без того не выказавший радости от встречи с сыщиком, помрачнел ещё больше.
— Сид Угль не лечит вену. Для нее заказывали доктора из столицы. Ваш порез уже зажил?
Димитрий коснулся бока.
— Вы знаете, что это был ничего не значащий пустяк.
— Но мальчишке вы об этом не сказали.
Дарьян выпрямился. Посмотрел наконец не на свои записи, а на собеседника. Взгляд его был холодным, губы сжались в злую тонкую линию.
— Вы играете с нами, сыщик Кривз. В какую-то странную, свою игру. А я, знаете ли, с детства не люблю игры. Особенно если не знаю ставок.
— Думаю, у вас неверное представление о происходящем. Я лишь хочу открыть истину. Найти виновного и передать в соответствующие структуры. Не более.
— У вас странные методы. И вы уверены, что правильно выберете фигуру, которую надо наказать?
— Я постараюсь. А вы, раз так печетесь о справедливости, могли бы мне помочь.
Помощник доктора смотрел на сыщика выжидательно, было видно, что к словам собеседника он относится с подозрением.
— Вы — доктор. Не спорьте, звание здесь ничего не решает. Я полагаю, у вас достаточно навыков и опыта, чтобы им считаться. Вы многое ведаете. О многих. Странности, болячки, повреждения иного свойства. Вы — ключ к справедливости. И только вы можете решить, как всей этой ответственностью распоряжаться.
Дарьян зло усмехнулся.
— Вы хотите выудить из меня интересную вам информацию. Не более. Думаете, сможете меня подцепить этими бреднями?
— Нет. Нет. Думаю, вы повидали слишком много, чтобы быть равнодушным к чужим бедам. Например, тот газетчик… Очевидно, бедный парень чувствовал себя ужасно. Вы же поэтому ходили к нему сегодня утром? Проведать товарища? Или нет? И вам просто было любопытно изучить странные повреждения его тела?
— Я…
— Вы его знаете. Знаете ещё с детства. Мне продолжать?
Дарьян попадаться в ловушку не желал. Скрестил руки на груди, заявил с наглым видом:
— Это маленький город. Здесь все всех знают.
— Не настолько маленький. И не так уж хорошо знают. Да и можно ли отлично знать мальчишку, который был из вражьей стаи?
Дарьян побледнел. Димитрий наклонился к нему.
— Стая…На улице их всегда несколько. Не примкнешь к одной — сдохнешь с голоду. Вся жизнь — борьба, выгрызи самый лучший угол помойки или самый сухой угол полуразрушенного дома — и ты счастливчик. Если у врагов не найдется грязных морд в два раза больше, чтобы вас оттуда выгнать. Но это там, на улице. А если чудом вылезти из грязи, одеть сюртук, то тут другие правила. И старый враг уже становится другом и товарищем, потому что свой, потому что хлебал когда-тото же дерьмо, что и ты. И тут вдруг появляется связь. И желание прикрыть. Ведь улица учит, что своих не сдают. И ты искренне советуешь: не просри свой шанс, Нежелан.
Дарьян отстранился. Резко, вбок. В результате стул накренился и упал вместе с сидящим на нем человеком. Димитрий подскочил, подхватил молодого помощника доктора под руку, помог встать. Но руку с предплечья не убрал.
— Нежелан участвовал в ритуале, так?
Дарьян смотрел на сыщика выпученными в ужасе глазами.
— Вы… чародей?
— Допустим. Бесспорно, что я вижу вас насквозь, и каждое ваше движение, каждый ваш вздох — это ответ на мой вопрос. Нежелан участвовал в ритуале?
Тишина. Тяжёлая, прерываемая громким дыханием взволнованного человека.
— Да. Вы только что сказали "да", учтите это. Вы знаете, кто ещё принимал участие в этом мероприятии? Вы зря вырывает руку, у меня крепкая хватка. Хотите, скажу ответ за вас? Не знаете точно, но догадываетесь. Это дочь ниса Бель? О, нет. Вы слишком однозначно выдохнули. Сам нис Бель? Ярость. Это интересно. Нис вам не нравится. Почему? Говорят, он очень строг с дочерьми… Вы влюблены в одну из них? Ах, нет, конечно, любовь — не ваша стезя. Вы посвящает себя целиком и полностью врачебному делу. Но кто-то ведь влюблен. Думаю, не составит труда узнать, кто.
Димитрий разорвал зрительный контакт и отпустил руку свидетеля. По крайней мере большинство встреченных ему здесь персонажей сыщик классифицировал именно так. В обвиняемые, если что, он их всегда перевести успеет.
— Благодарю за сведения. Очень любопытно все складывается, хочу я вам сказать. Убиты две юные девицы и повеса-гуляка, волочащийся за каждой второй юбкой. А какой-то молодой человек, влюбленный в нису, пытается провести ужасный ритуал, намереваясь, по всей видимости, спасти даму сердца от власти деспотичного отца. Любопытно… Я бы напросился на чашку чая, дабы обсудить варианты, но боюсь, вы не предложите мне даже плесневой корки.
— Убирайтесь! — выкрикнул Дарьян хрипло, словно его держали не за руку, а за горло. — Убирайтесь!
— Вам не нравится история, которую я поведал? — доброжелательно произнес Димитрий, но на фоне произошедшего его доброжелательность конечно выглядела издёвкой. — Вам кажется, я откуда-то узнал сокровенное? В этом есть доля правды. Но только доля. Я слышал ваш совет Нежелану — это верно. А в остальном… Разве вы — такой единственный? Подумайте: что, если я вам рассказал совсем не вашу историю, а свою?
Дарьян не ответил.
— Что ж, всего доброго. И несмотря на все произошедшее, хочу заверить, что не делаю никому зла. Если вдруг вы решите чем-то поделиться — я всегда буду рад вашему визиту. Вы зря ищите во мне врага. Я был бы рад иметь такого помощника. Жаль, что вы ко мне настолько предвзяты.
Сыщик вышел. Нутро ликовало, ведь игра удалась и получилось подтвердить некоторые догадки. Но одновременно внутри разливался холод. Это было… грязно.
Но вырывать ногти — грязнее, верно?
Впрочем, ногти ещё впереди…
Димитрий остановил первого попавшегося извозчика и, велев ехать побыстрее, отправился к уже знакомому доходному дому.
Нежелан Летнь сидел в кровати и читал. Конечно же, газету. Когда сыщик вошёл, он даже не поднял головы. Кривз улыбнулся, отметив удивительное сходство с поведением Дарьяна.
— Зачем вы пришли?
— Не очень дружелюбно. Для начала — здравствуйте.
— Здравствуйте. Так по какой причине вы явились?
— О, я ненадолго. У меня всего пара вопросов.
Главное — подцепить нить. А дальше…
— Вы ведь знаете все сплетни города, уважаемый Коготь? Кстати, почему "Коготь"?
— Потому что царапаю. Вопросы закончены?
— Нет, что вы, — Димитрий сел на сундук. — Мне просто жутко интересно: нис Бель дружит с наместником, веном Кос?
Кажется, газетчика удалось удивить. Он оторвал взгляд от бело-серого листа, посмотрел на сыщика.
— Они не приятельствуют.
— Но почему тогда нису Бель все сходит с рук?
— А чему там сходить? Это же его дочь, а не чужая. "Дела семейные," — как выразился судья. Особые