Читать интересную книгу Эдичка - Зоя Грэй

Начались танцы, и папа повел Маргариту танцевать. Потом танцевали все, и я видел, как Маргарита отплясывает с лохматым Саймоном, а после, уже в медленном танце, Саймон почему-то держит свою руку на ее попе.

«А-а, так это, наверное, тот самый Саймон, с которым она все время болтает по телефону», – подумал я.

Наконец объявили, что машина подана. Девицы, сопровождавшие Маргариту, почему-то выстроились в ряд, и Маргарита, повернувшись к ним спиной, бросила через голову свой букет. Мама Маргариты его поймала, и все сразу заахали, потому что по примете девушка, поймавшая букет, следующая на выданье.

Молодые сели в машину и уехали проводить свой медовый месяц. Папа даже не попрощался со мной. Я стоял и чуть не плакал. А вдруг он не прилетит из этого Занзибара и я его никогда уже не увижу. Собаки долго бежали за машиной и громко лаяли.

– Ну вот, Эдичка, – сказала по-русски бабушка Варя, – теперь у тебя началась новая жизнь.

Глава десятая Рождество

Со дня свадьбы прошло три месяца. Моя жизнь не очень сильно изменилась с тех пор. Я ходил в ту же школу. В то же время возвращался домой. Ел вкусные обеды, приготовленные миссис Смит. Гулял с Борькой, он всегда ждал меня у наших ворот и радостно приветствовал, увидев.

Одно было плохо: в нашем доме на правах законной хозяйки жила теперь Маргарита. Хозяйкой она, конечно, была никакой, о чем не уставала повторять бабушка Варя, но с папой моим состояла в браке, и с этим уже ничего не поделаешь. Я часто говорил Борьке об этом – по-русски, чтобы Маргарита не слышала.

– Раньше надо было что-то предпринимать, Борька, – говорил я. – Подложить ей в постель лягушку или запустить в сумку паука. А еще лучше засунуть в ее сапог дохлую крысу. Уж тогда-то она точно убежала бы из нашего дома.

В ответ Борька лишь тяжело вздыхал. Он лежал рядом со мной на диване, положив голову на лапы. Весь вид его как бы говорил: «Ну что мы теперь можем поделать?»

При слове «крыса» он, правда, оживился и зарычал. Даже спрыгнул с дивана и подбежал к двери, видно, решил не откладывать дело в долгий ящик и раздобыть крысу прямо сейчас. Если учесть, что Борькина порода была выведена специально для охоты на крыс, то достать крысу для него не представляло проблемы. Он стоял у двери, вилял хвостом и всем своим видом говорил: «Скажи только слово, хозяин, я мигом».

– Знаю-знаю, что ты достанешь, но теперь это нам уже ничего не даст, нас просто накажут, вот и все. Я должен придумать, как ее выжить отсюда.

Борька склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня, но, так и не дождавшись никаких указаний, запрыгнул на диван, опять положил голову на лапы и вновь тяжело вздохнул.

Сразу после того, как папа и Маргарита вернулись домой из своего свадебного путешествия, мне показалось, что Маргарита стала добрее и мое будущее не так уж плохо.

Она похорошела, ноги загорели и выглядели еще длиннее, белокурые волосы лежали россыпью по бронзовым от загара плечам. Глаза на загорелом лице казались просто огромными и еще более голубыми. Папа явно проигрывал на ее фоне. Загорать он не мог из-за особенностей кожи, поэтому его лицо сделалось ярко-красным, а ноги в коротких шортах представляли сплошной ожог. Добавляли карикатурности старые, стоптанные сандалии и нелепые коричневые носки. Моя мама никогда не разрешала ему так одеваться, но Маргарите, похоже, было полностью наплевать, в каком виде он ходит.

По приезде папа все время пропадал на работе, а Маргарита, наоборот, почти не вылезала из дому. Она много болтала по телефону, и как-то я случайно подслушал ее разговор с подругой по имени Дебби. Маргарита, не переставая смеяться, говорила своим низким и хриплым голосом о каком-то идиоте и чучеле. И только после того, как она упомянула его дурацкого ребенка, я понял, что речь идет обо мне и моем папе.

– Я тебе одно скажу, Дебс, – ворковала она в телефон, – ищи себе такого же старого кретина, как мой, и завязывай с учебой, к долбаной матери. Охота тебе таскаться каждый день в универ и сидеть на этих занудных лекциях? Вот я: встаю в полдень, принимаю ванну, долго завтракаю, потом курю, болтаю по телефону, потом выбираюсь в магазины – чем не жизнь? Я как вспомню универ – прямо блевать хочется.

Тут она замолчала – должно быть, Дебби что-то ей возразила.

– Ну и что? – ответила Маргарита. – Поживу пять лет и разведусь, хапну пятьдесят процентов от всего. Зачем мне эта долбаная специальность? Найду себе еще какого-нибудь урода. Нет, здесь тоже жить можно, только этот его ребенок меня достает и собака вонючая надоела. Не понимаю, почему их не заберет к себе его мамочка – сексуальная маньячка?

Маргарита опять замолкла, Дебби, видимо, возразила снова. Потом продолжила:

– Ну конечно маньячка, от профессора уйти к этому бугаю. Да, он хорош собой и в койке, наверное, большой виртуоз, только уходить-то зачем? Трахайся себе на здоровье на стороне, кто мешает? Я вот уже успела смотаться к Саймону пару раз. Не терпеть же мне этого слюнтяя.

Мне стало очень обидно за папу с мамой. Я, правда, не все понял из того, что она говорила, но одно я запомнил четко: Маргарита – та еще ведьма и надо сделать все возможное, чтобы выкурить ее из нашего дома. После подслушанного разговора я решил бороться, а способов для борьбы у меня хватало.

Во-первых, я постоянно прятал ее сумку или вынимал из сумки кошелек и засовывал его под диванную подушку. Маргарита искала сумку часами и ругалась при этом страшно. А как-то раз она уехала из дому без кошелька, потом вернулась в ярости и начала швыряться вещами на глазах у изумленного папы, который как раз пришел домой пообедать.

Еще я часто подсыпал соль ей в чай, но за это попадало миссис Смит, и скоро я перестал так делать. Борька тоже старался от души. Он с удовольствием слюнявил Маргаритины сапоги и туфли, жевал колготки, а однажды напрудил лужу около ее сумки. Этот его подвиг был, наверное, лишним, зато Маргарита стала исчезать из дому надолго, чему мы с Борькой были счастливы несказанно.

«Подожди, мы тебе еще и не такое покажем», – торжествовали мы с моим четвероногим товарищем.

Последним нашим изобретением было выть под дверью ее спальни, когда она пристраивалась отдохнуть. Ошалевшая Маргарита выскакивала из комнаты, но мы сразу же исчезали.

Раз в две недели я уезжал к маме, она жила теперь в центре города. Я очень любил бывать у нее. Она была красивая, как и прежде, и так же очень вкусно готовила. Я любил играть со своими сводными братом и сестрой, и они меня очень любили и всегда радовались, когда я приезжал к маме. Дейв был все такой же – приветливый и невозмутимый. Из прежней своей квартиры они только что переехали в новый дом, который маме тоже удалось получить от городского совета. Дом был в хорошем районе. И мамин дом, и еще несколько других новых домов аккуратно вписались в квартал, состоявший исключительно из дорогих частных домов, и мама этому очень радовалась.

Я жаловался маме на то, что Маргарита меня не любит и жить дома мне стало хуже, но мама, как всегда, меня успокаивала и говорила, что надо потерпеть, скоро все переменится. И я ждал терпеливо и боролся с ведьмой, как мог.

Был уже декабрь, и мы с Борькой с нетерпением ждали Рождества. Во-первых, на Рождество к нам приезжала бабушка Варя. Во-вторых, Рождество было самым лучшим из праздников – с подарками, множеством шоколада и, самое главное, с каникулами.

Ну, вообще-то, Рождество – любимый праздник не у меня одного, этот праздник любят в Англии, Шотландии, Ирландии – короче, во всем Соединенном Королевстве, так официально называется наша страна.

К Рождеству англичане готовятся заранее. Некоторые начинают приготовления едва ли не с лета. А одна мамина знакомая закупает подарки на январских распродажах, и когда наступает следующее Рождество, у нее уже все готово. Правда, подарки, пролежав на чердаке год, приходят в негодность, но зато все упаковано, перевязано ленточками, украшено бантами, ну а что там внутри, это мамину знакомую не волновало нисколько. Главное было вручить подарок и не тратить предпраздничное время на поиски подходящих вещей.

Уже в сентябре в магазинах можно увидеть рождественские товары, всякие начинки для пирогов в банках, конфеты и так далее. А уж в конце октября под них отводились целые торговые ряды, по залам ходили Деды Морозы, везде стояли украшенные елки и громко играла рождественская музыка.

В ноябре все хозяйки бегали озабоченные и спрашивали друг у друга:

– Ну, вы уже подготовились к Рождеству?

– Даже не начала об этом думать, – отвечала на такой вопрос мама.

Бабушка Варя критиковала этот ажиотаж и говорила, что Рождество – день рождения Иисуса Христа, а все про это забыли. Именно его мы и празднуем, при чем тут всякие пудинги и подливки?

Однако в нашем доме все делалось по-английски, благодаря миссис Смит. И в этом году никаких отступлений от правил не предполагалось. Я знал, что к нам на обед приезжает мама Маргариты, а я с бабушкой Варей и Борькой уезжаю к моей маме, чему я был очень рад, потому что совершенно не переносил традиционный английский рождественский обед.