Читать интересную книгу Газета Завтра 468 (46 2002) - Газета Завтра Газета

Беседу вел Владимир ВИННИКОВ

ОТ МОСКВЫ ДО РОССИИ

Савва Ямщиков

11 ноября 2002 0

46(469)

Date: 12-11-2002

Author: Савва Ямщиков

ОТ МОСКВЫ ДО РОССИИ

Начну рассказ о моем любимом Пскове… За десять лет, в течение которых я болел и не выходил из квартиры, многие псковские мои друзья ушли из жизни. И я не мог не только присутствовать на их похоронах, но и как-то выразить свою скорбь, сказать слова соболезнования близким. И поэтому первым же делом, приехав нынешним летом в Псков, я вместе с моим другом Валентином Яковлевичем Курбатовым, псковским старожилом, талантливейшим русским критиком пошел на кладбище поклониться родным могилам… Посетил места упокоения людей, на которых духовно держался тогда, да и держится нынче Псков. Мастер кузнечного дела Всеволод Петрович Смирнов, фотохудожник Борис Степанович Скобельцын и архитектор-реставратор Михаил Иванович Семенов…

Мы посетили могилу одного из талантливейших ученых русской провинции, филолога, профессора Вячеслава Сапогова. Последняя его книга называется "Молитва о поэтах", в ней собраны все молитвенные стихи русских поэтов начиная с XII века и заканчивая XX.

Вижу могилы друзей и думаю: "Как же хорошо они лежат". Действительно, они лежат хорошо: возле древних псковских церквей, которые сами восстанавливали; в окружении могил людей, с которыми они работали и дружили. Упокой, Господи, души рабов твоих!

Приятно, что в сегодняшнем Пскове об этих людях помнят, на домах, где они жили, — мемориальные доски. То есть нынешний Псков ценит тех людей, благодаря которым он обрёл дыхание и продолжает творить свою историю…

Когда я читал молитвы на могилах друзей, настроение мое было вовсе не сентиментальным. Я знаю -— эти люди жили не зря. Да, это был сложный конгломерат натур, характеров… Они часто между собой спорили, а иногда надолго прерывали общение. Но в конце концов это были такие сильные личности, что, даже несмотря на какие-то ссоры, на них держался целый пласт России…

Михаил Иванович Семенов лежит на новом кладбище в Орлецах. Самое потрясающее, что лежит напротив героической Шестой роты псковских десантников. И он боец и они бойцы — и все это история Пскова, история нашей Родины. Настоящая история, а не та, которую нам навязывают сейчас подлецы.

Ходил, искал около часа могилу Анатолия Викторовича Лукина, замечательного русского человека -— директора крупнейшего в СССР завода тяжелого электросварочного оборудования. Анатолий был коренным псковичом. Когда он умер, Сева Смирнов сделал ему великолепное бронзовое надгробие. Мы с Курбатовым ищем его могилу и найти не можем. Когда я вечером позвонил сыну, тот сказал, что надгробие украли — под корешок спилили. 300 килограммов бронзы кому-то очень понадобились. Гибель в Чечне Шестой роты и воровство памятника с могилы Лукина — это то, с чем нынешнему Пскову приходится бороться…

Дело реставрации фресок и икон в Пскове поставлено великолепно. Здесь уместно вспомнить фрески XII века в Мирожском монастыре. Руководит их восстановлением замечательный московский реставратор Владимир Сарабьянов. Работает он уже много лет. Эти фрески были целиком записаны в ХIX веке, и мы думали, что они пропали, полностью были сбиты. Но Володя был убежден: фрески сохранились… И вот сейчас я увидел, что он прав. Практически все открыто — и это настоящее чудо, древнерусская симфония… Володя, сын известного ученого, академика Сарабьянова, мог бы здесь, в Москве, неплохо устроиться, работать в любом "дорогом" издательстве, участвовать в московской кайфовой жизни. Но нет. Он купил себе домик во Пскове и служит вечной России. Он — настоящий русский интеллигент-подвижник. И он — часть Пскова. Он так, как и я, может считать себя псковичом. Как и Саша Проханов, начавший свой творческий путь во Пскове. Псков растворяет людей в своём жизненном укладе.

В псковском музее заведует отделом реставрации икон Наташа Ткачева. Она уроженка Петербурга. Я считаю, один из лучших и тщательнейших наших реставраторов. И опять же о Петербурге: в Академии художеств кафедру реставрации возглавляет мой друг Юрий Бобров. Он каждое лето возит студентов на три месяца на практику в Псков. Студенты эти тоже уже часть города. Они помогают реставраторам, участвуют в консультациях по восстановлению монументальной живописи. Анатолий Алешин по масляной живописи крупнейший специалист, а работающий с ними Коля Гаврилов — тот мастер на все руки. Всегда полон идей и фантазий. Эти вот замечательные ребята, художники и реставраторы, поселились в деревне Олохово — это под Изборском. Первое, что они сделали, построили деревянную часовню, посвященную княгине Ольге, основательнице и небесной покровительнице города Пскова.

Олохово, а рядом Малы. Начиналось-то все оттуда. Сева Смирнов купил избу рядом с Мальским монастырем. Это одно из красивейших мест в России… Под обрывом, под изумрудными кручами лежит Мальское озеро. Потом туда приехал ни много ни мало Петр Тимофеевич Фомин, ректор Репинского института Академии художеств. Чистейший был человек, замечательный художник: столько великолепных пейзажей псковских написал…. А дальше Печеры — это для меня Алипий. Он всех вокруг себя собирал… А в двух километрах от Печер, в деревне Тайлово, хутор, там живет замечательный русский художник Николай Иванович Корамашов.

Есть еще один очаг духовности, в сторону от Изборска, почти на границе с Эстонией в Гверстони. Там поселился архимандрит Зинон, один из самых выдающихся иконописцев нашего времени. Своеобразный, интереснейший человек. Помню, когда он подвизался в Печерском монастыре, говорил: "Если вы будете к ликам, которые я пишу, носить искусственные цветы и одеколоном прыскать, я работать не буду, потому что у меня свои иконописные принципы, христианские, ранние".

Я очень благодарен судьбе, что мы с Зиноном близки. Когда я болел, он мне очень духовно помогал, писал записки нам с дочкой, просил, чтобы не унывали… Книжка его по иконописи — моя настольная.

Гверстонь — деревня, где он с двумя своими помощниками Петром и Павлом построил каменный храм. Это нечто среднее между византийской и русской церковью. Уже надвратная мозаика исполнена с ликом Спасителя, уже престол готов и иконы написаны. Зинон сейчас работает в сложнейшей, в древней технике энкаустики. Это когда пишут по горячему воску, то есть связующим является воск. Для этой техники специальный инструмент применяется — кавтерий. Это такая палочка металлическая, с помощью которой краска наносится. У Зинона в работах удивительная чистота духа и формы.

Отцу Зинону ставят в вину тот факт, что в начале девяностых он вступил в литургическое общение с католическими священниками. Его многие тогда осудили, а я, грешный, считаю, что если не поступиться своей верой, то общаться можно со всеми. Однако сейчас, после бомбежек Сербии, с католическим миром мы не имеем права дружить. Мало того, что сам по себе акт сатанизма, убийства мирных людей должен был быть католиками осужден, но ведь всему миру были показаны американские бомбы, на которых было написано: "Поздравляем с Пасхой". Это страшное кощунство, бомбы, значит, не только сербам уготовили, но и Христу.

Сатанисты оскорбляли Христа, и ни Папа, никакой ксендз не выступил со словом осуждения. Не хочу я сейчас иметь дело и с ЮНЕСКО. Когда американцы, эти варвары двадцатого века, уничтожали древние сербские монастыри с уникальными фресками, которые входили в золотой фонд ЮНЕСКО, никто, ни один чиновник из ЮНЕСКО не произнес ни слова в осуждение вандализма. Поэтому я лично с этой организацией сотрудничать не намерен. Что касается отношения Зинона к католической, западной культуре, то когда я вижу в его доме на стене репродукцию с картины Яна Ван Эйка, то она мне, право, не мешает…

Вот еще такая интересная деталь. Многие мне никак не могут простить моей многолетней дружбы и творческого сотрудничества с покойным настоятелем Псковско-Печерского монастыря отцом Алипием. Сейчас я всюду говорю, что необходимо наконец открыть фрески XVI века, что в Успенском соборе Псковско-Печерского монастыря. Фрески, которые мы когда-то расчищали с Алипием. Фрески, творцом которых был сам игумен Корнилий, святой мученик, пострадавший от руки Ивана Грозного. Алипий мне когда-то говорил: "Вот помру, закроют эти фрески снова досками". И он был прав: закрыли их, и они по сей день находятся в плену. Тот же Зинон сказал, что он был единственным на совете старцев, который сказал, что надо их открывать. Говорят: мощи мироточат. Так фрески — это те же самые мощи, это то же самое мироточение духовное. Если их Корнилий писал, так это частица его святости.

Печерский краеведческий музей стоит прямо у Святых ворот монастыря. Там недавно открылась выставка памяти Алипия. Псков дал на эту выставку картины, подаренные Псковскому музею Алипием. Был выставлен обильный фотоматериал. Но вот обидно, ни один человек из монастыря на открытие выставки не пришел. Не пришел ни один из 150 насельников монастыря, который из руин воздвигнул Алипий. Ведь это он спас монастырь во время хрущевских гонений…