должен отправиться в полевой учебный лагерь, расположенный возле одной из точек постоянных аномалий.
Я медленно выдохнул, ещё раз прислушиваясь к своим ощущениям.
Так-то вариант хороший, ведь я и хотел попасть туда, где поменьше интриг и побольше монстров, чтобы набрать силу. Этот тролль предложил то, что мне нужно. Притом это решение княжича всё ещё входит в комплекс мер по вытаскиванию меня из Лондона и созданию «рабочей» личины для жизни в России, а значит, в наши уже текущие взаимоотношения.
Мне нужна липовая личность «рабочая» и без лишних головняков. Не могу же я просто взять и заявить — я восьмой принц и один из претендентов на пустующий престол? Кланяйтесь мне и целуйте ноги!
Да, не могу. Если я так сделаю — не смогу защитить свою свободу. Свою Волю. Какой же я тогда буду Вольный Воитель?
Если и отбрасывать своё инкогнито, то лишь тогда, когда от моего имени будет дрожать земля. Когда ни один княжич, ни один генерал-лейтенант не посмеет себя поставить выше меня.
В конце концов, когда я смогу дать отпор своим кровным братьям.
Которых у меня, между прочим, аж девять штук от четырёх наших матушек-императриц — жён бывшего императора. Мой кровный папаша, обладатель могучей огненной Метки, находясь на пороге смерти, заявил, что трон займёт лишь самый достойный из его сыновей через десять лет. Затем он умер. И нет у него ни могилы, ни гробницы… Его тело стало золой и развеялось, как дым. Я видел это на записи в интернете. Этот момент — и его речь и его смерть транслировали в прямом эфире и не только на территории Российской Империи.
С тех пор Империю раздирают противоречия. Влиятельные рода тянут одеяло на себя. Пытаются переманить к себе принцев, возвысить их… Кто-то из братьев самостоятельно формирует свои фракции, кто-то плывёт по течению.
Фракции борются друг с другом на всех фронтах.
И никто понятия не имеет, как будут определять «достойного», когда минет ровно десять лет со смерти императора.
Ладно, об этом я буду думать, когда обрету силу.
Надо оно мне? Не надо?
Плевать.
Я в любой момент могу продемонстрировать Семейный Дар Императорского рода и выйти из тени.
Но попозже. Не сейчас.
А сейчас…
— Я не хочу в Мурманск, Ваша Светлость. Та ещё глушь и холодно. Но в то же время, недалеко от границ с Европейскими державами. А меня британцы ищут.
— И что же ты хочешь? — хмуро спросил он. — Наплевать на закон и проигнорировать полевой лагерь?
— Я выбираю Новосибирск, — произнёс я твёрдо.
Хоть я и не был уверен, что там есть подобный лагерь. Но там тоже находится точка постоянных аномалий. Нет столичного лоска и высоких аристократов, притом далеко от Европы, и… Не самая глушь.
Всё-таки совсем в глуши мне жить не хочется. Я хочу, чтобы моё имя гремело! Нужно начинать с чего-нибудь посолиднее Мурманска. При всём уважении, в Мурманске моё имя лишь покроется льдом.
А чего этот гад на меня так хитро смотрит.
— Тебе повезло, Максим, — изрёк он. — Мы приобрели тебе билет не только в Мурманск. Хочешь в Новосибирск — вперёд. Вылет через несколько часов.
И глаза такие у него типа: «Малыш, я переиграл тебя».
Иди в задницу, дядя. Я переигрывал твоё переигрывание. Аномалии Новосибирска разнообразнее Мурманских! Они все и их монстры станут кормом для меня и моей Метки!
В этот момент зверюга, живущая рядом с моим Сосредоточением, послала мне эмоцию: «солидарное голодное урчание».
Глава 11
Мне подарили одежду — ту, что уже была на мне плюс сменный комплект, немного деньжат и телефон с сим-картой. Ну и, разумеется, выдали новые документы и билеты на самолёт. А, чуть не забыл про брошюрку с информацией о лагере и Корпусе Стражей.
Ещё Волконский даже велел вызвать для меня такси. Из здания ОКЖ я выходил через главный вход. В просторном холле было многолюдно, но на меня будто бы никто не обращал внимания.
Ага, как же. Это же главное гнездо спецслужб. Некоторые агенты на автомате «срисовывают» новые лица. Я тоже смотрел на них с интересом. Кстати, давешнего лейтенанта Яшу так и не встретил.
Усевшись на заднее сиденье такси, я велел править в аэропорт Шереметевых. Эх, а ещё несколько часов назад я ехал в таком же такси, но в компании с красавицей. Жаль, нам с Лизой так и не удалось толком попрощаться. Генерал-лейтенант дал мне понять, что у них состоится долгий разговор о её приключениях, а у меня скоро вылет.
Ладно, увидимся ещё.
С этой благой мыслью я открыл свой паспорт и уставился на первую страницу.
Теперь меня зовут «Максим Константинович Белозеров».
Я принялся смаковать своё полное имя. Нравится. Сам фамилию придумал, пока как обыграть Ньюлейк. Новозёровым мне быть не хотелось.
Инициалы мои М. К.
Почему-то, как только я подумал об этом, у меня в голове заиграла какая-то боевая музыка и всплыли слова «Выберите своего бойца».
М. К. Белозеров… МКБ.
Стоило лишь осознать эту аббревиатуру, как в голове тут же прозвучал звонкий женский голос: «Monkey King Bar!»
Проклятье! Мой энергетический болван, пока управлял телом, много времени тратил на всякие сериалы, аниме и компьютерные игры. Сука, лучше бы энциклопедии читал.
Хотя этим занимались осколки моей души, а болван, похоже, больше отвечал за физиологию и отдых.
До аэропорта рода Шереметевых я добрался без особых сложностей — ну если не воспринимать традиционные московские пробки за таковые. Первым делом я направился в камеру хранения и открыл нашу с Лизой ячейку.
Её вещей уже не было. Похоже, всё-таки отправила кого-то забрать. И, вполне вероятно, отправила какого-нибудь работника ОКЖ.
Размышляя об этом, я проверял свои труселя и носки в сумке, одновременно прощупывая её со всех сторон.
Хм, у неё довольно толстые швы. Вещи точно чисты (во всех смыслах), а вот сумка…
Я вспомнил песню, что покоилась в закромах памяти моего энергетического болвана. Там было что-то вроде:
«Я параноик, вообще-то тихий. Не лезь ко мне, у меня справка…»
У меня справки нет. Но нет и уверенности, что ОКЖ не напихали мне каких-нибудь прослушек в сумку. А она ведь и в машине Игоря там, ещё во Франции, ночевала. Надо бы избавиться от неё на всякий случай.
Но делать это надо явно не в аэропорту, а то сумка в мусорке аэропорта может наделать ещё больше шума…
Мой взгляд упёрся в стеклянную банку, лежащую на дне сумки. Саму банку и её содержимое я уж точно выкидывать не собираюсь. Но интересно, о чём подумали агенты ОКЖ, увидев её? Приняли за чипсы из говядины?
Окончив осмотр вещей, я сверился с часами и направился в один из ресторанов, чьи закутки тянулись вдоль всего второго этажа. В этом подавали кахетинскую кухню, так что я ознакомился с мантами и хачапури. И проклятье! Я осознал, что готов убивать злодеев пачками, чтобы так вкусно есть каждый день. Цены в ресторане при аэропорте оказались заоблачные — пришлось потратиться знатно. Надеюсь, когда в Новосибирске какие-нибудь идиоты решат нарваться на меня, они выйдут из дома с полными карманами. Мне срочно нужно пополнить свой бюджет.
И да, я попробовал чай, но не кахетинский — чайная карта была довольно разнообразной. Я ткнул пальцем наугад, и палец попал на цейлонский с маракуйей. М-м-м… не конкурент кофе, но собрат. Эдакий дневной и ночной дозор. Потому что пить кофе по вечерам мне не по душе.
После плотного ужина я пошёл в туалет. Ха… И дело не в том, что еда плохо зашла, а в телефоне, который мне подарили в ОКЖ и который меня очень сильно смущал. Если предположить, что в моей сумке вряд ли оставили жучок, то смартфон уж точно должен быть настроен на сбор информации обо мне. И это уже не паранойя, а обычная логика.
Если я ошибаюсь, и глава Российских спеслужб подарил мне обычный смартфон — то я не Вольный Воитель, а самка накера. Но я не самка накера, а стало быть, не ошибаюсь.
Закрыв за собой дверь туалетной кабинке, я активировал покров и влил побольше энергии в ладонь. После чего сжал смартфон, тот жалобно скрипнул, и…
Мне пришлось влить ещё немного энергии. В конце концов телефон треснул и развалился на обломки, которые я смыл в унитаз. Правда, часть задней панели пришлось проталкивать ёршиком.
Закончив с делами и помыв руки я, наконец-то, пошёл к воротам, где уже началась посадка.
* * *
Лондон, Париж, Москва — за несколько дней я посетил три великие столицы мира. Но все