она.
Зациклилась. Закрылась. Такое возможно?
Сумка…
Сосредоточилась на одном ощущении, не разрешает себе думать и чувствовать.
Топ…
А ведь в ней живет страх. Точно живет. Вот чуть видно.
И ненависть есть. Если за нее потянуть…
Не успела нить вынырнуть на поверхность, как щеку обожгло болью. И вторую. И снова пощёчина.
— Да что ж вы делаете! Вы его убьете!
— Ннетт. Ожживвет, не ввол-ннуйсся.
Заика? Очень похоже. Но согласные звуки она произносит не раздельно, повторяя их несколько раз, а плавно, растягивая, словно это гласные. Раньше казалось, человеческая глотка на это не способна.
А нечеловеческая?
Опять пощёчина.
— Ессли уппаддет ввдррруг — ттак ббей. Очннетсся сррразу.
— Да что-то… — Начал было Вито, но Димитрий, ещё не открыв глаз, перехватил тонкую женскую руку.
— Благодарю. Не стоит меня больше… лечить.
Добрая врачевательница фыркнула и отступила назад.
Димитрий соотнес имеющуюся информацию и решил, что это отнюдь не случайная прохожая, а девушка из аптекарской лавки — голос вроде бы ее.
А ведь лавка недалеко.
И зверь у нее есть. Маленький, конечно. Но кто приручил маленького, может посадить на цепь и большого, почему нет?
И она видит его сущность. Иначе бы не "закрылась".
Занимательно: он не знает, кто же он на самом деле, а она знает.
Хоть спрашивай.
Или пытай…
Димитрий открыл глаза. Показавшееся недавно из-за туч солнце опять спряталось за серую вуаль небесной ваты. Поднялся ветер — пока ещё слабый, но тем не менее сулящий скорую грозу.
— Ох! — Вито засуетился, помогая встать, но Димитрий убрал его руку и поднялся сам. Слабости не было. Только ощущение чего-то потерянного. Мир стал наполовину менее ярок и ровно на столько же менее информативен.
— Благодарю уважаемую Рейфи за помощь, — Кривз постарался сказать это без иронии, но не вышло. Южанка улыбнулась.
— Рада.
Наверно, имелось ввиду "рада помочь".
— Как ваше торговое дело? — отряхивая одежду, как бы между делом спросил Димитрий.
— Ххорррошшо.
"Р" у нее выходило чудо как звучно, и сыщика опять невольно посетила мысль про оборотня. Дела это древние, ритуалы обращения позабыты, а у Северных гор стоит стража, с особым пиететом встречающая всех изредка выходящих оттуда людей и нелюдей любых мастей, но мало ли…
Девушка улыбалась, однако в ее движениях ощущалась нервозность. Невидимая глазу, но Димитрий ее чувствовал, как люди чувствуют запах или тепло.
— Много покупателей?
— Доссстаточно. Людди вссегдда боллеют.
— Действительно. И при этом способов лечиться известно не так много. Кстати, а вы, уважаемая Рейфи, не были знакомы с погибшим сыном почтенного травника?
— Была.
Резко, отрывисто. Даже звуки потеряли свою тягучесть.
— Онн был не хорррошшим челловвекомм.
— Заходил к вам?
— Захходдил. Пррроссто. И ссканддаллить.
— Просто? Зачем? Вы же конкуренты.
— И именно поэттому должжны прррисматррривать дррруг за дррругом.
Что-то было не так.
— А вы за ним присматривали?
— Не оссобо.
Димитрий молчал и девушке пришлось добавить:
— Он не интеррресссный.
— А кто интересный?
— Вы.
Вито изумлённо охнул. Сыщик нахмурился. Это было совсем не то, о чем подумал пустоголовый помощник. О, это было прямое подтверждение: "Я знаю, что ты из себя представляешь".
И демоны побери эту девицу, ситуация вышла преглупейшая, ведь сам он этого не представлял!
— Это… — Димитрий подбирал слова, словно шел босым по острым осколкам. — Может иметь последствия.
Вито подавился слюной и раскашлялся так, что распугал всех ворон.
Южанка обвела взглядом улицу.
— Хорррошшший горррод. Тиххий.
— И тем не менее меня послали именно сюда. Выходит, не такой уж тихий.
— Жжаль.
Сыщик услышал в этом: "Жаль, что придется уезжать". Южанка стояла ровно, смотрела выжидательно, ее довольно экстравагантный для этих мест наряд сейчас, в предгрозовую погоду, на этой зелёной улице казался гармоничным. Шаровары широки, но обхватывают щиколотки золотыми лентами, полы длинной рубашки разрезаны на четыре части, сверху накинута полупрозрачная накидка, с которой играет ветер, делая девушку похожей на призрака. Или крылатую небожительницу. Широкий пояс подчеркивает талию, тонкая ткань одежд разноцветной волной очерчивает линию бедер. Не красавица в современном понимании, но что-то завораживающее в этом было. Что-то нездешнее.
— Вас разве не ждут покупатели? — спросил Димитрий девушку. Та показала рукой на небо.
— Гррроза идёт.
Сыщик смахнул с одежды последние пылинки-былинки.
— В грозу люди не болеют?
— В грррозу ллюди не ходдят за лекарррствввами. Осссобенно вв такую.
Нет, конечно, угадать ближайшую погоду по простейшим приметам не так сложно, но всё-таки совокупность умений девушки не может не вызвать подозрений.
С другой стороны, он всегда всех подозревает.
— Иногда даже себя! — заливисто смеётся знакомый-незнакомый парень в рубашке такой яркой расцветки, что от нее рябит в глазах.
Рядом с ним, спиной к говорившим, стоит женщина. Ветер треплет ее юбку цвета морской волны. Темные волосы развеваются за плечами и иногда кажется, что эти длинные пряди — шипящие змеи, стерегущие покой хозяйки. Вот она начинает поворачиваться… Лицо. Какое у нее лицо? Глаза должны быть зелёными. И ещё…
И ещё кровь. Кровь на лице. На шее. На ладонях.
— Убьешь? — спрашивает женщина, что окутана тьмой и вонью казематов.
— Нет, — отвечает кто-то голосом Димитрия. — Сначала помучаю.
И расплескивается вокруг тишина — гадкая, трусливая, предвещающая крики боли…
Сыщик и южанка одновременно отшатнулись друг от друга. Рейфи кивнула, заторопилась к перекрёстку. Вито, не замечая, что хозяин еле стоит на ногах, радостно воскликнул:
— О! Лада бежит!
Возглас резанул по ушам. Димитрий обернулся, но медленно и неуклюже, словно заводная кукла с заржавевшим механизмом.
Девчонка торопливо всунула ему в руки записку и только потом прижала ладошки к груди, пытаясь отдышаться.
Кривз дрожащей рукой развернул листок. Сид Урд напоминал о приглашении на ужин.
— Что ж, мне надо переодеться. Вито, свободен. Барышня, разрешите откланяться.
Не слыша ответов детей, Димитрий направился к гостиному дому. В ушах у него до сих звучал собственный голос.
"Сначала помучаю."
Глава 9. Ужин в приличном обществе
— Даже погода против! Не понимаю, зачем ты все это затеяла!
— Погода — ерунда, мой дорогой. Человеку достойного положения и погода не помеха.
— Достойное — это точно не про мужчину, у которого фамилия идёт сразу за именем! Да он даже не купеческого звания, не "дон"!
— И всё-таки он из столицы, мой дорогой. И бумага у него с самыми широкими полномочиями, ты сам мне говорил. Такие не дают абы кому.
— Надеюсь, ты не строишь матримониальных планов на его счёт!
— В настоящее время это недальновидно. Но от нас не будет, если мы угостим молодого человека ужином. Да и нам с девочками интересно на него посмотреть.
— Он не такой