Сталин коротко подытожил:
— Тактика наших союзников страдает той же медлительностью, которая имела место и на Западном фронте. Не принято, видимо, у них ни стремительно атаковать, ни стоять насмерть в обороне. Для Красной Армии такая тактика не подходит. Она действует иначе.
Сутра 10 июня воинский гарнизон столицы с каждым следующим часом наполнялся прибывающими с разных фронтов Великой Отечественной героями из героев — участниками сводных полков Великого Парада Победы. Командующий 2-м Украинским фронтом маршал Малиновский прилетел в Москву вечером того же дня, позвонил в Генштаб и сообщил генералу армии Антонову о том, что вместе с ним прибыли его начальник штаба генерал армии Захаров и начальник Оперативного управления генерал-лейтенант Павловский. Весь следующий день они занимались обустройством парадного сводного полка фронта, а утром 12 июня маршал Малиновский встретился с начальником Генштаба. Генерал армии Антонов рассказал ему о работе над планом Дальневосточной кампании и осторожно намекнул собеседнику, что, возможно, и ему придется принять в ней участие.
Вечером в тот же день, командующий 2-м Украинским фронтом был принят Верховным. Тепло поздравив маршала Малиновского с награждением высшим полководческим орденом «Победа», Сталин без обиняков заявил «юбиляру», что Ставка намерена назначить его командующим Забайкальским фронтом. И сразу же, как об уже давно решенном деле, он перешел к...задачам мобильной фронтовой группировки в предстоящей военной кампании на Дальневосточном театре военных действий.
— Как вы понимаете, товарищ Малиновский, союзникам не удается и, думаю, не удастся в ближайшее время поставить на колени японского агрессора. Наше участие в войне против Японии становится неизбежным. На Ялтинской конференции глав правительств стран антигитлеровской коалиции, Советский Союз взял на себя такое обязательство при условии, что в итоге будет восстановлен наш суверенитет над дальневосточными территориями, которые царская Россия утратила после поражения в русско-японской войне 1904— 1905 годов.
Сказав так, Верховный сделал два-три «челнока» вдоль кабинета, затем присел на стул рядом с командующим 2-м Украинским фронтом и продолжил свой монолог:
— Войскам Забайкальского фронта предстоит решить сложные задачи по разгрому вражеской группировки на западной границе Маньчжурии. Но Ставку все же беспокоит проблема прорыва наших танковых сил через горные перевалы Большого Хингана. Генштаб, однако, настойчиво уверяет меня, что использование в составе вашего фронта 6-й гвардейской танковой армии генерала Кравченко и явится как раз наибольшим сюрпризом для японцев. Так что окончательное решение по этому и другим конкретным вопросам наступательной операции в Маньчжурии придется принимать вам. Поэтому, товарищ Малиновский, надо быстрее вникнуть в суть дела и предложить Ставке лучшее решение со всех точек зрения. Военная кампания на Дальнем Востоке не должна занять много времени. Это главное.
— А какие силы, кроме 6-й гвардейской танковой армии, ориентировочно войдут в состав Забайкальского фронта, товарищ Сталин? — эта составляющая в первую очередь взволновала маршала Малиновского.
— Силы у вас получаются внушительные, товарищ Малиновский, — уверенно ответил Верховный. — Группировка окончательно еще не сложилась, но по докладам Генштаба, в нее войдут, кроме танковой, еще четыре общевойсковых армии. Войска 17-й и 36-й армий генералов Данилова и Лучи некого уже находятся в районах сосредоточения на Маньчжурской границе, 39-я армия генерала Людникова перебрасывается в Монголию из Восточной Пруссии. Две армии, 53-я и 6-я гвардейская танковая, ваши. Кроме того, в составе Забайкальского фронта будет действовать советско-монгольская конно-механизированная группа генерала Плиева. Поддерживать войска фронта с воздуха поручено 12-й воздушной армии маршала авиации Худякова, а прикрывать его будет армия ПВО страны генерала Рожкова.
— Товарищ Сталин, когда перечисленные вами войска должны быть в готовности к началу боевых действий? — поставил «самый секретный вопрос» маршал Малиновский и сразу же дополнил его: — И когда я должен вступить в командование Забайкальским фронтом?
— Переброска войск на Дальний Восток началась еще в апреле, товарищ Малиновский, и по расчетам Генштаба должна завершиться до конца июля, — уклончиво высказался Верховный. — Вы вступаете в командование Забайкальским фронтом сразу же после Парада Победы. Ставка же издаст соответствующие приказы несколько позднее Так будет лучше. Но на разработку плана фронтовой операции вам отпускается только пять дней. Так что, товарищ Малиновский, завтра же и приступайте. Генштаб все необходимые данные вам предоставит.
Вылетев из Ворошилова 11 числа, в полдень 13 июня маршал Мерецков тоже прибыл в Москву и вечером был принят Сталиным. Его доклад получился продолжительным. Верховного Главнокомандующего интересовали конкретные детали подготовки Приморской группы войск к операции, как прошел переход Чугуевской оперативной группы через хребет Сихотэ-Алинь, как организовано боепитание войск, достаточна ли помощь войскам в обустройстве со стороны местных партийных и советских органов? Лишь в конце разговора Сталин осведомился о реакции японцев на усиленные «оборонительные мероприятия» наших войск вдоль границы с Маньчжурией, имеются ли случаи провокационных действий с их стороны, возможно ли вообще развязывание военного конфликта со стороны Японии.
За время подготовки к Параду Победы многие из заслуженных военных чинов побывали в кабинете Верховного Главнокомандующего. Но особое внимание Сталин уделил встречам с теми, кому еще предстояло сразиться с последним противником на Дальнем Востоке, и кого он знал понаслышке, по докладам представителей Ставки и командующих фронтами. Вообще, личному знакомству он всегда придавал первостепенное значение. Верховный понимал, что и для них, кто до этого лично не общался с «товарищем Сталиным», разговор по душам непременно создаст нужный психологический настрой и вдохновит на исключительную самоотдачу, а то и на подвиг в жестоком бою.
Рутинными оставались лишь его встречи с маршалом Василевским и генералом армии Антоновым. Тут всегда разговор был сугубо определенный, по конкретному делу. Но в середине июня они отнюдь не всегда касались только предстоящей Дальневосточной кампании. В их присутствии нередко председатель Госплана Вознесенский обсуждал с председателем СНК корректировки плана производства остродефицитной продукции на второе полугодие сорок пятого, нарком финансов Зверев — распределение финансовых средств на «непредвиденные цели», нарком иностранных дел Молотов — о решении Советского правительства прекратить отправку на родину швейцарских граждан по репатриации. Резон для этого был основательный-. В Москву поступили сведения о препятствиях, чинимых швейцарскими властями, отправке в Советский Союз наших граждан и военнопленных, которые находились в невыносимых условиях в Швейцарии.
Пополудни 16 июня командующий Приморской группой войск маршал Мерецков представил в Ставку свой план проведения наступательной операции. Накануне он был детально рассмотрен в Генштабе и в целом одобрен. Вместо частной операции силами 35-й и 1-й Краснознаменной армий на Хутоу — Мишаньском направлении Военный совет Приморской группы предлагал общее наступление всех армий на Харбин и Гирин, навстречу войскам Забайкальского фронта.
Ближайшей задачей ударной группировки войск маршала Мерецкова считался разгром противостоящих сил 1-го фронта противника и овладение важным узлом обороны и коммуникаций — городом Муданьцзяном. В дальнейшем войскам Приморской группы предстояло развивать наступление на Гирин, навстречу войскам Забайкальского фронта, а частью сил — на Харбин, навстречу войскам Дальневосточного фронта, с целью расчленения, окружения и окончательного разгрома Квантунской армии.
Ведущая роль в выполнении ближайшей задачи Приморской группы отводилась войскам 5-й армии генерал-полковника Крылова. Им предстояло прорвать Пограничненский укрепрайон и на восемнадцатый день операции овладеть важнейшим опорным пунктом, Муданьцзяном.
Правее 5-й армии в составе ударной группировки наступала 1-я Краснознаменная армия генерал-полковника Белобородова. Нанося главный удар из района Турий Рог, краснознаменцы во взаимодействии с войсками генерал-полковника Крылова должны были разгромить Мулинско-Муданьцзянскую, а совместно с 35-й армией генерал-лейтенанта Захватаева — Мишаньскую группировки японцев.
Войска 25-й армии генерал-полковника Чистякова на первом этапе операции должны были большей частью своих сил действовать в составе главной войсковой группировки. Ближайшей задачей армии являлось овладение Дуннинским укрепрайоном и выход на восьмой день операции в район Лаохэйшаня. В дальнейшем, 25-я армия, получив в свое распоряжение левофланговый стрелковый корпус 5-й армии и, продолжая наступление в западном и юго-западном направлениях, на двадцать пятый день операции должна была выйти на рубеж Ванцин — Тумынь — Чаньчунь.