какие-то бумаги.
Она посмотрела на меня с явным любопытством, а на Лизу бросила быстрый взгляд.
— Добрый день, — проворковала женщина. — Его Сиятельство ожидает вас.
Лиза молча кивнула и отворила дверь в смежное помещение.
Рабочий кабинет главы ОКЖ — представителя княжеского рода Волконских, был размером с небольшой зал для танцев. Да и сам Пётр Тимофеевич был мужчиной крупным. Я бы даже сказал грузным — брюшко выпирало из-под его белой сорочки, а щёки почти лежали на плечах.
— Ваше Сиятельство, — поклонилась Лиза, когда мы вошли.
Я обозначил поклон. Не люблю кланяться ещё с прошлой жизни. Моего «недопоклона» достаточно, чтобы соблюсти формальности. Никто не дождётся от меня подобострастия и выказывания безмерного уважения к важной персоне.
— Лиза, Максим, проходите, присаживайтесь, — голос княжича отражался от стен его огромного кабинета, точно рёв тролля от стен пещеры. При этом этот «тролль» старался говорить с теплотой. Большинство людей бы повелось на актёрские навыки главы ОКЖ, но я… Я-то с сиренами как-то повоевать успел на одном острове. Было там кое-что, о чём в этом мире ксенофобов не стоит рассказывать… Но в итоге благодаря опыту битв с сиренами я отлично наловчился не вестись на сладкие речи.
А вот мой друг Лютик Вертихвост после сирен долго в себя прийти не мог. Рыдал навзрыд, когда я вырезал этот курятник. Потом год со мной не разговаривал и лечился гномьим пивом, вытирая слёзы бородами гномьих женщин.
Пока мы шли к стульям для гостей кабинета главы ОКЖ, я размышлял, о том, что все дети князей мужского пола называются «княжичами». Перед нами сидит сын прошлого князя и брат нынешнего, потому он «княжич». Но при этом он высшее должностное лицо в одном из корпусов Империи. По службе он генерал-лейтенант. Вот и получается, что в этом человеке сплелись в узел интересы трёх сторон: его рода, его службы и его личные.
Короче, обычное дело. Я бы даже не обратил на всё это внимание, если бы где-то в глубинах моего мозга при прочтении фамилии «Волконский», что-то бы не щёлкнуло. Не могу припомнить детали… Но я мелкий, когда ещё жил как царевич, точно сталкивался с кем-то из Волконских.
— Максим, — глядя на меня тяжёлым взглядом, вкрадчиво начал огромный княжич, — прежде всего хочу принести слова соболезнования.
Лиза напряглась и пристально посмотрела на меня. Я же, проявляя чудеса театрального мастерства, тихо прошептал:
— Неужели… мама и папа мертвы?
— Прости, не так выразился, — мотнул огромной головой генерал-лейтенант. — Я имел в виду, соболезную, что всё обернулось так с твоими родителями и тобой. Они по-прежнему числятся пропавшими без вести. Я надеюсь, всё наладится. Но мне жаль, что ребёнку таких достойных людей пришлось пережить столько всего.
Мне показалось, Лиза едва не выдохнула с облегчением. Хех, она так переживает за меня?
А я вот гадаю, что за проверки мне тут устроил этот громила-тролль? Они у него сами собой выходят? Прямые и искренние люди главами спецслужб не становятся.
Ха! При этом вся внешность Волконского как бы намекает на то, что он простой как пять копеек.
Вслух же я ответил:
— Я тоже верю в лучшее, Ваше Сиятельство.
— Вот и правильно, мой мальчик, — кивнул он. — Верить — это лучшее из того, что нам остаётся. Но одной верой сыт не будешь. Иначе вообще не нужны были бы никакие службы. Максим, ты говорил, что у тебя есть сообщение от родителей для меня. Я хотел бы его услышать, — произнёс он, аки добрый дядюшка.
Но, сука!!! У тебя глаза злые!!!
— Увы, — я развёл руками. — Родители совсем не посвящали меня в свои дела. Да что уж, я только в день нападения по обрывкам фраз тех, кто хотел меня убить, понял, в чём дело. Точнее, предположил. Убедился только когда встретился с Зурабом. Мне пришлось соврать ему, чтобы попасть в Москву. В тот момент я не смог придумать варианта лучше.
Я говорил спокойно, не пытаясь особо играть. С Зурабом и ребятами, а также с Лизой и Игорем я был самим собой. К чему мне сейчас изображать испуганного котёнка, как с теми же британцами или французским комиссаром?
— Вот как, — нахмурился генерал-лейтенант. — Значит, ты обманул нас? И говоришь об этом так прямо⁈
Его голос стал холодным, он подался вперёд, нависнув над столом.
— Мне хотелось вернуться в Россию, и других вариантов я не видел, — проговорил я ровно.
Несколько секунд громила-генерал пытался размазать меня взглядом. Ха, будто у него получится, ну-ну.
Он тяжело выдохнул и откинулся на спинку кресла, натурально дав заднюю.
— Что ж, я понял тебя, Максим, — как можно спокойнее проговорил Волконский и даже улыбнулся. — Но знаешь, мы бы всё равно тебя вытащили из Лондона за заслуги твоих родителей.
Он смотрел на меня внимательно, ожидая реакции.
— Не могу быть в этом уверен, — отозвался я. — Но сейчас я здесь в России, и это факт.
Волконский едва не поморщился, но удержался. А затем кивнул:
— Факт. Как и то, что ты сказал Зурабу, что берёшь наши услуги в долг. Максим, слово сказано. В дворянском обществе любое слово имеет вес. А значит, ты должен нам за спасение.
— И от долга я не отказываюсь. Только сам решу, какой будет плата.
Княжич сверкнул глазами и стукнул по столу пудовым кулаком:
— Ты дерзишь, мальчик!
— Я лишь говорю вам, что не позволю меня использовать. Плата должна устраивать обе стороны, Ваше Сиятельство.
Он недобро цокнул и отвернулся. Несколько секунд молчал, а затем резко спросил, видимо, решив пока не включать доброго дядюшку, а врубить пьяного отчима:
— Почему ты решил, что Зураб тебе поможет? Почему вообще обратился к нему?
— Просто повезло услышать часть его разговора с британцами, — проговорил я спокойно. — Я спрятался там за деревом неподалёку. И к счастью, меня не заметили.
Генерал-лейтенант свёл свои тяжёлые брови. Затем резко выдохнул и спросил прямо:
— Ты сражался с террористами в поезде?
— Нет.
Он прищурился, помолчал, а затем кивнул и спросил:
— Хорошо. Что ж, Максим… Что ж теперь с тобой делать?
Спросил и снова смотрит на меня пристально. Я хмыкнул:
— Понять. Простить. Отдать документы и отпустить на все четыре стороны.
«Как собственно, и предполагается», — добавил я мысленно.
— Документы, — хмыкнул Волконский. — Документы ещё подтвердить надо, — он нажал на кнопку селектора и после того, как его помощница ответила, скомандовал: — Запускай.
А дальше мне, ожидаемо, провели процедуру подтверждения Метки. Ту самую, которую новоявленные «отмеченные» обычно сразу проходят в храмах.
Как я понял из литературы, прочитанной моим энергетически болваном и осколками моей личности, получив Метку, люди узнают её название — оно, по сути, появляется в их голове. Более того, к ним приходит понимание, какая им способность открылась. А потом, когда Метка прокачивается, люди сами собой узнают, какие новые способности у них появляются.
Я тоже, как и они, получаю это самое осознание, но способности генерирую и улучшаю самостоятельно. «Автопрокачки», как у всех, у меня нет.
Так что нет ничего удивительного в том, что я знаю название своей Метки.
Сейчас же, когда вошедший мужчина приложил к моей Метке диоды, подключённые к ноутбуку, словосочетание «Метка Охотника» высветились и на экране его компьютера.
— И правда, Метка Охотника, — чуть удивлённо произнёс генерал-лейтенант, когда ноутбук повернули к нему экраном. — Что она даёт, Максим?
— Я до конца не понял, — честно соврал я. — Но мне кажется, мои удары стали заметно сильнее, чем были на одном покрове.
— Всего-то? — поморщился княжич. — Очередная вариация Метки рукопашного боя? Их сложно развивать.
— Но я планирую этим заняться, — уверенно произнёс я.
Он смерил меня взглядом:
— Правильно. И заняться тебе этим придётся в ближайшем будущем.
А затем он огорошил меня сообщением, что с недавних пор в Российской Империи все новоявленные обладатели Метки обязаны пройти полевые обучающие сборы, где их будут учить сражаться и правильно использовать Метку.
И сборы эти начинаются через несколько дней после летнего солнцестояния.
— Ты сегодня же отправишься в Мурманск. Билеты мы уже приобрели, — безапелляционно заявил он.
— Вы не можете мне приказывать, я не ваш агент, — возразил я. Не люблю, когда мной командуют.
— Послушай, Максим, — процедил Валконский. — Долг каждого носителя Метки — либо быть стражем… А значит, и зарабатывать на жизнь этим. Либо же платить постоянные взносы в Корпус Стражей и не рисковать своей жизнью. Денег для первого у тебя нет. Да и легенда твоя этот вариант не предполагает. Поэтому ты, как личный дворянин и верноподданный империи,