звучали бы более естественно, если бы не сопровождались смехом и странными ухмылками. Казалось, чем более серьезные последствия травм описывал Матвей, тем веселее становилось вокруг. Этому явно способствовал алкоголь, который молодые люди будто доставали прямо из-под земли. Лев пытался соблазнить его дорогим коньяком, для которого ягоды собирали не иначе как по лунному календарю, и на третьей попытке Матвей не сдержался.
– Врачи не верят в астрологию и пьют коньяк, в приготовлении которого луна не участвует.
Стол на четверых, за которым он сидел, взорвался смехом. Матвей провел рукой по сумке, где находился ожидавший его Кохер, и уже собрался подняться с места, когда его взгляд упал на один из круглых столиков у стены. За ним сидела лишь одна девушка, которую Матвей не видел здесь до этого самого момента. Впрочем, в маленьком зале было достаточно шумно и людно, чтобы не заметить кого-то из гостей – некоторые из них даже не знали друг друга.
Девушка была достаточно близко, чтобы услышать его колкость, и ее губы изогнулись в улыбке. Свет кованых ламп над их головами окружил ее фигуру, и Матвей невольно отметил, как изумрудный цвет вязаного платья делал ярче ее зеленые глаза.
Как бы часто его отец ни говорил, что полюбил мать Матвея с первого взгляда, он никогда в это не верил. Если дело касалось любви, одних взглядов определенно было мало. Однако они могли пробудить желание узнать, не появится ли столь сильное чувство спустя время после знакомства. Матвей не помнил, когда в последний раз испытывал подобное, и тем сильнее было его удивление, что сейчас он не мог оторвать глаз от девушки. На вид ей было чуть за двадцать. Черты ее лица были красивыми и правильными. Она не нанесла макияж и была бледна, но не выглядела нездоровой и смотрела на него в ответ без смущения или недовольства.
«Может, начнешь разговор, раз сидишь и пялишься как придурок?» – язвительно подсказал внутренний голос спустя несколько секунд, и Матвей поспешно отвел взгляд. Внезапно он обнаружил, что понятия не имеет, что бы мог сказать. Первое, что пришло ему на ум, было: «Пойдем отсюда», но звучало уж чересчур прямолинейно.
Лев продолжал бубнить что-то неразборчивое про дополнительную защиту в своем лыжном костюме. Матвей невольно вздрогнул, когда его вдруг окликнули по имени. Он ведь собирался уйти всего несколько секунд назад.
– Матвей Олегович, хватит уже пугать нас. Жить надо с удовольствием! – провозгласил один из друзей Льва (Жека? Женя?), потягивая ярко-зеленый коктейль. – Разве вы не согласны, что удовольствие продлевает жизнь?
– Но операцию все равно не заменит, да? – загоготал Лев.
– Не заменит, – сдержанно согласился Матвей, решив не поправлять его друга.
– За жизнь с удовольствием! – крикнул предполагаемый Жека, и вокруг подняли бокалы, поддержав идею нестройным хором голосов. – Веселимся, пока можем.
– Хороший тост, – раздался рядом спокойный, серьезный голос. Говорила зеленоглазая шатенка, чей бокал стоял нетронутым. – «Веселимся, пока можем». Смерть бывает непредсказуема, это в ней самое худшее. Иногда не знаешь, что случится в следующий час, не то что завтра или через неделю.
– Ну я-то знаю, что буду делать завтра, – сказал Лев, и его друзья усмехнулись. После операции он часто жаловался, как ему пришлось отложить долгожданную поездку в горы. – Хотя кто знает – может, выйду сейчас на улицу, а на меня упадет метеорит. Или врежется гребаный электросамокат. Смерть ведь такая сволочь. Жить вообще опасно, да, Матвей Иванович?
Собственное имя в ушах Матвея сейчас прозвучало насмешливо. Он молчал, не сводя глаз с желтой субстанции в коктейле напротив. В юности он бы не раздумывая согласился со Львом, но сейчас его почти мутило от перспективы провести за издевательскими обсуждениями видов смерти еще хотя бы несколько минут. Ему случалось по-черному шутить с коллегами перед или после долгих операций, но то были люди, прекрасно осознававшие ценность каждой спасенной жизни – и совсем неважно, что именно поставило ее под угрозу.
Когда он поднял взгляд, на него смотрели только Лев и незнакомка. Первый весело, вторая – задумчиво.
– Нет, если есть время и знания, чтобы все исправить.
– Очень мудро, – засмеялся Лев и отсалютовал ему бокалом. Матвей отвел взгляд. Для серьезных разговоров о ценности жизни здесь было совсем не место.
Девушка опустила глаза и невесело усмехнулась себе под нос. Затем неожиданно встала и направилась к выходу, шагая быстро и бесшумно. Она выскользнула за портьеры в тот самый момент, когда в зал вошла официантка, державшая в руках пластиковый пакет с контейнером.
– Кажется, это мой заказ, – заметил Матвей, едва скрывая облегчение, и поспешно вскочил на ноги. – Завтра мне на дежурство, поэтому я должен идти.
– Так вы же ничего не выпили! – возразил Лев. – Ладно, я вас провожу.
– Это лишнее.
Но парень его не слушал и уже встал на ноги, натягивая куртку. Матвей застегнул пальто и, не видя смысла с кем-то прощаться, вышел из зала. Девушки в зеленом и след простыл, и он почувствовал слабый укол разочарования. Он не знал, что бы сказал ей, но попросту не мог выбросить ее из головы. Что-то ему подсказывало, что ее ожидания от посещения этого места тоже не оправдались.
Когда они вышли на крыльцо, шел дождь. Оглядывая улицу, Матвей вытащил из сумки складной зонт. Среди прохожих не было никого, кто хотя бы отдаленно напомнил бы ему незнакомку. Нескольких глотков прохладного воздуха после шумного гастропаба было достаточно, чтобы его мысли немного прояснились. Он действительно рассчитывал, что сможет найти ее, чтобы продолжить разговор о непредсказуемости смерти? Черт возьми. Должно быть, алкогольные пары вскружили ему голову.
– Спасибо, что согласились поговорить. Было круто, хоть и недолго, – сказал Лев, доставая из кармана нечто похожее на пеструю прямоугольную зажигалку и поднося ко рту. – Я-то рассчитывал отблагодарить вас.
Матвей покачал головой:
– Я работаю не ради благодарности.
Парень многозначительно хмыкнул, не отрывая губ от мундштука. Матвей уже открыл рот, чтобы попрощаться, но неожиданно тот продолжил:
– Вы крутой специалист. И заслуживаете соответствующей жизни. Ваш институт лучший, это понятно, но по деньгам… – И Лев скривил губы, очевидно, уверенный, что хирург редко мог позволить себе еду в ресторане, даже таком простом, как этот. Живя один в небольшой квартире, Матвей не купался в деньгах, но и не бедствовал. Он допустил, что, если твои родители настолько богаты, что могут купить весь институт скорой помощи целиком и сделать из него огромный торговый центр, твое представление о деньгах может быть немного расплывчатым.
– Уверяю, у нас все отлично с…
– Я тут подумал, что можно сделать. Появилась идея. Взаимовыгодная, – сообщил