Исчезает в Днепре.
РУСАЛКИ (поют)Всплываем, играеми пеним волну.На свадьбу речнуюзовем мы луну.Все тише качаясь,туманный женихна дно опустилсяи вовсе затих.И вот осторожно,до самого дна,до лба голубогодоходит луна.И тихо смеется,склоняясь к нему,Царица-Русалкав своем терему.
Скрываются. Пушкин пожимает плечами.
<Февраль 1942>
СЕМЬ СТИХОТВОРЕНИЙ
"Как над стихами силы средней…"
Как над стихами силы средней эпиграф из Шенье,как луч последний, как последний зефир… comme un dernier
Rayon,[6] так над простором голыммоих нелучших леткаким-то райским ореоломгорит нерусский свет!
1945
"Целиком в мастерскую высокую…"
Целиком в мастерскую высокуювходит солнечный вечер ко мне:он как нотные знаки, как фокусник,он сирень на моем полотне.
Ничего из работы не вышло,только пальцы в пастельной пыли.Смотрят с неба художники бывшиена румяную щеку земли.
Я ж смотрю, как в стеклянной обителизажигается сто этажейи как американские жителитам стойком поднимаются в ней.
<Ноябрь 1953>
"Все, от чего оно сжимается…"
Все, от чего оно сжимается,миры в тумане, сны, тоска,и то, что мною принимаетсякак должное — твоя рука;
все это под одною крышеюв плену моем живет, поет,но сводится к четверостишию,как только ямб ко дну идет.
И оттого, что — как мне помнится —жильцы родного словарятакие бедняки и скромницы:холм, папоротник, ель, заря,
читателя мне не разжалобить,а с музыкой я незнаком,и удовлетворяюсь, стало быть,ничьей меж смыслом и смычком.
———
"Но вместо всех изобразительныхприемов и причуд, нельзя льодной опушкой существительныхи воздух передать, и даль?"
Я бы добавил это новое,но наподобие кольцасомкнуло строй уже готовоеи не впустило пришлеца.
Август 1953
"Вечер дымчат и долог…"
Вечер дымчат и долог:я с мольбою стою,молодой энтомолог,перед жимолостью.
О, как хочется, чтобытам, в цветах, вдруг возник,запуская в них хобот,райский сумеречник.
Содроганье — и вот он.Я по ангелу бью,и уж демон замотанв сетку дымчатую.
Сентябрь 1953
"Какое б счастье или горе…"
Какое б счастье или горени пело в прежние года,метафор, даже аллегорийя не чуждался никогда.
И ныне замечаю с грустью,что солнце меркнет в камышах,и рябь чешуйчатее к устью,и шум морской уже в ушах.
28 декабря 1953
Итака
"Есть сон. Он повторяется, как томный…"
Есть сон. Он повторяется, как томныйстук замурованного. В этом снекиркой работаю в дыре огромнойи нахожу обломок в глубине.
И фонарем на нем я освещаюслед надписи и наготу червя."Читай, читай!" — кричит мне кровь моя:Р, О, С, — нет, я букв не различаю.
1953
"Зимы ли серые смыли…"
Зимы ли серые смылиочерк единственный? Эхо ливсе, что осталось от голоса? Мы ли поздно приехали?
Только никто не встречает нас. В домерояль — как могила на полюсе. Вот тебеласточки. Верь тут, что кроме пепла есть оттепель.
Ноябрь 1953
"Минуты есть: "Не может быть, — бормочешь…"
Минуты есть: "Не может быть, — бормочешь, —не может быть, не может быть, что нетчего-то за пределом этой ночи", —и знаков ждешь, и требуешь примет.
Касаясь до всего душою голой,на бесконечно милых мне гляжусо стоном умиленья; и, тяжелый,по тонкому льду счастия хожу.
27 декабря 1953
"Средь этих лиственниц и сосен"
Средь этих лиственниц и сосен,под горностаем этих гормне был бы менее несносенсуществования позор:
однообразнее, быть может,но без сомнения честней,здесь бедный век мой был бы прожитвдали от вечности моей.
Санкт-Мориц, 10. 7. 65.
"Сорок три или четыре года…"
Сорок три или четыре годаТы уже не вспоминалась мне:Вдруг, без повода, без перехода,Посетила ты меня во сне.
Мне, которому претит сегодняКаждая подробность жизни той,Самовольно вкрадчивая сводняВстречу приготовила с тобой.
Но хотя, опять возясь с гитарой,Ты "опять молодушкой была",Не терзать взялась ты мукой старой,А лишь рассказать, что умерла.
9 апреля 1967
ПАСТЕРНАК
Его обороты, эпитеты, дикция,стереоскопичность его —все в нем выдает со стихом Бенедиктовасвое роковое родство.
22. 8. 70.
"Как любил я стихи Гумилева!"
Как любил я стихи Гумилева!Перечитывать их не могу,но следы, например, вот такогоперебора остались в мозгу:
"…И умру я не в летней беседкеот обжорства и от жары,а с небесной бабочкой в сеткена вершине дикой горы."
Курелия (Лугано), 22. 7. 72.
"В ничтожнейшем гиппопотаме"
В ничтожнейшем гиппопотамекак много есть нежности тайной!Как трудно расстаться с цветами,увядшими в вазе случайной!
Монтре, 29. 5. 73.
TO VERA
Ax, угонят их в степь, Арлекинов моих,в буераки, к чужим атаманам!Геометрию их, Венецию ихназовут шутовством и обманом.
Только ты, только ты все дивилась воследчерным, синим, оранжевым ромбам…"N писатель недюжинный, сноб и атлет,наделенный огромным апломбом…"
Монтре, 1. 10. 74.
Примечания
1
Ж.-Ж. Руссо (фр.).
2
Серсо (фр.).
3
Конец (англ.)
4
Книжный знак, определяющей принадлежность книги(лат.)
5
Поэзия как живопись (лат.).
6
Как последний луч (франц.).