Когда он закончил, некоторые люди смеялись, некоторые ругались и называли его сумасшедшим, тогда как другие утверждали, что он просто получал удовольствие, слушая свой собственный голос.
— Он не сумасшедший и не болтун, — сказал Гампо Тридзин Чэнга Ринпоче[59]. — Вы все пропустили главное. Он — налджорпа, обладающий необычными способностями, и вам всем следует попросить у него прощения.
Тогда они поклонились Ламе и попросили благословения. Затем Чэнга Ринпоче оказал ему щедрое гостеприимство: он приготовил для него гостевую комнату и обеспечил его всем, чего только тот ни желал для своего удобства и удовольствия.
— Сегодня хороший день, и — самое время спеть песню, призывающую издалека моего Ламу, — сказал Кюнле.
Мой Лама, Лхадже Сенам Ринчен[60], Обрати на меня свой сочувственный взгляд! Я обрёл это драгоценное человеческое тело в результате накопления заслуг в прошлых жизнях. Лама, помни обо мне! Поскольку всё, что я делаю, становится Дхармой, мне не нужно подавлять свои стремления. Лама, помни обо мне! Поскольку мне и так приходит столько благ, сколько я пожелаю, Мне не нужно порабощать себя землепашеством. Лама, помни обо мне! Поскольку я и так живу в удобных жилищах, Мне не нужно ровнять землю и дробить камни для постройки дома. Лама, помни обо мне! Поскольку везде, где мне хорошо, — там моя родина, То мне нет необходимости любить одни и не любить другие земли. Лама, помни обо мне! Поскольку я вижу свой собственный ум как Ламу, Мне не нужно больше возносить молитв. Лама, помни обо мне! Поскольку я предоставляю все дела самим себе, Кроме недеяния мне не к чему стремиться. Лама, помни обо мне! Поскольку в своём Взгляде я не впадаю в крайности, Мне не надо придерживаться какого-то определённого философского воззрения. Лама, помни обо мне! Поскольку моя медитация не предполагает сосредоточения на каком-то объекте, Мне нет необходимости бороться с сонливостью и отвлечением. Лама, помни обо мне! Поскольку мои действия спонтанны, Я свободен от возможности совершить ошибку. Лама, помни обо мне! Поскольку Плод моих стремлений существует изначально, Я свободен от страхов и ожиданий. Лама, помни обо мне! Поскольку я понял совершенные слова самайи, Я свободен от соблюдения сложных предписаний Винайи. Лама, помни обо мне! Поскольку то, что со мной происходит, является результатом ранее сделанных мной пожеланий, Мне не нужно изощряться в чтении молитв благоприятствования по каждому поводу. Лама, помни обо мне! Поскольку юные девушки всегда внимают моим наставлениям, Мне не нужно препираться со старухами. Лама, помни обо мне! Поскольку я оставляю своих девушек прежде, чем они состарятся и умрут, Мне не нужно оплакивать их смерть. Лама, помни обо мне! Поскольку я сам себе казначей, Мне не нужно отдавать свою свободу в руки других. Лама, помни обо мне! Лама, помни обо мне, занимающем более низкое положение, чем ламы, полностью захваченные Восемью Мирскими Заботами[61]. Лама, взгляни на мой счастливый ум, который занят тем, что происходит, и оставляет то, что не случается.
Когда закончилась эта прекрасная песня, монахи и монахини поднесли ему чай и чанг, а некоторые даже лишились чувств от глубокой преданности. Чэнга Ринпоче тоже был очень доволен:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) — Налджорпа, ты сознаёшь обманчивую сущность всех явлений, Где бы ты ни остановился — это твой монастырь, Где бы ни находился — это твоё отшельничество. В своих странствиях по всей стране Кого же ты нашёл заслуживающим большей похвалы?
Лама отвечал:
Я, вечно странствующий налджорпа, побывал в монастыре Кагью. В этом монастыре Кагью у каждого монаха было в руке по кружке с чангом. Опасаясь стать пьяным кутилой, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, заглянул в монастырь Сакья. В том монастыре Сакья монахи были только заняты расщеплением различных философских доктрин. Опасаясь сбиться с истинного пути Дхармы, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, заглянул в монастырь Ганден[62]. В монастыре Ганден каждый монах искал себе дружка. Опасаясь потерять своё семя, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, заглянул в школу гомченов. В тех местах отшельничества все гомчены в качестве йидамов выбирали любовниц. Опасаясь стать отцом и главой семьи, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, посетил монастырь Ньингма. В том монастыре Ньингма каждый монах хотел исполнять танец масок. Опасаясь стать профессиональным танцором, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, посетил горные места отшельничества. В тех горных уединённых местах монахи копили своё мирское имущество. Опасаясь нарушить предписания своего Ламы, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, побывал на кладбищах и в глухих окрестностях. В тех покинутых местах, помышляли практикующие Чёд только о собственной славе. Опасаясь покориться богам или демонам, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, навестил группу паломников. Те паломники хотели купить всё, на что бы ни пал их взгляд. Опасаясь стать торговцем, жадным до наживы, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, побывал в месте медитационного уединения, Где практикующие грелись на солнце. Опасаясь изнежиться в безопасности маленькой хижины, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, сидел у ног Ламы-Воплощенца. Его постоянной заботой были подносимые ему сокровища. Опасаясь стать коллекционером или скрягой, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, остановился при свите ламы. Они сделали ламу своим сборщиком налогов. Опасаясь стать слугой учеников, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, заглянул в дом богача Где рабы богатства плакались так, Будто они были жителями ада. Опасаясь переродиться госпожой голодных духов , я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, заглянул в дом бедных, простых людей, Заложивших своё имущество и наследство. Испугавшись стать позором своей семьи, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, посетил религиозный центр — Лхасу, Где хозяйки постоялого двора надеялись на подарки и милость гостей. Опасаясь стать льстецом, я остался сам по себе. Я, вечно странствующий налджорпа, кочующий по всей стране, Куда ни смотрел — находил лишь терзаемых корыстью. Опасаясь думать лишь о себе самом, Я остался сам по себе.