— Ты думала, что я буду прятаться, пока ты бегаешь по развалинам?
Я решила сменить тему.
— Вот. Помоги разорвать и насыпать в котелок, — я рассыпала по полу травы. — Маленькими кусочками. А то будет слишком горькое.
Мы были мрачными. Рука Лорена была готова схватить меч. Он не умел ждать. Он хотел действовать, расправиться с солдатами. А я приказала заниматься такой мелочью, когда он желал размахивать мечом. Но он послушно склонился над травами, разрывая дурман на маленькие клочки, бросая их в кипящее рагу.
Мы работали быстро. Засохшая кровь и грязь с наших рук пачкала травы, они чернели еще до того, как я бросала их в котелок. Они напоминали гнилые кусочки.
«Подавитесь», — зло подумала я.
— Идут, — вдруг тихо сказал Лорен. Он хватил меня за талию и утащил по крошечной лестнице в тень, дверь распахнулась. Голоса принадлежали трем солдатам и старушке. Я задыхалась, поправляя юбки, пытаясь удержаться на краю чердака, небольшого выступа для хранения сушеных фруктов. Места здесь хватило бы лишь одному. Лорен обхватил меня, заставляя замереть. Лицо уткнулось в его грудь. За запахом грязи я ощущала его аромат теплого дуба, привкус сандала. Я сглотнула и попыталась повернуть голову, но сейчас это было бессмысленно.
— Не двигайся, — шепнул он мне на ухо. Его пальцы скользнули по моим волосам.
Мы ждали, замерев, слушая, как звякают доспехи. Двое что-то несли, они с гулким стуком опустили это у камина. Я ощутила запах вина. Старушка громко спросила:
— Этого хватит? Вы забрали все. Еда, вино. Этого хватит? Или ваши тени заберут еще и все солнце у нас?
Ее не слушали, хотя она пыталась уязвить их. Звякнул металл, вытащили пробку из бочки, бросили ее на пол, в дерево вонзился топор, вино потекло в чаши. Голос старушки оборвался. Ее тошнило, словно ее заставляли пить вино, солдаты смеялись, глядя на это. Я застыла, желая крикнуть, спрыгнуть…
Страдания прекратились. По полу проехал стул, стукнул костыль. И за всем шумом я услышала более мягкий звук.
Старушка была мертва. Ее убили, пока мы прятались, мы не помешали этому. Я дернулась.
— Стой, — выдохнул он мне на ухо, это звучало приказом. Я и не могла сдвинуться, хватка Лорена была стальной. Я чувствовала тепло его крови, его ярости. Я хотела возненавидеть его за приказ, но он заставлял стоять на месте и себя, может, это было даже сложнее. Словно ему приходилось терпеть эту жестокость. Я вспомнила его шрам.
Бочку отставили, котелок с огня переместили на ее ручку. Я была так сильно сдавлена Лореном, что казалось, что сломаются кости, но он удерживал меня, ожидая, когда солдаты выйдут из дома. Последний пнул ногой в латах полено в камине, дрова с огнем рассыпались по полу, и мы почувствовали запах дыма.
Лорен держал меня, и я успела досчитать до пятидесяти. Солдаты должны были уйти. Мы спустились. Я подбежала к старушке, Лорен вернул дрова в камин, потушил огонь ковриком.
— Она мертва! — прошипела я. — Ее пронзили мечом, пока мы прятались! — я скривилась. — Просто прятались!
Лорен мрачно сказал:
— Мы отнесем ее к колодцу, — он наступил на огонек на полу.
— К колодцу? Так же, как и мальчика, с такими же почестями? Мы позволили ей умереть, Всадник!
— Если бы мы вмешались, жертв было бы больше…
— Больше уже умерло! Мы ждали в лесу, пока солдаты шли нападать на этих людей! Мы никак не попытались их остановить!
Лорен повернулся ко мне и процедил:
— Ты думаешь, что мой меч и твоя зубочистка остановили бы их? У тебя даже нет при себе того копья!
— Я не…
— Тринадцать солдат, миледи! Десятерых хватило, чтобы убить больше двадцати людей, а потом окружить остальных, — Всадник был слишком близко. — Пусть ты и Целитель, Стражница Смерти, но тебя так же легко убить, как и ее, каким бы ни было оружие.
Он вытянул палец и коснулся впадинки под ключицей, я задрожала.
— Здесь, миледи, — его голос стал шепотом. — Стрела, копье, меч… И все. И что будет с нами? Ты нужна нам. Таков мой долг, — Лорен опустил руку и отошел, старушка теперь оказалась между нами. — Возьми ее за ноги, — сказал он. Я сглотнула, но склонилась, чтобы поднять ее.
Мы уложили ее тело рядом с мальчиком у колодца на площади. Лорен тут же отправился за Арро. Я задержалась, желая остаться одной. Я смотрела на Бена, которого Лорен осторожно положил ногами к воде. Я погладила его волосы, последнее очищение. Угли сожженных домов освещали площадь разрушенной деревни, его лицо, и мне захотелось, чтобы было темно.
— Мне так жаль, — прошептала я.
Рука легла на его лоб, теплая на холодном. Перед глазами возник бездыханный Райф. Я снова была беспомощной. Я никого не спасла.
— Прости, — прошептала я и ушла.
Лорен стоял с Арро, две сильные фигуры среди кукурузы. Он смотрел, как я подхожу, и я расправила плечи и вскинула голову.
— Река на юге, — сказала я, пройдя мимо него. — Там они держат заложников.
Лорен позволил мне пройти дальше, легко догнал меня и сказал:
— Злиться сейчас — это нормально.
— Я не злюсь, — соврала я.
— Ты почти не видела жестокости в Мерит. За эти два дня ты пережила многое. Осознать все сразу не так и просто.
— Я в порядке, — выдавила я и добавила. — Ты тоже это пережил.
Он пропустил это мимо ушей.
— Что ты подложила в рагу?
— Усыпляющие травы. Они быстро подействуют.
— Усыпляющие? — вырвалось у него. — Всего-то?
Я резко развернулась.
— А ты думал, что это отрава? Что я убила их? Я не могу.
— Я не это…
— Ты не понимаешь мой жалкий долг, Всадник? Никакого вреда. Я такой родилась, я не могу это изменить! Я не убила солдатов, я пыталась помешать им убивать, и, да, я могла умереть из-за этого! Думаешь, я рада этому? Ты можешь махать мечом, сражаться за добро или за зло, как захочешь! Я не могу. Что бы я ни чувствовала, я должна уважать жизнь, — я вдохнула, пытаясь понизить голос, но сдавливать эмоции было слишком больно, их было слишком много во мне. — Ты хоть знаешь, как себя чувствуешь, когда умирает тот, кого ты мог спасти, а ты не можешь даже отомстить за его смерть?
— Знаю.
— Тогда не говори, что я должна убивать!
— Я и не говорил, — тихо прошептал Лорен. — Я верю тебе.
Этого мне еще никто не говорил. Я никому не была нужна. Это расстроило меня. Я назвала Целителей жалкими, это тоже расстраивало. Я согнулась, уперла руки в колени и пыталась дышать.
— Но я спрошу, — добавил Лорен. — Что мы будем делать, когда они уснут?
— Свяжем солдат, заберем доспехи, оружие… — голос утих, план казался детским на фоне жестокости. Лорен смотрел на меня и ждал. — Не важно, — сказала я. — У меня есть идея.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});