Дармир, стирая несуществующие слезы.
— Ну хорошо, — вынужденно согласилась я. — Но мне все равно трудно воспринимать мир так, как ты мне пытаешься его представить. Для меня некоторые вещи кажутся такими дикими…
Дармир положил руку мне на колено и вгляделся в лицо долгим глубоким взглядом:
— Лишь только первые сутки подходят к концу, не все потеряно. Просто помни, что ты здесь — не чужая. Ты не случайно провалилась в пространстве, или потому что мне так очень сильно захотелось. Если бы это не было предрешено судьбой, кольцо никогда бы не нашло тебя. За десять дней в твоем мире я умирал каждую секунду. От неверия в такой конец, от несоответствия ожиданий желаемому: магия дает бесконечную мощную надежду и веру в то, что выход есть всегда. А я его почти не видел. Я так боялся вернуться ни с чем, чтобы на следующее же утро уйти в небытие опустошенным и разочарованным в провидении. Ты вернулась домой, к корням. Если бы много лет назад история повернулась иначе, возможно, сейчас ты могла бы жить в столице вместе с Руассой, или находилась на домашнем обучении как Кэнит и Лесса. А учитывая твой сильный ментальный дар, вполне вероятно, что тебя приняли бы в Академию прикладной магии, кстати, это еще можно устроить. Ты здесь — своя. Как корабль, вернулась после долгого плавания. А замужество, на которое мы тебя подвигаем, окажет честь тебе и всем твоим потомкам.
Дармир говорил и говорил, погрузившись в себя и перестав сверлить меня насквозь своими невероятными голубыми лучистыми глазами, а во мне с каждой новой гранью его откровения нарастала паника. Дикая и пожирающая.
Наверное, это судьба: второй раз подряд карета подскочила на кочке, и от неожиданности мы полетели вперед. Дару повезло меньше, чем мне. Его посадка оказалась не столь мягкой и неожиданной, нежели моя: всем корпусом я налетела прямо на внезапно материализовавшегося мужика, который подхватил меня чисто инстинктивно. Хорошо, что не выплюнул в лицо какое-нибудь заклинание!
— Лорд Даргомас, это крайне невежливо, знаете ли! Карета — наша частная собственность! — распутываясь от плаща, перекинувшегося ему через голову, ползая на коленях, крайне недовольно заявил брат. Я была с ним согласна.
Ну да, сидя на коленях у этого самого лорда, придерживаемая за талию и чисто машинально обвивая его за шею. Тоже, кстати, весьма опешившего от сцены в кабине утром и пока до конца не осознавшего, кто у него в прямом смысле почти сидит на шее.
— Юля, вы еще не женаты, слезай немедленно, с него станется! — зашипел Дармир, и я поспешила освободить колени Шера. Тот презрительно окинул мой наряд холодными сапфировыми очами (вот, набралась уже от брата всяких словечек!) и обратил свой взор на почти приведшего себя в порядок Дармира. Брат в этот момент нервно поправлял локоны, выбившиеся из прически.
— Собственно, вы бы хотели узнать причину моего бесцеремонного вторжения, полагаю? — не спросил, скорее заверил нас в этом Шеррер.
— Да ты чо? — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Леди, как-никак. Мне же за него замуж выходить, вдруг, припомнит еще. «Ты правильно подметил, Дар, станется!»
— Мы внимаем, — ответил за нас обоих брат, сдерживая смешок по поводу моего только что чуть было не удавшегося ляпа. Уверена, за десятидневное пребывание на Земле он успел нахвататься жаргона и слэнга, поэтому его слух не сильно бы пострадал, если бы я все же «почесала языком».
Шеррер по-видимому не рискнул встрять в наш мысленный диалог, поэтому шутки не понял, равно как и почти не сорвавшийся с губ Дара смех, больше походивший на похрюкивание.
— Ваш отец, юный лорд Дармир, премного уважаемый Магорус Киатар, устраивает семейный ужин. А поскольку я скоро стану частью вашего многочисленного семейства, точнее, — тут он запнулся, но преодолел внутренний, некий одному ему понятный какой барьер, и выдавил, — милая Юля (произнес, будто выругался) войдет в мою, то приглашение вашей матушки, несравненной леди Лираны, оказалось весьма ожидаемым.
Мы с братом переглянулись, но, не почувствовав подвоха, продолжили слушать замысловатые речи Даргомаса:
— Собственно, я поспешил предупредить мою избранницу, что не испытываю никакой неловкости от выбора ее, кхм, необычных нарядов. Хотя сейчас она выглядит весьма достойно. Пусть не переживает, если в ее, — мужчина сделал издевательское ударение на местоимении, — гардеробе не сыщется подходящего платья. Спешу откланяться, до скорой встречи, — и он растаял в воздухе. А мы, потрясенные, сидели, не в силах проронить ни слова. Огорошил, гад!
— Дар, скажи, это было оскорбление, да? — вышла из ступора, переварив тонкую иронию будущего супруга. Теперь я просто обязана выйти за него и скрасить остаток дней, чтобы он пожалел о своем решении. За две недели справлюсь, расшибусь, но приструню сволочь, в десять раз меня старше и столько же умнее.
— Да, — невинно подтвердил брат.
— То есть за ужином я имею полное право оставить его голодным и даже выцарапать глаза и никто мне слова не скажет?
— Нет.
— Отлично! Мне понадобится помощь Лессы. Она мастерски, как я успела убедиться, искажает пространство, — кажется, у меня уже созрел план. Да здравствует Дисней!
— Создает иллюзии, — поправил Дар.
— Замечательно, — я оскалилась похлеще Чеширского кота. — Займемся дискредитацией моего жениха.
— Чем? — переспросил брат.
— Подрыванием его имиджа и авторитета, — пояснила, барабаня по раме и вглядываясь в наступающий на горизонте кровавый закат.
— О, Юля, ты мне нравишься все больше и больше. С тобой совсем не скучно! — радостно воскликнул Дармир, чуть ли не подпрыгивая на месте.
— Шеру повезло бы куда больше, если бы вместо меня ты прихватил мою кузину Марину. Ваш мир бы не выстоял, — мрачно оповестила старшего брата, сейчас во всю ну никак своим поведением на него не претендовавшего.
— Ах, до чего у тебя полезные родственные связи оказываются! Познакомишь меня с леди Марианной как-нибудь?
— Всенепременно, — хихикнула, слегка опешив. Да уж, Маринку обозвали леди Марианной, услышь это, она бы описалась от восторга!
Остаток пути где-то в двадцать земных минут ехали молча, каждый думая о своем. Дар, правда, если это можно списать на тишину, напевал себе под нос какой-то мотивчик явно не местного композиторского склада. При этом отстукивал на коленях очень даже четкий ритм, в котором с ужасом ближе к завершению я опознала один из последних хитов, крутившихся на радио. Но больше ничего необычного не происходило. Уже на подъезде я вдруг озадачилась одним скользким вопросом:
— Слушай, если Шер собирается стать магистром и ему перевалило за тринадцатый десяток, то чего он ведет себя как обиженный на весь мир взбалмошный подросток?
— У