернувшись, она постаралась успокоиться, прежде чем вернуться к мужу. Как же ей хотелось, чтобы с Роаном Костелло произошло нечто ужасное! И с Шарлоттой! Кстати, Шарлоттой она тоже займется…
Глава 8
Через двадцать минут они оказались в пентхаусе Роана.
— Я выпью виски, — произнес Роан. — А ты?
Он оглянулся на Шарлотту. Она была невероятно красивой, но уязвимой, что его не удивило. Он и сам чувствовал себя разбитым. Некоторым женщинам суждено становиться мучителями. Барбара Марсдон–Рейнер — одна из них. Удивительно, но до трагедии с Мэтти она была милым человеком.
— Я выпью хорошего французского коньяка, если есть. — Шарлотта могла придумать только такой ответ.
— Разве французский коньяк бывает плохим? — пошутил Роан.
Они прошли через вестибюль по потрясающе красивому золотисто–белому мраморному полу в огромную гостиную, оформленную в европейском стиле.
— Присядь, а я поищу. — Он подошел к заставленному графинами столику на колесиках. — Тебе повезло. У меня есть лучший сорт «Хеннесси» и «Реми Мартин».
— «Реми Мартин». — Шарлотта знала, что этот коньяк выбрал бы ее отец.
Не в состоянии успокоиться, она стала прохаживаться по гостиной.
— Если бы я не знала ранее, то подумала бы, что горе сокрушило мою мать, — печально произнесла она.
— Возможно, она даже опасна.
— О, не говори так! — Шарлотта непроизвольно вздрогнула.
— Тогда что скажешь ты?
— Папе повезло, что он от нее избавился? — Она язвительно улыбнулась.
— Не сомневайся. — Роан продолжал возиться с напитками, борясь с сильным желанием подхватить Шарлотту на руки и отнести в спальню.
Сколько раз Мартин Прескотт брал ее на руки? Сейчас Роану было невыносимо думать об этом.
— Тебе тоже повезло, — заметил он. — И не нужно говорить, как повезло нашему сыну. Хорошо, что бабушка не желает его видеть. Тебе следует очень серьезно об этом подумать, Шарлотта. После сегодняшнего случая я не хотел бы, чтобы она общалась с Кристофером. До тех пор, пока не появилась твоя мать, вечер был великолепным. Зачем она все испортила?
Шарлотта глубоко вздохнула, повернувшись лицом к стеклянным дверям от пола до потолка. Из квартиры открывался потрясающий вид на Харбор–Бридж.
— Моя мать — одно из несчастий моей жизни. — Шарлотта присела на диван. — Она уничтожает меня. Я любила ее, несмотря на все свои душевные травмы, но больше не могу терпеть. Она по–прежнему тебя ненавидит. Ты можешь в это поверить?
— Шарлотта, пожалуйста, выслушай меня внимательно. Иногда ненависти нет конца. Давай забудем о твоей дорогой матери. Я не могу не думать о бедняге Рейнере. Ему точно не повезло.
— Может быть, он напивается до беспамятства, когда у мамы плохое настроение.
Роану следовало рассмеяться, хотя его глубоко ранила печаль на ее лице. Белокурая Шарлотта в белом шифоновом платье выглядела очень женственно. Она сняла роскошные серьги Марсдонов и положила их на журнальный столик.
— Боже, эти серьги такие тяжелые. — Она вздохнула. — Как и ожерелье.
— Не снимай его, — приказал Роан, когда она подняла руки к застежке.
Кровь забурлила в ее жилах.
— Почему? У тебя на уме что–то эротичное?
— А у тебя нет? — Его голубые глаза блестели. — Нам было так хорошо вместе.
— Старая история, Роан.
— В самом деле? — Его красивые губы изогнулись. Ее холодный взгляд «не трогай меня» был невероятно чувственным. — Тебе по–прежнему нравится, когда я тебя целую. — Он протянул ей бокал с коньяком. — Ты испытываешь прежний восторг.
— Так почему же ты не чувствуешь себя лучше от этого?
— Я почувствую себя лучше, когда узнаю всю историю целиком, — сказал он наконец. — Ты не против, если я присяду рядом с тобой?
— О, Роан! — Она заметила лукавый огонек в его глазах.
— Расслабься, Шарлотта. — Он расположился в кресле, расстегнул галстук–бабочку и оставил его висеть на белоснежной рубашке.
— Мне нравится, где ты живешь. — Она неторопливо отпила коньяк, ощущая, как он обжигает горло.
Роан небрежно оглядел гостиную:
— Квартира стоила мне больших денег. Но мне здесь нравится.
— Так сколько времени ты сможешь проводить в Излучине Реки? Ты намерен оставить нас с Кристофером там? — Она внимательно на него посмотрела.
— Ты имеешь в виду — намерен ли я поселить в поместье свою жену и сына? — сухо спросил он. — Ответ положительный. Я ничего не унаследовал, мое прошлое неопределенно. Мой биологический отец мне неизвестен и не играет никакой роли в моей жизни. Я хочу, чтобы Кристофер унаследовал поместье Марсдонов.
— Никто, кроме тебя, этого сделать не сможет, — тихо произнесла она. — Странная штука жизнь. Излучину Реки мог унаследовать Мэттью и его дети. Теперь ты говоришь о моем сыне…